Но сегодня в местной "просвещенной" среде уже немало почитателей ее таланта. Как мне сказали володарские ценители высокого искусства, характеризуя Екатерину: "По ней же с таким-то шикарным голосом большая сцена плачет. Не наш уровень! Откуда она вообще здесь взялась?!".
Действительно, вокальные данные, артистизм – те еще! Репертуар?! Всё, начиная от лирических песен, романсов и заканчивая сложнейшим джазом и роком – голос позволяет. А еще Екатерина виртуозно играет на саксофоне, сочиняет музыку, преподает вокал. Да и в целом она – яркая, импозантная, самобытная женщина, приковывающая к себе внимание. Одним словом, "ДИВА!" – недаром эта песня стала ее визитной карточкой и именно так, а еще "золотым саксофоном" Екатерину называют в искушенной артистической и приближенной к ней среде. Ведь Екатерина не единожды принимала участие в различных фестивалях, конкурсах – в том числе международных – и становилась их лауреатом, так что ее имя у ценителей профессионального вокала и игры на саксофоне на слуху.
Успела Екатерина Лаврова громко заявить о себе и как педагог, во всяком случае, в Дзержинске, где на протяжении нескольких лет возглавляла детскую вокальную студию "Триумф" при Дворце культуры химиков. Со своими "триумфаторами" Екатерина даже мюзикл ставила, написанный на ее музыку.
А сегодня вокальный коллектив под управлением Екатерины Лавровой создан и набирает популярность в володарском ДК "Юбилейный". Это – "Кураж". Помните, на недавнем юбилее ДК выступление умилительных ребятишек в белых костюмчиках?! А блистательное исполнение "Бесаме мучо" элегантными дамами?! Да, это все нынешние воспитанники Екатерины.
Так откуда она у нас взялась? И вообще, "что за птица такая"? Чтобы удовлетворить этот читательский, да и мой собственный интерес, я решила пообщаться с самой Екатериной.
Девочка из… Прибалтики
…Родилась Катя в Таллине, когда он еще был столицей Эстонии – одной из прибалтийских республик Советского Союза. Приобщаться к вокалу начала, можно сказать, в утробе матери, так как мама у нее была профессиональной певицей. Так что музыка была стихией, в которой девочка росла. В пять лет Катя села за фортепьяно, причем, добровольно, без понуканий и принуждений. При этом детства она лишена не была, часами за инструментом не просиживала.
– Детство у меня было очень даже насыщенным, – рассказывает Екатерина. – Занятия музыкой? Пятнадцать – двадцать минут в день от силы: у меня фотографическая память, и все это легко давалось. Посмотрела – запомнила, разок отыграла и хватит. А потом я рисовала, лепила, рукодельничала. Ну, а большую часть времени проводила на улице. У меня было много друзей, и мы постоянно где-то "шарахались". Например, с апреля по ноябрь пропадали на Балтийском море – благо оно было от нас в шаговой доступности.
В наших краях, а именно в Дзержинске, Екатерина оказалась в начале девяностых "по вине" мамы, которая во время одного из отпусков познакомилась с мужчиной, они полюбили друг друга, поженились. Он жил в Дзержинске – перебралась сюда за ним и жена с дочкой. Кстати, здесь Катя впервые увидела настоящий снег, сугробы и была этим впечатлена.
Позже появились и другие, уже менее радужные впечатления. Непросто было девочке, по сути, из европейского города с прибалтийским менталитетом и соответствующим воспитанием привыкать к местным реалиям. Она, например, никак не могла понять, почему на улицах города нигде нет урн и некуда выбросить тот же использованный билет за проезд, фантик от конфетки. Бросить их себе под ноги Катя не могла – не так была воспитана, вот и набивала всем этим добром карманы. Удивляло ее и то, почему в Дзержинске трамваи передвигаются с таким грохотом, когда в Таллине аналогичный транспорт ходил бесшумно… Ну, ничего: адаптировалась, привыкла.
