Елена Засимова

Мы начинаем публикацию цикла статей о людях, которые проживали на саянской земле так давно, что упоминание о них можно найти только в этнографических источниках. Поводом для публикации стали уникальные исследовательские работы, которые принес в редакцию Вячеслав Хлебников.

Работы основаны на его научных изысканиях, в списке источников – данные, полученные в результате археологических исследований на территории района. А также находящиеся в хранилищах Красноярского краевого краеведческого музея архивные записи. Научная новизна, а значит и уникальность работы - в попытке систематизировать весь найденный по данной теме материал. Любая система помогает увидеть истину, разглядеть суть. Суть того места, в котором мы живем.

Белое пятно в истории

"Я закончил исторический факультет КГПУ им. Астафьева, - рассказывает Вячеслав Хлебников. - В нашей группе обучались студенты из разных районов края. И когда мы с ними обсуждали вопросы краеведения, то мне особенно и сказать было нечего. Но как же так? Нужно найти что-то интересное и докопаться до истины. И я нашел.

Район Верхнего Кана продолжает оставаться белым пятном в плане изучения древних культур народов Сибири. Довольно обширная территория верховья реки Кан имеет крайне низкую степень изученности с точки зрения этнографии. Я решил попытаться исправить эту ситуацию, заполнить пробелы систематизированной информацией. Начал накапливать материал, на основании которого и написал дипломную работу. Она потом очень пригодилась моим бывшим однокурсникам для проведения уроков по краеведению. Получил разрешение на работу в архивах краеведческого музея, участвовал и в археологических раскопках. Нужно отметить, что проведение таких раскопок – мероприятие довольно серьезное, вести его могут только люди, получившее специально разрешение. Такое разрешение было у нашего преподавателя Сергея Михайловича Фокина. Под его руководством, а также при поддержке администрации Саянского района в 2007- 2008 году проводились работы по комплексному археологическому изучению территорий Саянского района. С точки зрения археологии, и с точки зрения систематизации этнографических источников — работы в районе много. Работа интересная и необходимая. Мы должны знать историю земли, на которой живем".

Камасинцы степные и таежные

Конечно, камасинцы, как народность, давно растворились в русском населении. На территории Саянского района этого этноса больше нет. Но элементы культуры и даже бытового уклада, топонимические названия – они частично еще присутствуют в нашей жизни. Еще быстрее камасинцев ассимилировались племена коттов, потому что они жили больше в лесостепной зоне, там, где проходили торговые пути. А камасинцы занимали больше таежные территории, у них было больше шансов сохранить свою самобытность. Но обе эти народности неизбежно соприкасались, они обменивались культурными составляющими, о чем свидетельствуют данные археологических раскопок.

Это интересно
Дмитрий Каргополов так описывает поселения и потомков камасинцев: иноземцы при себе всегда имеют нож, так как кроют свои надворные постройки берестой. Вместо обычных земляных сибирских балаганов, жители ставят юрты по примеру своих предков. После окончания полевых работ и выпадения снега в тайге они отправлялись в Саянские горы с ружьем, сетями для ловли соболя и собаками. Уезжали на месяц или полтора верхом на лошади артелью из трех-четырех человек по путям хорошо известным старым опытным охотникам. Использовались и разводились исключительно те собаки, которые находили белку или соболя. Были собаки для охоты на медведя. Медведь у древних камасинцев считался священным животным. В охоте на марала использовали специальные трубки из бересты или дуло ружья, через которые охотник издавал звук, похожий на крик марала. Тот шел на него и погибал. Иноземцы Присаянья охоту считали главным промыслом, а хозяйство побочным занятием.

Время от времени отдельные известия о камасинцах попадали в печать. Так, в XVIII в. о них писали Г.Ф. Миллер и И.Г. Георги, в XIX в. -

Г. Спасский, А.П. Степанов, М.А. Кастрен, К.Н. Костров, Д.А. Клеменц. Этнографы утвердились на том, что в XIX в. все аборигенные группировки в бассейне Кана стали именоваться канскими татарами.

Известно, что ближайшие западные соседи и сородичи камасинцев кашинцы, проживавшие в бассейне рек Маны и Рыбной, в XIX в., под влиянием переселившихся к ним из-под Красноярска тюрко-язычных качинцев, полностью перешли на тюркский язык и составили так называемый Угумаков улус, получив наименование степных камасинцев. Но в 1903 г. экспедиция в Саяны во главе с Ю.Н. Вороновым случайно обнаружила, что в среде населения Абалаковского улуса продолжает бытовать самодийский язык. Через десять лет после этого открытия у таежных камасинцев побывал знаменитый финский путешественник и лингвист Кай Доннер, работавший по программе изучения языков и культур самодийских народов Сибири. Он собрал среди них небольшую этнографическую коллекцию, которая находится ныне в Финляндии.

Также в 2000 году в изоляторе Красноярского краевого краеведческого музея было обнаружено дело под номером 572.4(09) № 504, состоящее из 36 листов машинописного текста. Называлось оно "Поездка к аборигенам Канского уезда, сделанная в сентябре 1921 г. заведующим Канским музеем Дмитрием Семеновичем Каргополовым".

Большой интерес к камасинцам проявлял и директор Красноярского городского музея А.Я. Тугаринов. Статья '"Последние калмажи", написанная им на основании данных, полученных во время экспедиции 1925 г. к камасинцам Абалаковского и Угумакова улусов, вышла в журнале "Северная Азия" за 1926 г.[3]. В 1928 г. с отдельными представителями этого народа встречался сотрудник того же музея А.Л. Яворский.

Следующая экспедиция в д. Абалаково, и вновь от Красноярского музея, состоялась лишь в 1960 и 1962 годах. Организатором ее был Р.В. Николаев, автор едва ли не последней значительной публикации о камасинском этносе, воочию встречавшийся с ее представителями и описавший эти встречи. Живую камасинскую речь довелось еще услышать в 1963-1964 гг. участникам лингвистической экспедиции Уральского университета (г. Свердловск), руководимой А.К. Матвеевым.

К настоящему времени камасинцы как отдельный этнос не существуют. По данным красноярского этнографа В.П. Кривоногова, в 2004г. в Красноярске проживали 6 потомков камасинцев, однако они уже давно обрусели и ничего не помнят из прошлого своего народа.

Этнографическое изучение позволило составить этнографическую карту региона. Были сделаны подробные описания культуры, быта, было определено, к какой языковой семье относится определенный народ. Вместе с тем результаты исследований показали перспективность дальнейшего, более основательного этнографического изучения культуры древнего населения Верхнего Кана. Об этом и пойдет речь в наших следующих статьях.