- Анна Васильевна, расскажите, как вы оказались в наших краях?
- Я родилась после войны, жили под Калининградом. Мать моя соблазнилась жизнью на Алтае, уехала, оставив меня на попечении бабушки. " Устроюсь, - говорит, - приедете ко мне". Я там училась в школе, бабушка уже не работала, жили только тем, что продавали молоко от единственной коровы. Но потом коровы не стало, и бабушка умерла. Я на пятнадцатом году жизни решила ехать к матери. Заработала сколько-то денег на ферме, села на поезд и поехала на Алтай. До Горно-Алтайска денег на билеты хватило, а дальше - хоть плачь. Помогли добрые люди. На попутной машине доехала до Усть-Кана, также бесплатно довезли до Черного Ануя, накормили, обогрели и показали дорогу на Каракол через гору. Как я в своих резиновых ботинках по снегу добиралась до места, и вспоминать без слез не могу. Но дошла. Вот уж больше пятидесяти лет здесь живу.
- Как вас принял Каракол?
- Мать с отчимом мне не очень-то обрадовались, в их семье пожила с месяц, и сельчане сосватали меня за Владимира Кузнецова. Рано я стала замужней женщиной. Свекровь устроила меня дояркой на ферму, помогла обучить 12 молодых коров, и я стала колхозницей. Потом пошли дети. У нас их было пятеро. И хоть тяжело было быть дояркой, рано вставать, руками доить, но когда предложили совсем мужскую работу на маральнике, я согласилась, потому что заработок выше. Детей надо было растить, кормить, одевать, учить.
- Муж разве не помогал?
- Когда я вышла замуж, он был меня вдвое старше. Хороший был муж. Меня не обижал, работал, но выпивал. А потом сильно и долго болел и в пятьдесят с небольшим лет оставил меня вдовой.
- Чем вспоминается работа на маральнике?
- Маральник в колхозе еще только развивался, все работы велись вручную. У нас техники там не было. Рогачей надо было усиленно кормить, чтобы хорошую продукцию получить. Бывало, выделят силосную яму за несколько километров в логу, мараловод Попов Евстигней Фатеевич нам эту яму сверху расковыряет, а она оказывается промерзшей до дна. Мы с Галиной Аксеновой потом и возим этот силос ползимы. И ломами долбили, и бензопилой его пилили. Все жилы вытянешь, пока мерзлые глыбы на сани наложишь. Ветки акации рубили маралам, еловым лапником их подкармливали – витаминный корм. И сено давали, и сенаж. По 12 возов за день привозили, раскидывали. Весь план выполняли, рога этим экзотическим животным наращивали.
- Летом была другая работа?
- Летом панты срезали. Как ковбои, с коней не слазили, по горам рогачей искали, загоняли. Срезали рога вручную. Все было очень примитивное. Даже варили панты под открытым небом. После варки их в жарочной развешивали, затем сушили неделю в ветровой, потом все повторялось. Сырые панты очень тяжелые, но таскали – куда деваться, работа такая.
- Ваш труд хорошо оплачивался?
- Да, кроме зарплаты мы получали премиальные в конце сезона. Но это если планы выполнялись. Получали иногда по 6,9 кг сырых пантов в среднем на одного рогача. За это были особые почести. Я даже была награждена медалью "За доблестный труд". Одно время работала мараловодом, ездила учиться в Майму, на месячные курсы.
- Так до пенсии и работали на маральнике?
- Нет, в Караколе всегда была напряженка с кадрами специалистов. Случилось, что было некого поставить зоотехником, правление обязало меня занять эту должность. Я была членом КПСС, отказы не принимались. Ох, и намучилась я! Очень тяжело было не специалисту тянуть эту лямку. Организаторская работа сама по себе не из легких, а тут еще учет по всем статьям, отчеты громоздкие. Даже пришлось какое-то время совмещать эту работу с обязанностями управляющей фермой.
- Анна Васильевна, все, кто вас знают, отмечают ваш уживчивый, спокойный характер, доброжелательное отношение к людям. Все они считают, что вы самый тот человек, о котором стоит написать в газету. У вас много друзей?
- Было много друзей, когда все были моложе. Сейчас все поразъехались, стали не так мобильны. Но если встретимся или созвонимся, есть о чем поговорить, что вспомнить.
- Каракол стал для вас родной деревней?
- Конечно. Я нисколько не жалею, что сюда приехала. Еще не известно, как бы сложилась моя жизнь там на Западе. А здесь я прожила хоть и трудную жизнь, всю в работе, в заботе о воспитании детей, но дети все выросли, у меня есть внуки. Пять лет назад родились близнецы в семье моей дочери Веры, у которой я сейчас живу, приятные хлопоты говорят, продлевают жизнь. В нашей деревне, в колхозе я всегда чувствовала себя нужной людям. Живем пока.