Написать хорошую песню можно лишь на хорошие слова
Приехав в Дзержинск, Екатерина пошла в седьмой класс общеобразовательной школы и продолжила музыкальное образование в детской первой Скрябинской школе у педагога Полины Евгеньевны Кравченко – внучки прославленной Лидии Александровны Хвиливицкой. Кстати, слушала Катю и сама Лидия Александровна и сказала ей: "Девочка, вам надо идти на композиторское отделение – неплохую музыку пишете". А ведь была Катя тогда всего-навсего семиклассницей.
– Так я с четвертого класса сочинять начала, когда первый раз… влюбилась, – смеется Екатерина (она вообще оказалась очень юморной и самоироничной дамой – авт.). – Конечно, поначалу это были простенькие песенки о моем высоком чувстве. Потом же, когда старше стала, поняла, что если хочу сочинять музыку дальше и делать это серьезно, то надо все-таки обращаться к стихам более профессиональных поэтов, нежели я сама. Поэтому стала сотрудничать с мамиными подругами – профессиональными поэтессами, стала сама вращаться в соответствующих кругах, знакомиться с людьми и находить для себя авторов: ведь далеко не каждое, даже самое хорошее стихотворение, может быть песней. Тут существуют свои законы. Вернее, существовали. Недаром раньше были специальные поэты-песенники. Сейчас поэтов-песенников найти очень сложно.
Тексты к своим песням Екатерина подбирает очень тщательно. Смотрит не только на их музыкальность, что, конечно же, важно, но и на смысл. Бессмыслицы она не приемлет, за дешевой популярностью не гонится и просто на потребу публики не поет. Она вообще считает, что искусство должно поднимать человека, воспитывать, служить людям, а не прислуживать.
Им не жить друг без друга
С музыкальным инструментом, который в какой-то мере прославил Екатерину, и с которым им не жить друг без друга, она близко познакомилась уже в юношеском возрасте, хотя привлекал он ее к себе и раньше. Это – саксофон!
– Я с детства любила саксофон и очень хотела научиться на нем играть, – вспоминает моя собеседница. – При моих вокальных данных, низком тембре голоса духовые инструменты с их звучанием, похожим на живой голос, вообще мне были ближе, нежели другие. В том числе и поэтому я поступила в Дзержинское музыкальное училище на отделение духовых инструментов. Правда, непосредственно игру на саксофоне в училище тогда еще не преподавали, и я там играла на кларнете. А саксофон появился у меня на третьем курсе как "родственный инструмент", и с тех пор мы с ним, можно сказать, неразлучны. Хотя досконально осваивала его самостоятельно.
После окончания музыкального училища Екатерина попала в Мулино в военный оркестр, потом работала в Дзержинске в военном оркестре 100-го танкового полка. "Сидела", как говорит сама, на саксофоне. И, конечно же, пела – профессиональные военные музыканты, которые девушку тогда окружали, не могли допустить, чтобы пропадал такой вокальный дар. Да и сама Екатерина этого допустить не могла. Хотя… небольшой творческий застой в ее жизни все-таки был: это когда она вышла замуж, родила дочку, ушла из армии и переехала в Москву.
За три с лишним года жизни в столице нашей Родины молодая женщина поняла, что это – не ее город. И вообще, большие города – не ее. Она там не то чтобы задыхается, но и дышать полной грудью не может. Ей куда комфортнее жить и работать в небольших, провинциальных городах, поэтому возвращение в Дзержинск стало для нее отдушиной. Тем более, что и творческая деятельность, карьера у нее здесь складывались неплохо: выступала в элитных клубах перед светской тусовкой, публика наделила ее титулом золотого саксофона Дзержинска, пользовался успехом и ее детский вокальный коллектив "Триумф".
…А потом началась пандемия. А еще Екатерина перенесла сложную операцию на колене, после которой долго не могла ходить, и свою вокальную студию вынуждена была распустить.
– Позже, чтобы набрать новый коллектив, нужно было время и силы, а мне после операции надо было прийти в себя, – рассказывает Екатерина. – А сидя дома и приходя в себя, я поняла, что пока не хочу заниматься преподавательской деятельностью, а сама хочу петь, выступать, играя на саксофоне. Даже маме поплакалась на сей счет…
Видимо, Господь услышал тогда молитвы женщины, и два года Екатерина Лаврова в навигацию "ходила" на теплоходе вверх по Волге. Работала там и ведущей, и певицей, и саксофонисткой. А еще вела правополушарное рисование и кружок рукоделия. В общем, целиком и полностью обеспечивала отдыхающим культурный досуг.
