Память, память,
Ты порой тревожно
Бьёшь по нервам, бешено скользя.
Позабыть такое невозможно,
Потому что забывать нельзя!
Нонна Гросс
Но нельзя забывать и о мучениках гитлеровского режима – несовершеннолетних узниках фашистских концлагерей.
Виктория Юлиусовна Ваймер
Одной из бывших малолетних узниц в Рубцовском районе является восьмидесятилетняя Виктория Юлиусовна Ваймер, в девичестве Гейман, проживающая в селе Безрукавка. Когда началась война, девочке было около пяти лет. Жили они тогда на Украине, в селе Наймонталь Запорожской области. В самом начале войны ее отец был мобилизован в трудармию и направлен на химический завод города Таллина, потому что они были немцами по национальности, а немцев на фронт не брали. Когда фашисты начали наступление, жителей села стали эвакуировать. Часть их успели вывезти в Сибирь, и потому некоторые родственники Виктории Юлиусовны оказались в городе Колпашево Томской области. Когда настал черед семьи Гейман, их вместе с другими односельчанами привезли на подводах в город Запорожье. Виктория с мамой, тетей и двумя сестрами – восьмилетней Эллой и полуторагодовалой Эрной оказались на железнодорожном вокзале. Вскоре подали поезд. Чтобы не создавать сутолоки, людей организованно, выкликая по фамилиям, стали рассаживать по вагонам. Семья Виктории ждала своей очереди. В это время случился налет фашистской авиации. Вокзал и стоящий на путях поезд разбомбили.
– Кругом все почернело, начался кромешный ад, – вспоминает Виктория Юлиусовна о том давнем дне. – Летели куски рельсов, осколки снарядов, камни, кирпичи. Мама накрыла нас подушками и перинами, которые захватила с собой. Это нас и спасло. Много людей тогда погибло. Когда налет закончился, нас вновь погрузили на подводы и повезли назад. Мы вернулись в родное село. Буквально через день-два деревню захватили немцы. Они дали нам пару дней на сборы и велели прийти в определенное время к назначенному месту. Нас, малышей, посадили на подводы, а взрослые и дети постарше пошли пешком – всех погнали в Польшу. Долгое время взрослые работали на тяжелых принудительных работах, а когда советские войска стали наступать, нас погнали в Германию. Там поместили в лагерь, обнесенный колючей проволокой. В лагере моя мама не смогла перенести всех ужасов заключения и потеряла рассудок. Хорошо, что рядом с нами, тремя малолетними сестрами, находилась тетя по маминой линии.
Уже много позже, после войны, мы с младшей сестрой пытались припомнить время своего пребывания в лагере. Как ни старались – ничего вспомнить не смогли. Как будто все непроницаемой шторой закрыто. А ведь мне к концу войны было уже почти 9 лет. Говорят, у человека есть такое свойство – забывать плохое. Из чувства самосохранения.
В лагерях мы провели всю войну. Весной 1945 года нас освободила Красная Армия. Всех бывших узников погрузили в телячьи вагоны и повезли на Родину. Ехали долго, больше месяца и оказались в Новосибирске. Некоторое время мы жили в каких-то бараках. Вскоре тетю парализовало, она умерла. Маму поместили в лечебницу, а нас с сестрами отправили в детский дом.
После окончания войны отец разыскал нас через Красный Крест, приехал, забрал из детдома, а маму – из больницы. Время тогда было послевоенное, очень голодное. Работы у отца не было. И ему добрые люди посоветовали – езжай на Алтай, там есть богатые колхозы. Отец ведь до войны работал агрономом, правда, его документы потерялись за годы лихолетья.
Мы сели на поезд и поехали на Алтай за лучшей долей. Приехали на разъезд Тракторный Рубцовского района, выгрузились. Вечерело. Нужно было думать о ночлеге. Отец увидел мужчину, сидевшего на дрожках. Подошел к нему и спросил – есть ли тут колхоз или совхоз богатый, чтобы устроиться на работу. Объяснил, что с ним трое маленьких детей и больная жена. А мужчина этот оказался Андреем Андреевичем Алещенко, председателем колхоза "Красный сигнал", расположенного в Безрукавке. Он предложил отцу работу в свинарнике, тот, не раздумывая, согласился. Тогда в колхозе был большой свинарник, нужны были рабочие руки. Председатель колхоза уехал и прислал за нами подводу. Жилья тогда в селе не было, потому Андрей Андреевич приказал освободить сторожку при конюшне, в которой хранились хомуты и прочий инвентарь, дежурил сторож. В этой избушке мы пережили зиму, а потом нам дали комнату в другом месте.
В Безрукавке я окончила 7 классов, работала на разных работах. Здесь встретила свою судьбу, вышла замуж, родила шестерых детей. Сейчас у меня пять внуков, три внучки и четыре правнучки. Я очень люблю свое село, это моя вторая родина. А еще – люблю и уважаю своих односельчан.
