Высокий, физически крепкий и отчаянный по характеру полковник Николай Дорошин не давал спуску ни пьяным лихачам на дорогах, ни прожженным зоной уркам, ни собственным сотрудникам. За более чем 30 лет службы Николай Дорошин свыше сотни раз применил табельное оружие и прошел путь от рядового инспектора ГАИ до начальника областного ведомства. Под его руководством раскрыто немало громких дел, в том числе и знаменитая история с захватом заложников в Саратовском СИЗО. Это полковник Дорошин меткой автоматной очередью преградил дорогу машине с беглыми зеками на ночном проспекте Кирова. Почти голливудский сюжет с погоней и стрельбой закончился "хеппи-эндом", а уникальная спецоперация по спасению заложников навсегда вошла в историю российского спецназа. По мотивам тех событий снято несколько фильмов. При этом о самом Николае Дорошине написано и сказано совсем немного. В канун Дня сотрудников органов внутренних дел корреспондент "СП" встретилась Николаем Дмитриевичем.
Без единой просечки
Сейчас Николаю Дорошину 75 лет. Историй из своего милицейского прошлого он помнит много. Поэтому беседовать с легендарным ветераном можно долго. О карьере в правоохранительных органах он никогда не мечтал, а в ГАИ попал волею судьбы.
- Родился я за три месяца до начала войны в Брянской области, - рассказывает Николай Дмитриевич. – Отец сразу ушел партизанить в леса. Запомнилось, как немец в нашем поселке угостил меня конфетой. Но когда советские войска заставили оккупантов отступать, доброжелательность сменилась на жестокость, выжигали целые деревни. Мать собрала меня и старшую сестру, и мы ушли жить в лес. Помню, как она кормила корову, а потом одевала ей на голову мешок, чтобы не выдала нас мычанием. Так мы прожили до окончания войны.
До армии Николай успел поработать с отцом на мебельной фабрике, играл в духовом оркестре и параллельно окончил вечернюю школу. Учиться и строить карьеру молодому парню тогда не хотелось, его привлекал спорт. Срочную службу будущий начальник ГАИ отслужил в Венгрии. Армейская жизнь Дорошина пришлась на разгар Карибского кризиса. В итоге ожидание дембеля растянулось на 39 месяцев. Единственной возможностью вернуться на "гражданку" стала путевка на комсомольскую стройку в Западную Сибирь.
- Жил в поселке Калкаман, водил КрАЗ, - продолжает ветеран. – Климат там суровый, да и хотелось домой. Но уехать просто так не мог. Как-то в газете я наткнулся на объявление, что Саратовское училище МВД набирает инженеров по ремонту и эксплуатации транспорта. Я написал письмо в Саратов, и меня пригласили на экзамены. По окончанию училища я получил звание лейтенанта и направление в ГАИ. Помню свою первую зарплату - 85 рублей.
290 пьяных водителей, 12 раскрытых преступлений и ни одной "просечки" в правах – таков был итог работы Дорошина только за один год. Молодого инспектора с высокими показателями приметило руководство. Это был период, когда в ГАИ удалось создать добротную схему социального контроля в области безопасности дорожного движения. Тогда же ужесточилась административная ответственность за нарушения ПДД.
- В советское время гаишники не только контролировали соблюдение безопасности на дороге, но и совмещали функции обычных милиционеров, - объясняет Николай Дмитриевич. – В дежурство мы выезжали и на пьяные дебоши, и на ограбление магазина. Нарушителям тогда делали метки в правах. Встречались такие водители, у которых документы походили на сито. Я всегда старался идти навстречу людям. Если человек совершил несерьезное нарушение, - отпускал. Исключение - пьяные за рулем: таких не прощал никогда!
В звании капитана Николай Дорошин дослужился до должности начальника ГАИ Саратовского района и уже собирался перебраться на Камчатку, когда ему предложили занять кресло заместителя начальника областного ГАИ. Так для Дорошина начался новый профессиональный этап. За 8 лет службы он изъездил тысячи километров саратовских дорог и ни разу не взял выходной.
- Если в ДТП погибало двое и более людей, начальник или его зам обязательно выезжали на место, - объясняет Николай Дмитриевич. – Люди в области гибли каждый день, поэтому работали без выходных. Помню, с высокой температурой пришлось ехать в Энгельсский район. Под лед там провалился полный рыбаков "УРАЛ". В течение суток мы вытаскивали людей. В грузовике находились 16 человек, в живых осталось только 7. Там я и вылечился, как, ни странно, салом.
Воспоминание еще об одном интересном случае в биографии Дорошина хранит фотография в домашнем альбоме. На снимке сам Николай Дмитриевич, один из его подчиненных и немолодой кавказец в кепке. "Николаю от Левы – владельца угнанной "Волги". Баку".