А вот и наш "Кураж"!
А как только поняла, что готова продолжить преподавать, ей позвонили знакомые из Володарского района и пригласили работать педагогом по вокалу. Сначала Екатерина работала в МДЦ поселка Новосмолинский и в ДК "Юбилейный" Володарска. Сейчас только в Володарске. И преподает, и участвует в различных мероприятиях, концертах, восхищая своим талантом местную публику. Кстати, последнее время все чаще на сцену выходят и ее "питомцы" из вокальной студии "Кураж". Причем "питомцы" эти от четырех лет и до бальзаковского возраста. Как так получилось?!
– Вообще, когда я стала набирать вокальную студию, всех предупредила, что совсем маленьких деток не беру, – рассказывает Екатерина, – но мое предупреждение оказалось гласом вопиющего в пустыне. Привели и четырех- и пятилеток… Помню, на нашем первом занятии мамочки деток сказали, что хотят посмотреть, как мы будем заниматься. А я им ответила, что нечего заниматься созерцанием, пусть встают и занимаются вместе с нами – так и дети адаптируются быстрее. Ну, а после занятия эти мамы подошли ко мне и спросили, не занимаюсь ли я вокалом и со взрослыми. Я ответила положительно. Так в нашей вокальной студии образовались и детский, и молодежный, и взрослый коллективы. Мои взрослые девушки – это мамы моих маленьких артистов. Они у меня очень трудолюбивые, требовательные к себе и амбициозные – с ними одно удовольствие работать.
По словам Екатерины Лавровой, никакого особого отбора при наборе желающих заниматься у нее вокалом она не делала, а брала всех – кто пришел. Она вообще в творческом плане не делит людей на "плохих – хороших", "способных – неспособных", "талантливых – бесталанных": ведь нередко бывает, что сначала потенциальный артист в нотки не попадает, а через год-два в нем такие вокальные и артистические данные открываются, что диву даешься.
– А вообще, всех можно на-учить петь, или те, кто такое заявляет, просто лукавят, – интересуюсь у Екатерины Лавровой, как преподавателя вокала.
– Петь действительно может каждый, но певцом стать – отнюдь, – отвечает она. – Потому что тут уже мало обладать голосом и слухом, здесь надо уметь соединять воедино разум и сердце, а это дано далеко не каждому, и этому не научишь – тут много зависит от души. Профессиональный вокал – это больше психологическое состояние, умение самовыражаться. Поэтому на занятиях даже с маленькими детками мы на первых порах не столько поем, сколько читаем стихи. Хорошие стихи! Читаем в красках, в лицах, чтобы каждый мог самовыразиться, раскрепоститься, преодолеть в себе те или иные комплексы, что очень важно.
Кстати, как рассказала Екатерина, сама она в детстве была очень "зажатой", даже диковатой девочкой с массой комплексов, жила в каком-то своем мире. Но при этом рано начала выступать на публике, в школе даже целые концерты романса устраивала, после которых постоянно занималась самокритикой, даже если все вокруг хвалили ее. И вот сейчас, вспоминая себя ребенком, Екатерина пытается делать все возможное, чтобы ее артисты подобной ерундой не страдали. Хотя сама, по ее же признанию, и сейчас, несмотря на свой профессионализм, опыт, имя постоянно в себе сомневается и считает, что что-то делает не так.
Мое же: "А по вам и не скажешь! Вы выглядите такой не-приступной и уверенной в себе дивой", Екатерина со смехом парирует:
– Ну, так я же над собой работаю. Занимаюсь аутотренингом. Встаю, например, перед зеркалом и говорю: "Ой, какую же красавицу мать родила!". Раньше я себе такое даже в виде шутки позволить не могла.
Любит и порукодельничать, и поболеть… за "Торпедо"
А вообще Екатерина, по ее признанию, человек настроения. Под настроение и музыку пишет, и репертуар себе подбирает, и свободное время проводит.
