(Продолжение. Начало в № 15, № 16 2020 г.)
С изменением исторической обстановки изживаются из быта древнейшие культовые представления, оставаясь памятником старины в традиционных устных произведениях и обрядовых играх.
Возьмём описание свадебного поезда во главе с водяным.
"Идёт Пампалче, и слышится ей звук рога. Навстречу Пампалче едет владыка вод; он трубит в золотой рог так, что дрожит лес и замолкают птицы. Он едет верхом на жеребце, чёрном как коршун; весь сверкает, как молния. Его широкое лицо светится, как утренняя заря. На плечах его красный кафтан, на голове белая шляпа, на ногах сафьяновые сапоги; в руке он держит золотой рог. По обеим его сторонам несут зелёные ветви берёз. Его окружают юноши в белых кафтанах. Владыка вод трубит в золотой рог "тау-у-у-тау-у-та-та-та-у-у" – он извещает Пампалче о своём приближении. При виде владыки вод Пампалче зарывается в мох. Владыка вод проезжает, не заметив Пампалче. Девушка поднимается и снова шагает по дороге".
Многие поколения сказочниц поработали над созданием этой чудесной картины. Здесь всё на месте, нет ни единого лишнего слова. Все предметы, одежда свадебщиков, и даже звук трубы прекрасно знакомы марийскому слушателю, ибо взяты из окружающей его бытовой обстановки и обрядовых церемоний.
Вот Пампалче встречает поочерёдно молодых девушек, дедушек и бабушек. И на вопрос "Куда вы идёте?" каждая группа отвечает особой песней.
Эти люди, идущие на свадьбу уже навеселе и несущие с собой брагу, пиво, мёд, масло, молоко и творог, выглядят так реалистично для марийского слушателя, что их никак невозможно осудить как пособников нечистой силы. Больше того, они своей манерой поведения – пляской и плавным покачиванием при исполнении песен – создают специфическую родную картину богатой марийской свадьбы, с одной стороны, и превозносят своими песнями красоту Пампалче до небес (она как месяц, как звезда, как солнце), с другой.
В разных вариантах сказки героини, спасаясь от ведьмы и чёрта, лезут на высокую сосну, но по пути роняют топорик, которым нечистая сила пытается затем рубить дерево. Однако, нечисть во всех случаях выглядит столь нелепо, что человек и лесные звери лишь смеются, показывая свою силу и непобедимость. И если черти всегда выглядят глупыми в сказках, то мариец делает это с особым удовольствием, ибо чёрт не входит в число "водыжей" (низших духов), которые могут причинить ему зло. Похоже, водяной чёрт для того и создан фантазией сказочниц, чтобы над ним насмехаться. В смешном положении оказывается и Вувер Кува. Из таких эпизодов проистекает естественный вывод: то, что марийка при тех тяжёлых материальных условиях сумела сложить сказки о победе человека над тёмными силами, нужно считать крупным её достижением.
Лейтмотив смелого поведения Пампалче выражен в её словах: "Не горюй, отец: душа, которой суждено жить, не погибнет. Неужели я не смогу обмануть владыку вод и уйти от него?".
Сила художественного воздействия сказки на слушателей действительно велика. Судьба Пампалче трогает и взрослых, и детей. Дети порой слушают эту сказку со слезами на глазах, а по окончании её прыгают от радости. Здесь полная гармония между идейной и художественной стороной. Образный народный язык, умелое композиционное построение и, наконец, лирические песни Пампалче делают сказку понятной слушателям всех возрастов.
В сказке "Вувер-Кува" ведьма, узнав об уходе охотника в лес, хочет съесть его жену - хозяйку. Ведьма, распевая песни, пытается выманить женщину из избы. Женщина отвечает ей, что она хлебы катает, затем их сажает в печь и т. д. Чтобы обмануть её, Вувер Кува запела другую песню. Пока пела, женщина выбралась через печную трубу и побежала к родителям в деревню, а за себя оставила свою душу – орт. На этом завершается первая часть сказки. Больше всего нас занимает песня Вувер Кувы. Она своеобразна. Вувер Кува, в переводе – Старая ведьма, как и русская Баба Яга, хитра и ходит всегда с каким-то предметом в руках. Здесь она захватила с собой мялку для разминания конопли и льна, желая тем самым казаться простой крестьянкой. Но из этой затеи ничего не вышло. В песне очень удачно использованы образы старинных женских песен. Только в редких дореволюционных записях можно встретить такие строки, как "лышташан пўнчо вуйышто ур ден луйже модылдат" ("на вершине лиственницы белка, куница играют"). Такая картинка природы близко знакома марийцу. Вторая песня Вувер Кувы даёт картину более строгую и даже страшную. "Гож-гож, - поёт лес, - воинственная Овда мчится". И верно, не у всякого вытерпит душа, чтобы не взглянуть на скачку Овды. Но кто же такая Овда? Овда – мифологическое существо, оно рисуется в образе голой женщины с распущенными длинными волосами. Овды ходят и ездят на лошадях стаями. О них сложено много легенд. Люди сильнее Овды, за их безобразия им часто попадает от людей. В одной легенде говорится, как мариец отлупил Овду за то, что она по ночам каталась на его лошади. Но главное зло, которое они причиняют людям – это их проклятия. Поэтому марийцы побаиваются их и сторонятся. Видеть же можно Овду, по поверьям древних марийцев, только через дырку в доске от выпавшего сука. А тут Вувер Кува предлагает посмотреть Овду через окно. Но из этой затеи тоже ничего не вышло, женщина скрылась, захватив с собой "шондаш" (орудие для чесания конопляного волокна), камень и красный платок.
