И вообще, к лету накопит на крутой самокат. Это поначалу даже забавило, но когда на мою попытку заглянуть в дневник сын буквально вырвал портфель из рук, я испугалась. На него это вовсе не было похоже.
На удивление знакомых, у нас с сыном давно сложились открытые доверительные отношения. Поэтому ситуация с дневником долго не давала покоя. Признаюсь, в тот же вечер тщательно осмотрела школьный рюкзак сына в попытке обнаружить что-то запретное, но так ничего и не нашла – видимо, успел перепрятать. Конечно, пыталась поговорить о переменах в его привычках, но это ни к чему не приводило.
Было невыносимо тяжело изо дня в день проверять карманы, вещи, как только сын выходил из дома. Я всем материнским нутром чувствовала, что мой мальчик от меня что-то скрывает. Подтверждением тому были периодические встречи с новыми друзьями. Сын уходил ненадолго, но по возвращению не мог ответить на мои элементарные вопросы: с кем из ребят он был, чем они занимались на прогулке – все путался в словах и отмахивался стандартными фразами.
Казалось, земля ушла из-под ног, когда в личных вещах сына нашла пачку купюр. Я была точно уверена, что это не те деньги, которые ему были подарены на последний день рождения. Там сумма должна быть солидная, а здесь около трех тысяч, причем некрупными бумагами. "Сын – вор! Сын – преступник!" – мелькало у меня в голове. В попытках найти своему ребенку хоть какое-то оправдание, провела остаток времени, с нетерпением дожидаясь его из школы.
– Мама, ты же сама говорила, что быть самостоятельным – это хорошо, – возражал на мои бурные упреки сын, когда вернулся с учебы. – Рассказывала, что в моем возрасте уже зарабатывала.
– Да, мы с ребятами брались за любое дело: в магазинах разгружали товар, в совхозе сортировали овощи, – доказывала я. – Понимаешь: мы работали! А ты что делаешь?!
– То же. Только я продаю электронные сигареты младшим школьникам. Они по своей глупости не могут купить их сами, а попробовать хотят, ведь все их курят, – словно камни, бросал сын каждое слово.
– Так ты и сам куришь? – в ужасе произнесла я.
– Нет, конечно, – ответил сын. – Я читал, что это вредно, даже хуже, чем обычные сигареты. Да и про дядю Семена помню, как у него вейп прямо во рту взорвался. Ты же сама говорила.
Тут, признаюсь, немного выдохнула: хоть для себя-то он уяснил вредность популярной забавы. Но что теперь делать с опасным занятием сына?
В тот вечер я дала волю эмоциям: кричала, ругалась, приводила самые жуткие сравнения проступку сына. А как иначе, когда твой ребенок, в которого вкладываешь все самое доброе, всю душу, предлагает другим детям такую гадость, да еще и за деньги?
Когда с работы вернулся муж, на семейном совете мы решили, что за такой поступок сына нужно наказать, чтобы подобное не повторилось вновь. А все деньги, полученные от школьников, он, конечно же, должен вернуть.