Отсрочка до 10 ноября не убавила тревоги – неизвестно, что там решит краевая межведомственная чрезвычайная противоэпизоотическая комиссия.
Основанием для такой жесткой меры послужило письмо заместителя министра сельского хозяйства Российской Федерации М.И. Увайдова о принятии мер по обеспечению эпизоотического благополучия территорий Российской Федерации по африканской чуме свиней, в том числе недопущении подворного убоя сельскохозяйственных животных. В краевом ветуправлении с 1 октября наложили запрет на оформление сопроводительных документов на мясо, полученное при подворном убое. Это значит, что не будет возможности, как раньше, продавать мясо на рынках. Необходим штамп ветслужбы о том, что оно прошло проверку, а такую отметку не будут ставить, если животное рассталось с жизнью не на убойном пункте, а в условиях домашнего подворья.
По мнению начальника районного управления АПК Василия Васильевича Камышова, последствия введения запрета могут оказаться катастрофическими.
– Сегодня и так мало желающих заниматься животноводством, – говорит он. – В основном эту лямку тянут люди старшего поколения. Хорошо, если есть паи в хозяйстве, тогда животные обеспечены кормами хотя бы частично. Покупать же их очень дорого. Если к этому добавить затраты на перевозку скота на убойный пункт, доставку мяса на санветэкспертизу и на рынок, то и вовсе накладно получится. Люди просто не будут держать скот, а значит, и мяса не станет.
Уже сейчас скот по району скупается живым весом по смешной цене. Но пока у крестьян есть выбор: соглашаться на подобные условия или резать буренку или хрюшку и везти мясо на продажу самостоятельно.
У Алексея Владимировича Гауса из Новороссийского, пожалуй, самое крупное ЛПХ в районе: несколько сотен свиней. На внутреннем дворе давно оборудована собственная бойня, но она не сертифицирована, потому что находится на личном участке.
– Каждый, кто занимается производством мяса, обустроил уголок с необходимыми приспособлениями и разделочным столом. Никто уже не режет скотину на полу в хлеву, – утверждает он. – Мясо везем на рынок, где оно проходит тщательную санветэкспертизу. Зачем еще какие-то дополнительные условия?
Безусловно, процесс убоя должен быть цивилизованным, а продукция безопасной. Но надо ли перестраховываться? По мнению Алексея Владимировича, такой запрет ни к чему хорошему не приведет.
– Прежде чем принимать решение о запрете, нужно подготовить почву, – считает он. – Мотивировать предпринимателей к тому, чтобы они организовали бойни, обучили работников, закупили спецтранспорт для доставки скота и мяса. Это дело не одного месяца. А просто запретить и все – значит, поставить крест на деревне, где большинство населения выживает за счет личного подворья. Для многих это единственный источник дохода.
Сертифицированные бойни в Рубцовском районе можно пересчитать по пальцам одной руки. Они расположены в Половинкино, Вымпеле, Безрукавке, Самарке и на Рубцовском мясокомбинате. Последние две не работают со сторонними гражданами. В Безрукавке законсервирована. По факту остаются две, обе рядом с городом, что неудобно для тех, кто держит скот в отдаленных деревнях. Проблематично доставить хрюшку или корову за 40-50 км из Большой Шелковки, Новороссийского или Дальнего. Проще получить мясо дома и везти его на продажу.
К тому же в соседних с Алтайским краем областях такой запрет не рассматривают, а значит, мясо будет уходить за пределы региона, что чревато дефицитом. А у нас расцветет несанкционированная торговля, с которой и так удается справляться с трудом.
Не волнуются только в крупных хозяйствах. Например, КФХ "Чайка", где выращивают герефордов, забой не производит. Животных забирают мясокомбинаты, причем своим транспортом. Маленькая бойня есть, но лишь для собственных нужд.
В СПК им. Кирова имеется свой убойный пункт, который стоит на балансе хозяйства. Оборудован он по всем правилам, есть боец скота с санитарной книжкой. Здесь хоть и молочное животноводство, но на мясо коров тоже пускают. Обращаются и жители Самарки, которым предприятие оказывает такую услугу за плату. Скот из других населенных пунктов не принимают.
Частники же пребывают в тревоге, надеясь на разумное решение властей.