Кажется, совсем недавно я, неутомимый путешественник Аркадий Мимоходов, бродил по весенним Черёмушкам (публикация о микрорайоне Юбилейный в д. Сухоноска. – Прим.ред.) и вот уже любуюсь мерцанием июньского заката в деревне Мартыново Ковернинского округа. "Что я там искал?" - спросите вы. Отвечу: "Вчерашний день". В буквальном смысле.
Я уже не раз говорил вам, друзья, что более всего мою постоянно странствующую натуру волнует то, что со временем становиться больше легендой, нежели историей. То, что за бытностью времён стирается из людской памяти и тем самым ещё больше распыляет воображение случайных путников. Вы, наверняка, уже догадались, что сегодня речь пойдёт о доме (уже не первом в моих туристических заметках). Душевный трепет и абсолютное спокойствие, величие и несовершенство, внутренняя пустота и эмоциональная наполненность, радость и тоска – пожалуй никогда ранее при исследовании своих туристических объектов я не испытывал таких взаимоисключающих ощущений. Конечно, лучше один раз увидеть, но, надеюсь, мне хватит писательского таланта, чтобы максимально погрузить вас в эту атмосферу. Атмосферу вчерашнего дня в сегодняшнем…
Интеллигентный мужчина преклонных лет
…От невиданной стужи дрожа,
Перед огненным ликом заката
Встала память острее ножа –
Этот дом был счастливым когда-то...
Старые купеческие дома – былой символ достатка и процветания. Часть из них и по сей день служит нам (правда уже в ином качестве), другая – в полнейшем забвении доживает свой век. Дом купца-промышленника Нефёда Камзолова в д. Мартыново из числа последних – ещё сохранивший элементы прежнего величия, но явно уходящий в небытие.
Даже при всей внешней бесхозности дом Камзоловых, выстроенный в два этажа, создаёт ощущение уюта за счёт сравнительно небольшого размера, аккуратности и приятного не то голубого, не то серого цвета стен. Просто и со вкусом – пожалуй, именно такой характеристики он заслуживает. Если бы мне предложили сравнить этот дом с человеком (а я очень люблю проводить аналогии), я бы сказал, что это крайне интеллигентный мужчина преклонных лет. Он не кричит о своих несчастьях, не привлекает к себе внимания, приветлив с каждым, кто иногда проходит мимо. Он смиренно и безропотно принимает свою судьбу, глубоко в душе лелея слабую надежду, что счастье ещё возможно.
Густые заросли не позволили мне обойти дом вокруг, но, подойдя ближе и оказавшись в тени строения, я ощутил неприятный озноб. В пустые глазницы окон задувал тёплый летний ветер, но обратно он возвращался холодным, сырым, неживым. Будто сам дом каждым бревнышком, каждой половицей, ощущая глубочайшую пустоту и своё сиротство, жадно высасывает все соки из всего, что в него попадает. Нет, он никому не желает зла, просто ему очень хочется напитаться настоящей жизнью. Жизнью, которую в него так давно никто не вдыхал… В оконных проёмах ещё виднеются обломки печей, двери комнат, но всё это лишь навевает уныние и перечёркивает все прежние впечатления.
Зябко поёжившись, я переключил своё внимание на некогда очень богатое внешнее убранство барского жилья. Явный элемент былой роскоши – наличники, выполненные в технике глухой резьбы. Ранее в своих работах я описывал подобный вид творчества, очень часто встречающийся на старых купеческих домах. К сожалению, сакральный смысл узоров домовой резьбы сегодня утрачен. Известно, например, что звери, птицы, русалки изображались как некие обереги дома, но что означают иные художественные изображения - трудно сказать. А, может быть, вообще не следует искать в этом глубинный смыл, и это всего лишь фантазия мастера? Но то, что резьба на доме Камзоловых уникальна и выполнена невероятно талантливым резчиком, спорить не приходится.
Участь кулака
Забегая вперёд, скажу, что конкретных фактов относительно жизни семьи Камзоловых в дореволюционный период сохранилось очень немного, но кое-что мне всё-таки узнать удалось. Так, глава семьи Нефёд Потапович являлся хозяином сапоговаляльной фабрики. Расположена она была прямо напротив его дома, через реку Ведомость, и жители всех соседних деревень работали на этой фабрике. Кстати, сразу за домом Камзоловых и по сей день находится небольшое здание из красного кирпича. Видимо, это сохранившаяся часть фабричных строений. Как я узнал, в советское время здесь размещался колхозный склад. С виду здание достаточно крепкое, разрушена лишь крыша.
