Итак.

Александр Трифонович Твардовский - великий поэт. Прежние поколения знают, а новым, уверен, еще предстоит прикоснуться к поэзии, гармоничная простота которой является совершенством жанра.

"Страна Муравия", "Василий Теркин", "За далью - даль".

В этой обойме – памятное еще по школе стихотворение "Ленин и печник". Сюжет прост: какой-то печник, проживавший в Горках, встретил шагающего через заливной луг Ленина - и ну, его честить: что, мол, топчешь покос, другого места нет, что ли? Кто таков? Ленин, соответственно, представляется – немая сцена.

Через какое-то время, уже по первой пороше (октябрь, видимо), от Ленина приезжают люди и увозят печника. Как позже выясняется, починить вождю печку. Тот с радостью выполняет просьбу, после чего стол, разговоры и, как бы ни за полночь, - домой.

Не спала жена, встречает:

- Где ты, как? – душа горит…

- Да у Ленина за чаем

Засиделся, - говорит…

Такая вот идиллия. Но у меня, пионера 70-х годов прошлого века, не ведавшего иных идеологических постулатов, кроме уверенного движения в светлое будущее человечества, после прочтения стихотворения возникло чувство некого логического дискомфорта.

Из текста следует, что печник, наоравший на Ленина, чего-то испугался. Забыть не может, весь в ожидании. Наверное, неловко за поступок? Обидел человека. Но ведь это же Ленин. Он добрый. Справедливый. Нет, не зря волновался печник. Приехали за ним… на коне в возке хорошем - два военных седока…

...Заметалась беспокойно

У окошка вся семья…

С чего бы? Это же военные. Наши! Мало ли, что вошли они со словами "собирайтесь!", надо понимать – армия, дисциплина. Непонятно только, почему вошли, не поздоровавшись, не улыбнувшись.

Жена печника - глупая баба. При военных развела слезу:

- За грубость,

За свои идешь слова...

Некрасиво. Даже мне, читателю, неудобно. Что за сцена? Почему тревога? Ну, приехали, - значит, надо. Не будет же Ленин ругать печника. Не по-ленински это. И военные не будут ругать печника – они же советские.

Воображение услужливо дорисовывало облик одного из военных – подтянутый, во френче, с усами, несколько полноватый…

Прошли годы, и вся история с печником, его семьей, военными, рисуется иной.

Возникло сомнение, что первый слой озорного стихотворения - единственный.

Есть ли подтверждение такому предположению? Есть. Ближе к счастливому финалу стихотворения печник извиняется перед вождем за содеянное, а Ильич:

- Вон ты что, - сказал с улыбкой,

Я про то давно забыл…

То есть, факт нанесения обиды Ленин не оспаривает. Легкость потенциального "реванша" сознает, как сознает и свое особое право, в фигуральном смысле, "топтать покос". Но, так сказать, милует. От себя добавим, что милует – в случае с печником. А в других случаях?

Не нужно воображения, чтобы прочитать это произведение в совсем другом смысловом ключе.

- Вот совсем не греет печка.

И дымит. Нельзя ль помочь?

- жалуется Ленин.

Дымит и не греет! Сколько многозначительной символики можно напихать под это двустишие!

Печник – профессия почетная. Не всякий владел умением сложить печь, и не только сложить, а, в соответствии с секретами мастерства, добиться, говоря современным языком, ряда оптимальных параметров – тяги, теплоемкости, экономичности.

Таких мастеровых на руках носили, и бедность, судя по всему, была не их уделом. И владения не ограничивались характеристикой "грядка лука в огороде, сажень улицы в селе". Было сознание своей значимости, а значит, знакомое некоторым ощущение своеобразной "избранности". Карт-бланш на небольшой каприз.

Велика ли беда – прошелся человек по покосу? Но у печника есть потребность социально себя обозначить. Продемонстрировать свою весомость.

Лишь поняв, что не по Сеньке шапка, сдрейфил. Вот чем обусловлено дальнейшее поведение и его и семьи.

То не вековая привычка крестьянства воспринимать власть коленопреклоненно, а элементарный кураж человека, "доросшего" до права на привилегированное хамство.

Искусство, как известно, вечно. Ценности его непреходящи. Мы проецируем на сегодняшний мир Шекспира и Пушкина, Островского и Гоголя. Кто сказал, что Твардовский не в этом ряду?

Замышлял ли Александр Трифонович второй пласт?

Ленин и печник,- это явления разных порядков. Которые в какой-то исторический момент случайно, а потом уже осознанно – пересеклись.

Ленин в сознании печника – сила. Печник в глазах Ленина – печник. Субъект, полезность которого лишь в том, что он в любой момент готов "сконструировать" хорошую тягу, да организовать "дым столбом"…

Ленин жив. Этим апрелем ему исполнится 146 лет. Жива еще и историография. Ленин, утверждает она (которого русским по крови можно назвать, лишь отведя глаза), ненавидел Россию искренне и страстно. Разные, (не исключаю, что частично сфальсифицированные) источники число российских подданных, погибших насильственной смертью в период правления гениального Предсовнаркома, определяют числами от 3 до 37 миллионов. Трагедия или статистика?

Бесспорно: "Германский транзит". Госпереворот. Цареубийство. Уничтожение интеллигенции. Уничтожение крестьянства. Уничтожение оплота России - офицеров. Распродажа величайших исторических ценностей.

Из Послания Патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров (13/26 октября 1918 года):

… "Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир... Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха… Мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя"...

Что телевизор, что монитор - куда ни взгляни, мнятся мне в кипящих политпросвет-дискуссиях то ленины с лукавым добрым прищуром, то готовые к услугам печники, прячущие в напряженных усмешках какие-то свои, мужицкие, думки.