У каждого свой жизненный путь, но всегда он имеет начало, и человек, останавливаясь на перепутье у камня с выбитыми на нём ориентирами, выбирает именно тот, который подсказывает его сознание. Одни выбирают "налево" или "направо", другие идут прямо, хотя осознанно понимают, что будет трудно... Идти с такими по жизни - подарок судьбы, и называется он, этот подарок, другом. Только вот настоящих-то друзей, увы, не так много, и хорошо, если их число за всю жизнь умещается в кулак из сжатых пальцев.
Уходя и оставляя теплоту в памяти, друзья дарят тебе ту часть пути, которую не дошли они, а ещё частичку того, что называется душой.
Когда идёшь длинной дорогой и понимаешь, осознаёшь, что уже не за горами и конец пути, что душевная ноша твоя очень легка, а вот потери забирают по кусочку от сердца, тогда оно всё чаще щемит по ночам, а нам снятся сны, в которых мы в самом начале, молоды и стоим на перепутье у того самого камня...
Среди друзей я никогда уже не смогу видеть тех, кто ради своего кармана, ради наживы, не задумываясь, перешагивает не только через близких, но и через самого себя. Вот только в конце концов остаются они с хилой душой и со щемящим сердцем, но не по друзьям сжимается оно, а по деньгам, карьере и достатку, которые не заберёшь с собой. Вот тут-то и вернётся бумеранг, которым в лоб ударят слова: "Ничего личного...", именно тогда станет ясно, что у одних - душа, а у других - душонка...
Это всё написал я для того, чтобы ввести читателей в тот мир, в котором живу сам, где живут мои единомышленники - друзья. А теперь хочу рассказать вам историю о собаке. Историю, которая тесно связана с жизнью и судьбами многих людей.
Подарили мне на юбилей щенка. Подарок вызвал восторг у родственников за праздничным столом, но вот супруга... Она понимала (опыт богатый и в породах хорошо разбирается), что в семье вновь появляется "дитё".
Чтобы пёс был "ко двору", по обычаю отдал рубль выкупа. Вот так и стал он членом нашей семьи.
Щенок имел хороших родителей - это было заметно и по окрасу, и по сложению. Да только от роду ему - два месяца, совсем малыш.
У нас тогда уже жил дворовый пёс - любимец жены и пожилых соседок, которых он на вечерних "планёрках" развлекал: клянчил печенье, конфеты, ходил и прыгал на задних лапах около лавочки, где они собирались. Лохматый, рыжий и смышлёно-хитрый. Как только у зрителей заканчивался запас съестного, он тотчас прекращал "представление" и, гавкнув, уходил во двор, чтобы отдохнуть. А тут ещё этот лопоухий квартирант донимал, старался взобраться на голову, издавая звуки, похожие на рычание и лай. Одно спасение от него - на крыше конуры, здесь дворняга-артист и отлёживался после ужина, поглядывая на приходящего в ярость щенка-разбойника. За свой непокорный нрав тот и получил свою необычную кличку - Разбой…
Щенок рос, и через два месяца по росту почти не уступал дворняжке Малышу. Теперь уже лапами он частенько пытался свалить старшего собрата, который по-прежнему устраивал уличные представления. Дрессировка мало действовала, но печенье делилось поровну между артистом и бестолковым учеником. По утрам я уходил за речку, где обе собаки резвились по-настоящему: здесь Разбой знакомился с миром природы через запахи, гоняя пичужек, и впервые столкнувшись с ежиными колючками, понял, что не всегда можно съесть того, кто меньше и слабее...
Я видел, как он впервые попал на свежий лисий след: заработал хвостом, гавкнул раз и ещё отдал голос - это у него сработал охотничий инстинкт.
Мои прогулки по утрам оставляли следы-борозды на росистой траве. Глядя на них, вспоминалась сказка, как жеребёнок по росе выгуливается, чтобы из него получился богатырский конь. Вот и щенок мой, подрастая, с росой словно вбирал силу и мудрость земли. Наши прогулки (кто кого во время них тренировал?) и на моё самочувствие влияли хорошо: к зиме я физически подготовился, обретя форму.
Разбой постепенно превратился в подростка с хорошими охотничьими задатками. В шесть месяцев он погнал зайца по чернотропу (без снега). Сбиваясь с пути, понял, что срезав по дуге, гораздо проще напасть на выходной след зайца, путавшего собаку. Эта наука к нему пришла в результате опыта, который гонец сам приобрёл. И главное - он всегда приходил на то место, откуда начиналась охота, куда бы ни ушёл (обычно - за лисой).
Однажды, боясь, что молодой гончак потерялся, я уехал его искать. И понял, что сглупил, когда увидел, как он бегал всё по тому же месту, где стояла прежде машина, и выл... Больше я никогда не уезжал и не бросал его, даже ночью...
Из щенка со временем вырос замечательный охотничий пёс, который более десятка лет служил верой и правдой мне и моим друзьям во славу настоящей русской охоты. Но жизнь такова, что за чередой периодов неизбежно следует финал, а её начало и конец связаны хрупкой нитью...
Один за другим уходят друзья, и так больно осознавать, что уже никогда не будет крепких и надёжных дружеских рукопожатий, что не погонит Разбой лису или зайца, наполняя леса и поля музыкой своего голоса...
Как-то на днях вышел я вечером к воротам. Было необыкновенно тихо, воздух словно застыл. Незаметно опустились на город сумерки. И вдруг в вечерней тишине раздался голос филина, разлетевшийся на сотню метров. Голос жалобный: казалось, он как бы стонет непроизвольно, плачет. Я дошёл до дерева, откуда, как мне показалось, шли звуки, но плач филина уже раздавался в сотне метров восточнее, за речкой. И повторялось всё это вновь и вновь, уводя меня дальше и дальше от дома. Вот тут-то и резанула моё сознание мысль, будто филин мне что-то говорит, о чём-то предупреждает. Остановился я лишь за Степнухой...
Голос филина слышался всё дальше и дальше, а потом он стих вдалеке, оставив мне частичку своей тревоги и забрав у меня то, от чего так щемит порой в левой стороне груди. Возвращаясь домой, я думал: "О чём же так плакал филин?..".
Может быть, то, что зовём мы душой, и кричит иногда голосом филина: грустит и плачет, когда становится ей тесно там, около сердца...