– В жизни я никогда себя не ломаю, – рассказывает она. – Всегда стараюсь придерживаться своей четкой линии. А по репертуару? Я – многожанровая певица, поэтому мне несложно исполнить любую вещь. Я могу петь все от классики до джаза. А что нравится? "По сезону" – мы это так называем. А у меня еще часто под настроение. Сегодня мне хочется петь романсы, а завтра – рок. На работе, конечно же, приходится иногда подстраиваться под конкретные мероприятия. Но в этом случае я просто пою то, что подходящее есть у меня в репертуаре. Если ничего нет – подбираю и разучиваю новую вещь, но ту, которая мне нравится. Свободного времени у меня практически не бывает. Если же вдруг появляется, могу позволить себе… порукодельничать. Я, например, вяжу крючком сумки, делаю броши из бисера, пишу картины… Тоже все под настроение.
А еще Екатерину Лаврову вместе с мужем можно встретить среди болельщиков на футбольных, но особенно хоккейных матчах. В частности, она болельщик нижегородского "Торпедо".
– В целом спорт и я – вещи совершенно несовместимые, – считает Екатерина, но вспоминает, что в детстве и на коньках хорошо каталась, и на лыжах. А на велосипеде, так вообще, одно время с весны до осени каждый день на работу ездила, на дачу… Умеет Екатерина и стрелять: еще живя в Прибалтике, по сути ребенком, со своим "вторым папой" частенько на охоту ходила. А с "третьим папой" – уже здесь, в Дзержинске, рыбалкой увлеклась. Так что, в случае чего, в любых условиях выживет.
А вот чего Екатерина не любит, так это готовить. Может, конечно, в охотку "изобразить" что-нибудь вкусное, даже эксклюзивное. Но такая "охотка" случается с ней не часто. Готовит просто по необходимости, потому что мужа надо кормить, но делает это без фанатизма, удовольствия от проведенного у плиты времени не получает. Благо муж у нее в еде неприхотливый.
В отпуске Екатерина отдает предпочтение познавательному туризму. В этом плане ей очень комфортно отдыхать с дочерью, которая тоже любит посещать незнакомые места, узнавать что-то новое, а не бездумно жариться на солнце. Например, этим летом мама с дочкой запланировали съездить в Санкт-Петербург и обязательно посетить Эрмитаж. А потом еще посетить Псков, где тоже много интересного.
Дочка Екатерины Лавровой – Маша – человек, как и мама, творческий. Нередко они даже вместе выступают. Но при всем этом Маша больше художник: она заканчивает дизайнерский факультет техникума.
Пока человек чему-либо учится – он существует как личность
В завершение нашего достаточно продолжительного для первого знакомства разговора интересуюсь у Екатерины, насколько комфортно она себя чувствует в своем нынешнем творческом состоянии? Хочет ли чего-то еще достичь или успокоилась?
– Что касается моего участия в конкурсах, фестивалях, мне уже все это "приелось", и я уже не хочу участвовать в этом. Переросла, видимо, – отвечает Екатерина. – Последний раз, когда на международном конкурсе в Москве взяла Гран-при, я себе сказала: "Катя, хватит, успокойся, тебе это уже не нужно". Что же касается телепрограмм типа "Голос" и прочее… Это – ШОУ. А шоу я не люблю. Никакие! Да, там многотысячная аудитория, но я человек самодостаточный, и мне абсолютно неважно, сколько людей в зале, перед которыми я выступаю. Мне и мама всегда говорила: "Катя, даже если будет три человека в зале, даже если один – это твой главный слушатель, ты должна выйти на сцену и отработать всю программу на сто процентов". Я так и делаю. Не все же должны покорять столичную аудиторию, в провинции тоже живут люди, которые тянутся к настоящему искусству и имеют право его получать.
А вот что такое состояние успокоенности, я не знаю. Но я не то чтобы хочу чего-то достичь, я просто хочу еще многому научиться: как человеку творческому мне интересно абсолютно все. Кроме того, я считаю, что пока человек чему-либо учится, он существует как личность. Поэтому я всегда чему-то учусь сама и хочу, чтобы люди вокруг меня тоже учились, развивались. Если им надо – я всегда готова помочь, научить тому, чем владею сама.
А комфортно ли мне сегодня? Есть такое выражение: "Хорошо там, где нас нет". А мне хорошо там, где я! И я очень хочу, чтобы там, где я, всем было хорошо.