Только факты
Более 5 миллионов детей во время Второй мировой войны стали узниками концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, разбросанных по всей оккупированной Европе. Ни в чем не повинные дети терпели непосильный труд и болезни, холод и голод. Над ними глумились, проводили медицинские эксперименты, брали кровь. По данным Международного союза бывших малолетних узников фашизма, тогда остался в живых только один из десяти.
В целом, на принудительные работы с оккупированных территорий СССР было вывезено около 5,3 миллионов человек. Из общего числа советских граждан, насильственно вывезенных на работы в Германию, после окончания войны было репатриировано на Родину 2,7 миллиона, 2,1 миллиона погибли или умерли в плену.
Виктор Иванович Парко
Еще один бывший узник концлагеря, Виктор Иванович Парко, живет в селе Ракиты. Он родился в селе Талзила Красносельского района Ленинградской области. Талзила считалась финской деревней, потому что там проживало много финнов. Родители Виктора Ивановича тоже были финнами. Отец работал председателем колхоза. Когда началась война, несмотря на то, что отец был коммунистом, его депортировали на Алтай. Причиной тому была национальность, поскольку Финляндия воевала на стороне Германии. Мать с двумя сыновьями остались в родном селе. Виктору на тот момент было пять лет, а старшему брату – восемь.
В скором времени немцы вошли в деревню, бесчинствовали, жестоко расправлялись с неугодными им людьми. Виктор Иванович помнит, как сгоняли жителей, чтобы они смотрели на казнь односельчан. Картина повешенных людей врезалась в его детскую память на всю жизнь. Кто-то донес фашистам, что Парко – семья коммуниста, председателя колхоза. Мать и детей арестовали и отправили в лагерь недалеко от села, куда сгоняли людей с многих окрестных деревень. Взрослые трудились с раннего утра до самой ночи на сельхозработах, а дети оставались в лагере, за колючей проволокой. Охранники издевались над узниками, морили голодом. Виктор Иванович пробыл вместе с родными в концлагере два с половиной года.
У матери Виктора Ивановича каким-то образом сохранилось золото. Позже она подкупила охранника, и они бежали из лагеря. Бывший малолетний узник вспоминал, что они долго шли по лесу, прятались от всех. Звук пуль, сбивающих сучья, до сих пор стоит в его ушах. Им повезло, они остались живы и вышли в Эстонию. Мальчик в те годы свободно говорил на финском, немецком, эстонском языках. Семья обосновалась в Эстонии.
А отец в это время жил в Ракитах Рубцовского района. Он долго разыскивал свою семью, но никак не мог найти следов. Здесь он женился во второй раз, у него родился третий сын, однако он не терял надежду и не прекращал поиски первой семьи. Наконец, в 1947 году с помощью Красного Креста нашел ее в Эстонии. Вторая его жена – мудрая женщина – сказала: "У тебя там двое сыновей, езжай к ним". И отец поехал. Мать Виктора Ивановича к тому времени уже побывала замужем, родила дочку, разошлась со вторым мужем.
Как уж там получилось между родителями, Виктор Иванович не знает, но отец забрал обоих сыновей с собой и привез в Ракиты. Русский язык они почти не знали, но быстро освоили. Здесь ребята пошли в школу. Виктор был очень способным мальчиком, все схватывал на лету, учился очень хорошо. После школы старший брат поступил в профессиональное училище, выучился на кузнеца, а Виктор сначала окончил машиностроительный техникум, отслужил в армии, потом заочно получил высшее образование. Жил сначала в Барнауле, потом долгое время на Северном Кавказе. Когда умерла его жена, он во второй половине 80-х годов вернулся назад в село Ракиты. Здесь вновь женился и вот уже тридцать лет они живут вместе с супругой Раисой Петровной.
– Виктор Иванович вообще-то крепкий на слезы, – рассказывает Раиса Петровна. – Но раньше, когда вспоминал время, проведенное в концлагере, не мог сдержать слез. Всегда плакал. Тяжело. По-мужски. Сейчас он у нас сильно болеет. Пользуясь случаем, я хотела поблагодарить Главу Ракитовского сельсовета Татьяну Александровну Рубцову за внимание и отзывчивость к нам. Мы оба с мужем инвалиды, порой нам трудно приходится. И с какой бы просьбой мы к Татьяне Александровне ни обратились – всегда поможет. А еще наши слова признательности – предпринимателю Петру Григорьевичу Шпилеву. Он всегда помогает нам снег чистить. И делает это безвозмездно.
* * *
Мало остается свидетелей той страшной войны. Уходят в вечность ветераны, унося с собой воспоминания. В Рубцовском районе в настоящее время проживают всего четыре участника Великой Отечественной войны и три бывших узника концлагерей. Много пришлось пережить нашим воинам-освободителям. И все же самые страшные воспоминания о военных преступлениях гитлеровцев хранят люди, чье детство проходило в фашистской неволе. Об этом надо рассказывать. Не случайно, один из великих сказал: "Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его вновь…" Поэтому мы должны помнить свою историю, собирая и сохраняя воспоминания очевидцев, которым пришлось когда-то пройти через страшные испытания Великой Отечественной войны.
Галина ШУБА