- Это произошло летом 1970 года, когда на юге СССР вспыхнула эпидемия холеры, - вспоминает ветеран. – Накануне из Волгограда пришел туристический теплоход, на борту которого скончался пассажир. Вскрытие повергло медиков в шок – мужчина умер от холеры. Теплоход "Юрий Гагарин" поставили на якорь в районе Куйбышева, а Саратов оцепили со всех сторон и закрыли на карантин. Мы дежурили на въезде в город у "Алтынки", и вдруг в очереди на АЗС мы приметили автомобиль, номера которого числились в угоне. Я и мой сотрудник бросились к водителю, но тот все понял. Ударив по газам, он сбил милиционера и скрылся. Догнать "Волгу" удалось у одного из домов. Но вора в машине не было. Пошли по дому. В одной из квартир у телевизора сидел мужчина в домашнем виде без рубашки и грыз яблоко. В этой же комнате на кровати лежала пожилая женщина. И только по ее испуганным глазам мы поняли, что рядом тот, кого мы ищем. Суд над угонщиком проходил в Баку, откуда угнали "Волгу". Меня и пострадавшего милиционера, который к тому времени выздоровел, вызывали туда. Он боялся ехать на Кавказ, но я его убедил: "чему быть, тому не миновать". Угонщику тогда дали условное наказание. После процесса его мать вдруг пригласила нас к себе на обед. Владелец "Волги", тот самый Лева с фото, предупредил, что на Кавказе отказывать не принято. Женщина накрыла щедрый стол и тепло поблагодарила нас за то, что вовремя задержали ее сына и не позволили ему совершить более тяжких преступлений.
Визиты без предупреждения
В середине 80-х Дорошин принял приглашение начальника УВД Саратовского горисполкома Александра Косыгина стать его замом. Этот период службы также оставил свой след в истории саратовской милиции. Излюбленным занятием Николая Дмитриевича были ночные ревизии в райотделы. Дорошин мог не просто приехать без предупреждения, а разыграть с воспитательной целью настоящий спектакль.
- Помню, во Фрунзенском отделе сразу несколько дежурных клевали носом на посту, - рассказывает Дорошин. – Я тихонько подошел к одному из них, приложил палец к виску, - мол, все, ты убит! Потом к следующему и наблюдал, что происходило дальше. Конечно, за такими "шутками" следовал "разбор полетов" и наказания. Другой раз ночью я наведался в Кировский райотдел, в то время туалет там был на улице. Сотрудники выбегали туда-сюда и вопреки инструкциям забывали закрыть дверь. Я прихватил со стола спящего дежурного пару журналов, в том числе и один секретный, и уехал. Когда в отделе хватились пропажи, – поднялся грандиозный переполох!
Однажды Дорошин и вовсе приказал подогнать к окнам изолятора временного содержания световую вышку и лично забрался наверх. За месяц в камерах этого изолятора свели счеты с жизнью 4 человека. Нужно было выяснить, что там происходит.
– В два часа ночи я и тогда еще мой подчиненный Александр Ходжейса тихо подошли к зданию, - вспоминает Николай Дмитриевич. - Ходжейса направился внутрь, а я полез на вышку. Оттуда заглянул в окна и увидел, что дежурные спят сном младенцев.
К слову, далеко не все нарушения оканчивались без последствий. Настоящая трагедия произошла в Октябрьском райотделе милиции в середине 80-х. И хотя вина милиционеров была частичной, досталось всем.
- По соседству прорвало трубу с горячей водой, - вспоминает Дорошин. - Кипяток хлынул в подвал милиции и в считанные секунды затопил камеры временного задержания. Погибли 9 человек. Трагедию усугубило то, что у дежурившего в тот день сержанта незадолго случился приступ аппендицита, и его увезли в больницу. Старший дежурный по райотделу должен был заменить его другим человеком, но до конца дежурства оставался всего час, и они решили дождаться сменного сотрудника. В итоге открыть камеры и спасти задержанных не успели.
Старшему дежурному тогда дали год тюрьмы. Суд учел то обстоятельство, что, пытаясь спасти людей, он и сам получил ожоги и остался инвалидом. За этот трагический случай я получил свой первый выговор. К слову, за всю службу у меня было их два. Второй заработал после ДТП с КамАЗом, который по вине пьяного водителя на скользкой дороге наехал на остановку с людьми.