Как человек зажиточный, Нефёд Потапович содержал и большое подсобное хозяйство – коровы, лошади, свиньи, овцы. Так бы, наверное, и жили Камзоловы, не зная бед, если бы не приход советской власти.
30 июля 1937 года был издан оперативный приказ НКВД СССР за № 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов". Вот что об этом событии пишет действительный член общества "Нижегородский краевед" А.А. Балдин в своей книге "Край наш Ковернинский":
"…В соответствии с этим приказом в Ковернинском районе было репрессировано около 300 человек, 41 из них (вместе со священнослужителями) расстреляны, 7 человек, не отбыв срока наказания, умерли в заключении. В числе репрессированных оказались целые семьи: Горины Иван Алексеевич и Сергей Алексеевич из с. Ковернино, Веселовы Матвей Осипович и Степан Осипович из д. Соплиха..., Камзоловы Фёдор Мефодьевич и Илья Мефодьевич из д. Мартыново ... Сотрудники НКВД работали в полную силу. Нужно было уложиться в назначенные сроки – четыре месяца, установить всех бывших "кулаков" и прочих "врагов народа" да разобраться с доносами, которых в то время было немало…"
Исходя из этого, можно сделать вывод, что у Нефёда (или Мефёда), Потаповича было как минимум двое детей – сыновья Фёдор и Илья, подвергшиеся репрессиям. Но есть сведения, что сыновей было больше.
На местном деревенском погосте я обнаружил несколько очень старых захоронений. Надписи на сохранившихся надгробиях ещё можно прочесть: "Под сим крестом погребено тело раба божия Потапа Камзолова, родился 1830 г., жития его было 59 л.". Очевидно, что могила принадлежит отцу Нефёда Потаповича. Чуть поодаль – ещё две могилы. Судя по эпитафиям: "Тимофей Потапович Камзолов скон. 29 ноября 1911 г., жития его было 60 л." и "Здесь покоится тело рабы божьей Ксении Львовны Камзоловой, скон. 5 мая 1908 г., жития 53 г." – это места погребения брата Нефёда Потаповича – Тимофея и его супруги. А вот где могила самого промышленника и ближайших членов его семьи – остаётся неизвестным. Могу лишь предположить, что на родину они так и не вернулись и похоронены на чужбине.
Барские апартаменты – под классы
После раскулачивания сапоговаляльную фабрику Камзоловых перевезли в д. Тарасово, а купеческий дом был передан под начальную школу, в которой выучилось не одно поколение ребят из Мартынова, Ключей, Карпова, Кривого. Много лет преподавательской деятельности здесь, в Мартыновской школе, посвятил удивительной судьбы человек, фронтовик, уроженец д. Федулово Мартыновского сельсовета Яков Степанович Кудряшов. В книге "Время, к которому можно прикоснуться" (Книга памяти Ковернинского района) я обнаружил прекрасную зарисовку, посвящённую Я.С. Кудряшову. Автор – его внук Анатолий Баташов:
"…С войны домой дедушка вернулся в начале 1946 года и начал строить мирную жизнь. Он экстерном сдал экзамены в Городецком педагогическом училище и получил специальность учителя начальных классов.
Всю оставшуюся жизнь до пенсии он посвятил самой мирной профессии – профессии учителя. Дедушка сначала работал учителем Липовской, потом Протазановской школы, а с 1949 года по 1978 год включительно – учителем Мартыновской начальной школы, причём с 1950 года был заведующим этой школой.
В 1947 году дедушка женился на Крыловой Полине Ивановне, проживающей в д. Мартыново. Там они построили свой дом и вместе с женой учили детей грамоте. Детей в деревнях в то время было много, уже узаконено всеобщее образование, поэтому все дети должны были учиться. Дедушка и бабушка учили детей сразу двух классов: бабушка вела 1 и 3 классы, а дедушка – 2 и 4 классы…"
Школа просуществовала до 1984 года. Позднее в этом здании проживали рабочие и студенты, приезжавшие летом на помощь колхозу.
С миру по нитке
Но вернёмся к Камзоловым. Несмотря на то, что мои "раскопки" не увенчались тем успехом, на который я рассчитывал, мне посчастливилось познакомиться с очень приятными и интересными людьми – жителями д. Мартыново. Сергей Николаевич и Мария Фёдоровна Карамышевы оказались моими первыми собеседниками.