Женщина бежит к родителям, за ней гонится Вувер Кува. Чтобы преградить путь ведьме, женщина кидает по очереди свои предметы. Она кинула "шондаш" – образовался лес, кинула камень – выросла большая гора, бросила красный платок – вспыхнул пожар. Так женщина добежала до дома родителей, но те её не узнали, хотя она трижды пропела под их окнами. Всё же ведьма догоняет и съедает её в овечьем хлеву родителей. На этом кончается вторая часть сказки.
Оригинально здесь то, что весь сюжет "чудесного бегства" разработан в стиле древнемарийских сказок и с непременным использованием песни, цель которой, по-видимому, только в том, чтобы замедлить течение сказки на самом жутком моменте. Все мольбы женщины не возымели своего действия на родителей. Мать, отец и брат отвечают, что нет у них дочери и сестры, которая ходила бы ночью. Слушатель сказки видит, что женщина переживает последние минуты жизни. Эта картина ещё более усиливается, когда она обращается к месяцу с просьбой о помощи. Вот этот изумительный по красоте поэтический пейзаж:
"Женщина стоит, не зная, что делать: родные не пускают её в избу. Смотрит она вокруг. Большой мрачный лес шумит от ветра. Между чёрными облаками как серп молодой месяц бежит в свою избушку. Вокруг него кружатся светлые звёзды, не хотят пускать месяц в его избушку. Красивый месяц идёт словно начальник, не слушается ни одной звезды. Склонившись по ветру, лес кивает головой вслед месяцу. Вувер Кува идёт через тёмный лес. Птицы шевелятся во сне, кричат: "Чик-чик". Женщине некуда спрятаться от Вувер Кувы. Не зная, что делать, она умоляет месяц о помощи, но тот, испугавшись Вувер Кувы, скрылся за облаками".
Такая глубоко поэтическая картина одиночества и безысходности тронет не только маленького ребёнка, но и любого слушателя сказки. Не во многих сказках мы найдём подобный психологический пейзаж, в котором связывалось бы так искусно состояние природы с настроением сказочной героини. Эта картина, кроме своей художественной силы, имеет ещё другое познавательное значение, которое исходит из того, что она построена на материале древнейших представлений марийцев о враждебных действиях Вувер против природы и животного мира.
Вувер в поверьях мари – злейший дух, он, якобы, съедает вымя коровы, сушит плодовые деревья и даже съедает месяц на небе. Когда нарождается молодой месяц, тогда марийцы говорят, что подошёл месяц Вувера, то есть он наполовину съеден Вувер. Так и в настоящем описании молодой месяц не посмел вступиться в защиту женщины, увидев Вувер Кува, он скрылся за облаками. В момент, когда неистовствует Вувер Кува, от страха трепещет живая и даже неживая природа, хотя та находится в вечном покое. И спящим птичкам снится злая сила Вувер, потому они спят неспокойно и, не открывая глаз, кричат: "Чик-чик".
Следовательно, бедной женщине негде больше искать защиты, она обречена на гибель. Надо полагать, что здесь сказочник строил свою сказку по известной старинной пословице-формуле "Юмо дечын ю патыр", то есть "злая (тёмная) сила сильнее Бога". И действительно, ведь в представлениях марийца имелись только злые, низшие духи, которые приносили несчастье людям, а положительных богов-защитников не было. Кугурак, немдинский горный старик, как защитник народа имел тогда реальный человеческий образ героя предания, а кереметь, как младший брат Бога, ещё не был настолько силён, чтобы вступать в единоборство с мифическим Вувером. Да и вообще Кугурак не был никогда персонажем волшебной сказки. Этого не могло случиться, ибо здесь мариец имел дело с двумя областями понятий, одна область – это его представления о языческих богах (Кугурак), другая – низшая мифология (Вувер), в которой мариец был запутан до ушей, но по мере сил боролся и даже одолевал её представителей поодиночке. Всё же мариец верил и молился тогда солнцу и месяцу, но и месяц, как описано здесь, испугался Вувер Кува. Значит, злые силы оказывались сильнее солнца и месяца.
(Продолжение следует)