ПАМЯТИ ЗЕМЛЯКОВ
В связи со строительством Красноярской ГЭС в 60-х годах 20-го столетия и образовавшимся водохранилищем Красноярской ГЭС, Совет Министров РСФСР принял постановление "О мероприятиях по переселению населения и переносу на новые места строений и сооружений" № 1090. Изменилась жизнь десятков тысяч людей, которым пришлось переселяться из зоны затопления. Люди сами выбирали, куда переехать – в близлежащие новые посёлки Балахтинского района, за пределы района и края.
В 1940-х из бывшего Даурского района, в том числе и из затопляемых деревень, на фронт ушли около 4 000 человек. Вернулись домой с фронта менее половины из них, да и то… раненными, искалеченными, и уже не долгим был их жизненный путь. Люди преклонных лет, перешагнувшие рубеж XX века, ещё помнят те места, где жили до переселения, но и их остаётся совсем мало. А уж их внуки и совсем не знают о родине своих предков.
В ПОИСКАХ ЛУЧШЕЙ ДОЛИ
Я и сама родилась в селе Даурское Даурского района. Моя мама, белоруска по происхождению, была из простых крестьян. Будучи старшей в семье ей довелось нянчить пятерых своих братьев и сестёр.
В Сибирь, на свободные земли, семья попала по переселению во времена Столыпинских реформ. Поначалу обустроились северней Большой Мурты, получили участок земли, развели большое хозяйство. Прожили нормально семь лет. В начале 30-х годов объявили мобилизацию в колхозы. Мой дедушка Григорий отказался идти в колхоз, так как понимал, что не сможет прокормить семью. После этого их раскулачили, отобрали землю, увели весь скот.
Через два года в сусеках не осталось ни зёрнышка, ни кусочка мяса. То был голодный 1933-й. В поисках заработка и лучшей доли дед соорудил цыганскую кибитку, позаимствовал у соседа лошадь и в марте, по замёрзшему Енисею, за два рейса перевёз семью в Даурск. Один рейс длился шесть суток…
В Даурске дед встретил земляка-переселенца. И тот приютил наших в землянке на время поиска подходящего жилья. Бытие было тяжким... Дедушка – участник гражданской войны – был ранен и сильно болел. Мама устроилась в заготзерно. Двое из подросших детей пошли работать вместе с ней.
В ЖЁНЫ ВЫБРАЛ МОТЮ
Мой папа Георгий (Егор) Чанчиков родился в селе Ижульское Балахтинского района. До войны отслужил пять лет на флоте, после службы приехал в Даурск.
Работать пошёл в заготзерно, отличался трудолюбием – к каждому торжеству всегда был в списках передовиков и получал премии. Коллектив рабочих был, в основном, молодым. Красивый, высокий, подтянутый, в форме моряка, Георгий сразу обратил на себя внимание местных девушек. Ему же приглянулась трудолюбивая, скромная Мотя, и весной 1939 года они поженились, поселившись в съёмной квартире. Когда я родилась, у нас уже было отдельное жильё на третьей Пристанской улице... Без крыши, с густой травой на потолке, с двумя маленькими оконцами, с дыроватым полом – одна плаха через две. В дождь с потолка, как через сито, лилась вода...
О ВОЙНЕ И ТРУДНОМ ДЕТСТВЕ
Началась война, и всех мужчин отправляли на фронт. Отца призвали в начале лета 1942-го. Помню, будто сквозь сон, как, прощаясь, отец взял меня на руки, как окружили нас соседи... Больше отца я никогда не видела.
Ему дали повестку, сообщили, что ночью придёт за призывниками пароход. Мама знала, что отца забирают, но с работы уйти не могла – отгружали на баржи зерно для фронта. Освободившись, побежала на пристань … Но с полдороги вернулась домой, чтобы собрать любимому хоть какой-то еды с собой. И опоздала – пароход ушёл. Провожающие сказали, что он ждал её до последней минуты у трапа. Мама побрела домой, то и дело падая, не видя перед собой дороги из-за нахлынувших слёз …
На фронт ушли два маминых брата и сестра. В доме у бабушки оставались трое детей. Через три месяца после ухода папы у мамы родилась ещё девочка. Так мы и перебивались в своей хибарке всю войну, правда, в большие морозы уходили к бабушке, через речку Ошаровку. Как только потеплеет, возвращались назад.
Голодали, как и все… хлеба почти не видели. Мне было лет 9–10, и я с вечера занимала очередь за хлебом. Всю ночь мы с девочками не уходили домой, чтобы не потерять очередь.
Народу собиралась тьма! В 6 утра открывалось окошко в боковой стене здания Райпотребсоюза. Нас, малышей, из толпы вытесняли – и шли мы со слезами домой... без хлеба. Выживали на травах и мёрзлой картошке. Раз в неделю мама приносила с работы баночку овсяного киселя. Иногда везло: к пристани приходили баржи со жмыхом, и мы просили грузчиков хоть по плиточке нам бросить. Они бросали по одной, мы хватали чуть ли не в драку. Однажды кинул грузчик плитку, а она до берега не долетела, и пошла, кружась, ко дну... Я бросилась за ней, а она всё глубже уходит... А мне всего-то четыре годочка... Грузчик спрыгнул с баржи, меня, уже нахлебавшуюся воды, на берег выбросил, шлёпнул... Но и пожалел – дал целых две плитки. Это было такое счастье!
МЫ ВЫСТОЯЛИ!
В 1944 году погиб мамин брат, а в январе 1945-го мама получила похоронку на отца: "Старший сержант Чанчиков Георгий (Егор) Трофимович, командир миномётного батальона, геройски погиб 16 января 1945 года в Польше". В 1946-м с фронта вернулись мамины брат и сестра, оба с инвалидностью.