- Мы все учились в этой школе до четвёртого класса, - вспоминает С.Н. Карамышев. – Никогда не забуду удивительной красоты печи в классах – остатки роскоши барского дома. Мы, дети, знали, что здесь когда-то жили Камзоловы, но судьба их семьи нас не интересовала, да и учителя нам об этом ничего не рассказывали. Но вот, знаете, какой случай, мне запомнился. Дело было лет 20 тому назад. Захожу я как-то в овощной магазин (происходило это в Дзержинске, где я 30 лет работал в органах внутренних дел). Зима, мороз, я – в валенках. И что-то мы разговорились с продавцом про эти самые валенки. Я и сказал, что их у нас в деревне делают (многие жители валяли обувь на дому, в том числе и мои родители). Деревню свою назвал – Мартыново. А женщина, стоявшая около меня, и говорит: "Я тоже оттуда!". У меня глаза на лоб – я родился и вырос в Мартынове, но её не знаю. Спрашиваю: "Вы кто?". Она и говорит: "О Камзоловых слышали?". Сейчас бы я, конечно, с ней с удовольствием поговорил, много о чём выспросил, а тогда парой слов перекинулись, и на этом разговор закончился. Но встречу ту хорошо помню и до сих пор не могу понять, что это была за женщина?
Сегодня с долей сожаления о том, что в своё время не проявляли должного интереса к истории своей деревни, говорит и Вера Потаповна Зуйкова – соседка Карамышевых.
- У Камзоловых не один дом в Мартынове был, - присоединяется к разговору Вера Потаповна. – Ещё один находился неподалёку от кладбища, его позднее перевезли в Ковернино. Но вот для кого он был построен, сказать не могу. У моей мамы в своё время была старенькая книжица. Как сейчас помню – фотографии церкви, очень красивых домов Камзоловых. Мама всегда говорила, чтоб мы эту книгу при себе держали, мол, обязательно понадобится, но нам разве до неё было? А вот сейчас и самим интересно бы узнать - что да как.
Ничего не смогла рассказать о Камзоловых и старожилка деревни Мартыново Зоя Михайловна Сапожникова, сейчас, правда, проживающая в Анисимове. Но, знаете, что я подумал? Для путешественника ведь в первую очередь важны впечатления, новые знакомства, памятные фотографии для архива, а уж с этой программой я справился!
Здесь не услышать колокольный звон
Но вот ещё, о чём я должен упомянуть в своём повествовании. На территории деревенского погоста в окружении берёз стоит (очевидно, что из последних сил) старый деревянный храм. Видно, что церковь строилась с размахом и имела большие просторные помещения. Можно только предположить, какое богатое убранство там было. Но в настоящее врем даже находиться рядом с ней опасно – одна из её частей (середина) уже превратилась в руины, самую высокую часть – колокольню – вот-вот ожидает та же участь. Признаться, я и сам с большим опасением заходил на территорию кладбища в поисках могил Камзоловых. Кажется, одно резкое дуновение ветра и оставшиеся элементы храма сложатся как карточный домик.
Об истории церкви известно также немного. Единоверческий храм Успения Пресвятой Богородицы в Мартынове был построен в 1854 году (возможно, как раз Камзоловы и поспособствовали его строительству) и по состоянию на 1858 год приход церкви насчитывал 117 человек. Священником здесь числился Ефимьев Ф. Эта церковь, как и многие другие храмы района, была закрыта в 1936 году. Говорили, что главный колокол с неё перевезли в райцентр, когда строили ковернинский храм, а внутреннее убранство со старинными иконами и книгами было разворовано, в том числе и заезжими любителями церковного антиквариата. 24 апреля 2000 года храм был отнесён к объектам историко-культурного наследия. 20 октября 2014 года этот приказ утратил силу.
В качестве послесловия
Первый раз мне не хочется ставить точку в моём туристическом "расследовании". С одной стороны – у меня всё ещё остаётся надежда чуть больше приоткрыть завесу этой любопытной истории, а с другой – очень хочется верить, что родовое гнездо Камзоловых, как птица Феникс, восстанет из пепла и вновь окажется предметом газетных публикаций, обсуждений и восхищений. Быть может, найдётся тот, кто подарит ему вторую жизнь, даст шанс на спасение. Ну а пока… Пока через пустые глазницы окон блуждает ветер, а единственные жители этого дома – птицы, чьи гнёзда буквально в каждом его проёме. Всё меньше остаётся и "декорации". Как рассказал Сергей Николаевич Карамышев, буквально этой зимой была украдена целая партия наличников. Стоит отметить, что и задолго до этого наружная облицовка дома шла на дрова не слишком заинтересованным в его исторической ценности местным жителям.
Но как бы то ни было, в завершении мне ещё раз хочется остановиться на собственных впечатлениях. Смешанных, даже контрастных. Дом, который привлекает внешне, но словно не пускает за порог; светлый снаружи и тёмный внутри; давно потерявший самого себя, но невероятно манящий какой-то недосказанностью, тайной, легендой… Разгадаем ли мы её? Время покажет.
Аркадий Мимоходов