Труженица тыла, дитя войны, ветеран труда, вдова участника войны… Это рассказ о жизни простой сельской женщины, в которой отразилась судьба целого поколения, рожденного до войны и ныне уходящего.
"Мою историю не расскажешь, надо петь, - шутит бабушка Маруся. - Если я, дочка, тебе всю свою жизнь рассказывать буду, дня не хватит, хоть книгу пиши. Сладкой ее не назовешь. Детство мое было безрадостное, материнской любви и ласки не видела. Последыш в семье родных и нелюбимый ребенок в семье приемных родителей. Родную мать Феклу я не помню, она умерла, когда мне не было и двух лет. Отец мой до войны был председателем сельсовета, загулял с молодухой, которой чужие дети были не нужны. А нас у матери было пятеро. По соседству жила бездетная пара, детей у них (моих приемных родителей) не было пять лет. Мать уже на смертном одре позвала соседку Любу и слезно просила забрать меня к себе и вырастить. Супруг ее Николай (мой приемный отец) в море был рыбаком, когда он вернулся, она ему рассказала и посетовала: на кой она нам сдалась? А он ей твердо сказал: "Если Маньку не возьмешь, можешь вещи собирать и к себе в Травино возвращаться". Забрала и перед иконой на коленях просила у господа дать ей любви к чужому ребенку. Но не прилюбилась я. Так и росла, отец часто и подолгу рыбачил в море, а с меня с малых лет за каждый пустяк, за каждую провинность, а порой и без дела мать спрашивала по полной".
Перед началом войны родного отца Михаила Чернова перевели в Самосделку заведующим пекарней. А вместе с ним уехали и старшие дети - родные братья и сестры Марии. Отца она больше никогда не видела, позже его забрали на фронт, где он пропал без вести.
До войны Маня успела закончить всего лишь несколько классов начальной школы. А страшное военное лихолетье она встретила 10-летней девчонкой. Никто не ожидал, что Гитлер нападет, вовсю шумела страда, поля были засажены. Осенью и весной школьников снимали с уроков, чтобы помогать колхозу. Убирали урожай, пололи, поливали. "Мы и до войны жили несладко,- вспоминает Мария Николаевна, - вдоволь не ели, мясо на костях никак не успевало нарасти, а тут на тяжелые работы отправили. Силенок еле хватало. Через все поле по двое носили огромные плетеные корзины, доверху набитые овощами, которые потом телегами везли на травинский паром. Не было ни механизации, ни автоматизации в то время, никаких поливных машин, поливали поля из дренажной системы. Прорывались валы часто, тогда кто-то из подростков просто ложился на место прорыва. А нам было по 10-11 лет".
Окончила четыре класса, и отправили ее учиться в восьмилетку, в Травино. Но последний год не доучилась, бросила. В то время в их колхоз "Звёздочка" требовался кассир-счетовод. Маня отучилась два месяца на курсах и приступила к работе.
С фронта в село стали возвращаться мужчины. Вернулся и ее будущий супруг - младший сержант Сергей Рязанов. Был он старше Маруси на шесть лет, за его плечами было семь лет службы. Молодые люди познакомились в клубе, на танцах, куда Маруся часто после работы ходила с подругой. Многим девчатам нравился молодой солдат, но выбрал он Марию. "С фронта он вернулся весь больной-пребольной, - сетует Мария Николаевна, - прошел от Сталинграда до Германии, за что и грудь в орденах – Красной звезды, "За отвагу", "Славы" третьей степени. На фронт его забрали, едва только семнадцать исполнилось. Рассказывал, что из Астрахани до Сталинграда добирались почти две недели. Эшелон их часто подвергался авианалётам немцев. Солдатам приходилось выпрыгивать из вагонов. Прятались в кукурузе, в траве. Привезли, выгрузили на берегу, дали обмундирование, оружие. И сразу в бой, а они и автоматов-то в руках не держали. Был мой Сережа в то время росточка небольшого, а шинель была с огромного плеча, путался в ней, падал. Утром, когда туман кровавого сражения рассеялся, в живых из новоприбывших остались только двое – он да земляк Саня Киселев. Сережу поставили командиром орудия 76-мм пушки, потому что ставить было некого".
…Долго влюблённые церемониться не стали, просватали, сыграли свадьбу. Так появилась новая семья. После росписи поселились в семье мужа, но было тесновато. Мыкались по углам. Много еще воды утечет в рассказе моей героини, пока у них появится свой угол и затеплится в их землянке очаг. Всё будет: взлеты и падения на пути к счастью, поводы для радости и грусти, судьба забросит их даже на север в поисках лучшей доли… Но главное, что на этом отрезке жизни одна за другой родятся у супругов четыре дочери – Надя, Мила, Лена, Наталья. И родители из кожи вон лезли, трудились, не покладая рук, чтобы обеспечить детям достойное будущее.
"Пальцев не хватит на руке, где я на своем веку работала, - говорит Мария Николаевна. – Кругом. За любую работу бралась. И не я одна, все женщины сельские, крестьянки-труженицы так работали. Я и сено косить и скирдовать умею, и сети вязать. В колхозной конторе работала, в магазине продавцом, в школе полы мыла, а на пенсию ушла с должности завскладом в Каспрыбводе. Я пошла на пенсию, мне было 55 лет, из них 42 года трудового стажа, во как! Я днем работала, а ночью шила и вязала. Не хвалюсь, но я и сегодня вяжу по сорок пар следов".
С супругом Сергеем Павловичем душа в душу они прожили 52 года, его не стало двадцать лет назад. А бабушку к себе в Камызяк забрала дочь Мелитина. "Не могу сидеть без дела, - призналась мне моя героиня, - никогда не любила, и сегодня мне скучать не приходится. Где по дому помогу, внучат понянчу. Внуков и правнуков у меня так много, что иногда даже приходится вспоминать, кого как зовут. Если бы еще болячки не одолевали. И возраст сказывается, и пережитые тяготы того времени, детство, наполненное трудом. Особенно беспокоят уши, без слухового аппарата я совсем ничего не слышу. Никогда не думала, что так долго проживу. Уже давно на пенсии, а все живу. Мой рецепт долголетия прост: надо любить труд, быть добрее и уметь радоваться малому".