Первое время все жили у бабушки, и мы из своей хибарки тоже бегали туда каждый день. Они как-то определились, и бабушка взяла нас к себе на постоянное жительство. Представьте, нас 6 человек, и ни одного мужика в доме! Бывало, что мы дней по 7–8 хлеба не видим... и вдруг мамина младшая сестра, лет 14-ти, достаёт из тряпочек в сундучке шесть ломтиков хлеба... сама не ела – приберегала на крайний случай.
Многое мы пережили: голод, крепкие морозы, в которые ходили в рваной одежде и худых сапогах, с дырявыми пятками и подвязанной подошвой. В школу иногда ходили босиком... И выстояли!
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Ещё в 1937 году наш дедушка умер от тифа. Мама и бабушка в доску измотались без мужской помощи и сильно тосковали по Белоруссии. И только в 1953 году мама съездила туда в отпуск. Родственники уговорили её переехать с семьёй на родину, обещали всяческую поддержку. И она решилась... И вот наша семья из шести человек присоединилась к семье брата дедушки из пяти человек. Сразу жильём обзавестись не удалось – после войны сколько там сожжённых деревень осталось, всё было разграблено, разбито. И помогать нам оказалось некому.
Через месяц мы всё-таки купили какую-то развалюху за большую цену. Эта хата, изрешечённая пулями, после войны пустовала лет десять и изрядно подгнила. Внутри мы её подмазали, подбелили, но никак не могли избавиться от неприятного запаха... Как потом выяснилось, под полом десять лет пролежал обглоданный ужами труп человека – наш или немец там прятался, Бог его знает. Мои бабушки схоронили кости, вытравили запах, и мы прожили в этой хибаре ещё двенадцать лет.
В Белоруссии я год проучилась в восьмом классе, потом школу бросила и пошла работать на торфяные разработки. А вскоре поступила в железнодорожное училище и, окончив его, работала кондуктором на пассажирских поездах.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СИБИРЬ
В 1959 году прокатился слух о том, что идёт вербовка на целинные земли, в Казахстан. Туда я и поехала. Десять лет работала на строительстве новых посёлков в степной зоне. Помогала маме деньгами, и она подкопила деньжат и с помощью добрых людей построила новую хату.
У меня же появилась своя семья и двое детей. Им надо было учиться, а школы в Казахстане были ещё только четырёх- и семилетки. И мы решили снова вернуться в Сибирь, ведь где бы я ни жила, всегда помнила свою родину, родное село, где прошли мои детские годы.
В декабре 1968 года мы по-ехали в Даурск, но оказалось, что его уже нет... Зато есть только что сданный в эксплуатацию новый посёлок – Приморск. Имея строительный опыт, я устроилась в строительную организацию и поступила в Назаровский строительный техникум. Работала мастером, прорабом. Достраивала Приморск и все новые объекты в районе.
ПАМЯТИ ДОСТОЙНЫ
В 1978 году в Приморске, на площадке перед речевой школой, был установлен памятник участникам Великой Отечественной войны – восьмиметровая стела на фундаменте со звездой наверху. Каждый год 9 Мая ходили приморчане к памятнику на митинг – в те годы в посёлке ещё было около 50 фронтовиков.
Первое время я на митинги не ходила: не хотела бередить сердце, ведь отец мой погиб, и я с двух лет осталась сиротой. Но со временем моё отношение к памяти о той войне изменилось.
В силу общественной обязанности (в 1998 году пенсионеры избрали меня председателем Приморской ветеранской организации) я стала ближе общаться с фронтовиками, хоть и испытывала неловкость – они же герои, а кто я?! Постепенно мы сблизились и подружились, и я многое узнала о войне из их фронтовых рассказов, о смертях и лишениях, о подвиге молодых парней, ушедших на фронт из деревень, попавших под затопление. Большинство из них погибли, а выжившие вернулись и поселились в новых посёлках.
НУЖЕН МЕМОРИАЛ
Вот бы увековечить их имена – эта мысль не давала мне покоя! Ведь потомки уже забывают свои деревни, а самое главное, забудут фронтовиков из затопленных деревень.
И я взялась за чтение Книг Памяти, в которых нашла очень много фамилий земляков, призванных Даурским военкоматом. Опросила почти всех жителей посёлка. Даурский район был очень большой, но я выбирала списки тех деревень, которые были затоплены.
Поисковая работа длилась почти пять лет. Трудность была в том, что родственники поразъехались в разные места по всему краю и России. Находила их адреса, писала письма, звонила, уточняла данные. Собрала почти 700 фамилий. Потом стал вопрос о финансировании. Обратилась к населению, руководителям. Две недели в почтовом отделении принимала добровольные взносы. Сначала на меня смотрели с недоверием, а потом вставали в очередь.
Я очень благодарна нашим жителям, принявшим участие в столь благородном деле! Руководство ООО "Малтат" помогло с изготовлением и монтажом фрагментов мемориала. Стоимость всего мемориала обошлась в 75 тысяч рублей. Мы собрали 30 тысяч. Остальную сумму добавила районная администрация. По просьбе жителей, ещё дважды наносили на мемориальные плиты фамилии пропущенных фронтовиков. И вот, наконец, 8 Мая 2010 года состоялось торжественное открытие мемориала...
Каждое лето приезжают на Красноярское водохранилище тысячи отдыхающих, туристов, многие останавливаются у памятника в надежде прочесть на мраморных плитах фамилию своего дедушки, отца, брата...
Они ушли в бессмертие героями, и мы всегда будем помнить о них, гордиться ими и передавать эту память новым поколениям. предавать историю