В районной библиотеке 14 мая состоялась поэтическая встреча "Вспоминая Александра Титова", приуроченная выпуску сборника с его стихами.
Александр был разносторонней творческой личностью, успешным журналистом, автором целого ряда интересных публикаций, сотрудником газет "Беломорская трибуна", собкором "Ленинского комсомольца", он играл разноплановые роли в студенческом театре ЛГУ, затем и в Беломорском народном театре. А еще писал стихи. 13 апреля ему исполнилось бы 60 лет.
Сборник на встрече представила Елена Иванова, своими воспоминаниями поделились Сергей Щуковский, Борис Ильютик, Любовь Зайцева, Антон базаджиев, Наталья Отченаш. Для каждого из них Саша был разным: то скромным и застенчивым, то дотошным в работе и требовательным коллегой, с друзьями – заядлый футбольный болельщик и кроссвордист, педант при работе с текстом и кладезь знаний в различных областях… Он был. И жаль, что ушел так рано.
В предисловии к стихотворному сборнику Александра Титова "Строитель келий. 1990-2000", изданного библиотекой, Константин Гнетнев написал:
"Явление неопубликованной рукописи спустя десятилетие после того, как поэт ушёл, требует непременного пояснения. Сейчас именно такой случай. Позвонили из журнала "Север" с просьбой написать в номер авторскую справку к подборке стихотворений поэта из Беломорска Александра Титова.
– Автора нет с нами уже десять лет, откуда стихи?
– Принесли друзья, – ответили в редакции. – Разбирайтесь с ними, вы же его земляк.
Разбираться долго не пришлось. В середине нулевых бывшие коллеги Титова, журналисты Василий Петухов и Александр Трубин, оказались в Беломорске, зашли в гости, и Александр подарил им папку со стихами. Просто отдал. А через три года умер в больнице.
Можно назвать чудом, что папка сохранилась, и мы сегодня имеем возможность прочесть составленный автором при жизни неизвестный поэтический сборник. То, что это сборник, а не разрозненные, случайные стихи разных лет, не подлежит сомнению. "Строитель келий, 1990-2000" – такое название предпослал ему Александр Титов. Первые десять из семнадцати стихотворений (с одним пробелом) имеют сквозную нумерацию. Можно предположить, что автор не надеялся увидеть свой труд напечатанным, поэтому не дорожил его целостностью, выдёргивая отдельные стихи то ли в подарок кому-то, то ли для опубликования по случаю. Но и того, что в сборнике осталось, достаточно, чтобы получить представление о душевном состоянии поэта, о его внутренней, сокровенной жизни, диктующей образ бытования, зачастую малообъяснимый для окружающих.
Давно известно, уход поэта рождает в его стихах новые смыслы. Сказанное будто бы мимоходом, случайно, приобретает иной объём, иное звучание. В полной мере касается это и поэзии А. Титова.
...таким я встречаю третье тысячелетье.
Кое-кто из тех, которые в нём родятся,
зададутся вопросом: а был ли он?
А ведь я был...
Кем ощущал себя поэт, встретивший третье тысячелетье? Энергичным делателем, гражданином, остро реагирующим на несовершенство мира, борцом с несправедливостью или созерцателем? Какого бы дарования не был поэт, он не сможет пройти мимо этих вопросов. Ответ непременно найдётся в его стихах. Вот что думает на этот счёт Титов, отвечая разом на подобные вопросы:
...я стал старым – и я это знаю.
Как и то, что я не был другим.
("Одиночество")
Старый, по Титову, усталый, отживший, немощный и не сулящий в будущем никому и никаких надежд...
Пытаться разгадать угрюмое одиночество Александра Титова занятие малопродуктивное. Разве можно внятно объяснить, почему успешный журналист, редактор, сотрудник областной молодёжной газеты отказался от избранного дела? Разве можно разглядеть одиночество на миру в актёре, игравшем заглавные роли в народном театре дома в Беломорске и студенческом театре в Ленинграде?
Известно, что и журналистская работа, и увлечение театром, актёрство, предполагают широкое общение, умение налаживать и поддерживать контакт с самыми разными людьми. Без этого просто ничего не получится. И более чем странно обнаружить, что именно этих душевных качеств в Титове к зрелым годам не оказалось. Почему? Он отбросил их, отказался, как от чего-то чуждого или даже враждебного? Постоянная замкнутость, общение только на служебном уровне и никого никогда в душу.
Не бывает поэзии без любви, поэта, без отношения к женщине. У Александра Титова подобный опыт носит мрачный, почти трагический оттенок. 1997 годом датировано стихотворение "После спора с Галей". Оно завершается так:
Бежать, бежать: то в сон, то в лес, то
в край глазастой немоты...
Лирическое стихотворение сборника, написанное четыре года спустя, в 2001 году, с посвящением таинственной Н.С. завершается и вовсе трагически:
Я, как всегда, слуга своих немот.
Мне – скоро! – у подъезда ветки ёлок...
Я тайну унесу – и не найдёт
Её не друг, не враг, не археолог.
Лирический герой Титова, как видим, уже не намерен просто бежать от женской любви то в сон, то в лес. Он собрался умирать...
Поэт Александр Титов отказался от жизни в Петрозаводске. У него оставалась только недальняя Ендогуба. Но с Ендогубой Александр не был связан памятью жизни, теми, самыми плодотворными для литератора, воспоминаниями детства, которые питали его отца, известного журналиста и писателя Фёдора Ивановича Титова, оставившего нам замечательные рассказы из детской деревенской поры.
Хотя, может быть, это и не имело для него большого значения. Он отказался от всего, даже от стихотворного сборника, отдав его бывшим коллегам без каких-либо условий. Поэт оставил себе только казённую койку в больнице посёлка Летнереченский, на которой и дождался той, приход которой по "веткам ёлок" пророчил ещё семь лет назад. И сегодня, перечитывая сборник А. Титова "Строитель келий", можно с уверенностью подтвердить: да, он был среди нас, вступивших в третье тысячелетие. Был как многообещающий поэт. Только вот оставаться с нами не захотел.