Судьба, кажется, готовила ему испытания с самого раннего детства.В несколько домов деревеньке Петропавловка, затерянной в глухой тайге, не было ни школы, ни медиков. Потом, правда, сюда приехала учительница, и Петя вместе со своими сверстниками-переростками научился читать и писать. Но чудо под названием "школа" через два года закрылось – учительница уехала, и остался он с этим образованием. Но зато работу паренек познал полной мерой. Ему, четырнадцатилетнему, пришлось вровень с мужиками лес валить, а из харчей мать – одинокая, забитая женщина, смогла положить в котомку только вареную морковь.

Выходом в "свет" для Петра Боброва стал призыв в армию. Сначала служба на востоке страны, потом, с началом Великой Отечественной, часть, где он служил, перебросили под Москву. Красноармеец Бобров, несмотря на свое образование, был направлен в школу младших командиров. После ее окончания ему было присвоено звание младшего сержанта. А еще он освоил пулемет "Максим". Под Москвой Петр воевал командиром пулеметного расчета.

– Немец пер, – вспоминал он, – а у нас одна винтовка на четверых. Остальные нужно было добыть в бою, уничтожив противника.

Всю тяжесть боев у стен столицы довелось испытать сибиряку. Но впереди у него было сражение под Курском, то самое, вошедшее в историю как Орловско-Курская дуга. Что мог сделать верный "Максим", когда шли в атаку стальные чудища…

… Очнулся Петр в вагоне-теплушке, куда его забросили тяжело раненого и контуженного. Куда везут – сказать не мог никто, но то, что все красноармейцы – военнопленные, понимал каждый. Ужасы концлагеря усугублялись тем, что Петр был практически обездвижен. Осколок снаряда вонзился рядом с суставом, и извлечение куска металла могло повлечь ампутацию ноги. Нередко ему не доставалось и того пайка, что выдавался военнопленным.

В сорок пятом их освободили американцы. Бесконечно долгие километры до дома. Фронтовика было трудно узнать – почти двухметровый мужик весил всего 47 килограммов.

А на родине его ждал удар: ему показали похоронку, которая пришла его жене Анастасии, где черным по белому значилось: младший сержант Бобров Петр Романович погиб смертью храбрых…

– Не дай Бог воскресать из мертвых, – как-то признался он. – Кому только я не рассказывал о том, что произошло, сколько бумаг написал…

Жизнь благодаря неимоверным усилиям постепенно входила в свою колею. Семья обзавелась хозяйством, подрастали двое деток. Гармошка, игре на которой он обучился самостоятельно, все чаще звучала в доме. Но вот на мероприятия, где чествовали фронтовиков, его не приглашали, и он однажды порвал желтый листок с адресом полевой почты, отрезавший его от звания фронтовика. Но со временем эта вопиющая несправедливость была исправлена, ему вручили орден Отечественной войны, медали. Ветерана войны приглашали на встречи со школьниками, с фронтовиками.

Похоронили Петра Романовича Боброва с осколком снаряда, который так и не извлекли. На могиле установлен памятник – ветерану Великой Отечественной войны.

Его правнук, Тимофей Метляев, сделает все, чтобы имя героя не было забыто и он всегда оставался в составе Бессмертного полка.