Справка СП: Дорошин Николай Дмитриевич__
Родился в поселке Локти Брянской области в 1941 году
1976-1984 гг. – заместитель начальника ГАИ УВД Саратовского облисполкома
1984-1989 гг. - заместитель начальника УВД Саратовского горисполкома
1989-1994 гг. - начальник ГАИ УВД Саратовского облисполкома
Саратовский штурм
И все же самый яркий след в памяти Николая Дорошина, конечно же, оставил побег уголовников из Саратовского СИЗО в мае 1989 года.
Проверить себя в криминальной драме такого уровня выпадало далеко не каждому начальнику милиции. Николай Дмитриевич тогда только заступил на новую должность. К операции его привлекли не случайно. Полковник обладал редким даром договариваться даже с самыми отчаянными преступниками. Да и будучи замом начальника городского УВД, ему доводилось освобождать заложников. За два года до событий в Саратовском СИЗО в общежитии юридического института психически больной злоумышленник захватил двух студенток. Угрожая ножом одной из девушек, он потребовал корреспондента "Известий" и самолет в Гондурас. Жгучий интерес к этой далекой латиноамериканской стране объяснялся легко. Поговаривали, что уровень преступности там настолько высок, что местные власти не в состоянии выдавать даже беглых преступников.
Тогда Дорошину помогли его спортивная форма и смекалка. И хотя та история не имела широкой огласки, она позволила милиционерам получить опыт в обезвреживании террористов, который пригодился позже.
Когда утром 10 мая на телефон дежурного поступило сообщение о захвате заложников в СИЗО № 1, все пребывали в замешательстве. Ничего подобного в СССР раньше не случалось. Трое отъявленных уголовников во главе с трижды судимым 27-летним Владимиром Рыжковым взяли в заложники женщин-конвоиров и заключенных-малолеток. В обмен на их жизни бунтовщики потребовали оружие, деньги и автомобиль.
У оперативного штаба было несколько вариантов подавления бунта еще в СИЗО, но уголовникам позволили вырваться на свободу. Тогда же кто-то из сотрудников КГБ предложил дать преступникам сваренные в кипятке патроны: якобы при высокой температуре они теряют свои свойства. Так это или нет, Дорошин позже проверил на себе.
- И.о. начальника УВД города Водополов приказал мне найти "РАФик" и ехать к СИЗО, - вспоминает Дмитрий Николаевич. – Стрелять на поражение в бандитов прокурор запретил. Прикрываясь живым щитом из заложников, зеки получили оружие и вырвались в город.
На бешеной скорости "РАФ" с бандитами кружил по центру Саратова, затем на односторонней Вольской выехал навстречу потоку машин и оторвался от преследования. Но уехать далеко зекам не удалось, по одной из версий, у них спустило колесо, а по другой - закончился бензин. Бандиты отобрали у одного из саратовцев новенькие "Жигули" и пересели в легковушку.
Угнанный автомобиль засекли на Радищева. Меткой автоматной очередью по колесам Дорошин преградил машине путь.
В ответ главарь банды открыл стрельбу по милиционерам. К счастью, меткостью рецидивисты не отличались.
- Пуля пронеслась в паре сантиметров от моей головы и пробила фуражку. Такими "безопасными" оказались вареные патроны, - улыбается Николай Дмитриевич. – Со стороны бандитов вновь посыпались угрозы убить заложников. "Полковник, если ты не трус, брось автомат и иди сюда!" - крикнул мне Рыжков. Было страшно, но я положил автомат и пошел к ним, попросил поменять женщину на меня. На тот момент она была без сознания. Бандиты позволили врачам "скорой" осмотреть ее и сделать укол. Затем бандитам подогнали тот же "РАФ" с полным баком бензина, и они растворились в ночном городе.
К этому времени в Саратове собралось все начальство. Ситуация была хуже некуда. Руководство операцией единогласно поручили Косыгину, а он попросил в помощники Дорошина. С этого момента Николай Дмитриевич стал главным связующим звеном между бандитами и штабом. Зеки захватили новых заложников, в том числе 2-летнюю девочку и 15-летнюю девушку, и отсиживалась в одной из квартир на Жуковского. Возле каждого дома в районе аэропорта выставили милицейские патрули, оцепили летное поле и проверяли все вылетающие самолеты. Рыжков увидел в окно милиционеров и решил, что их вычислили. Нервы сдали, и он велел своему подельнику позвонить "02" и привезти того самого полковника. Говорить с кем-либо другим зеки отказывались.
- Я едва успел заехать домой, хотел перекусить, но меня снова вызвали, – продолжает рассказ Дорошин. – Преступникам предлагали сдаться, привозили их матерей. Я передавал им еду, алкоголь, наркотики и почти убедил подельника Рыжкова помочь нам, обещая взамен ему достойную жизнь на зоне. Но он попросил гарантий у прокурора, а тот сказал, что не может их дать. Террористы выставили новые условия - самолет в Гондурас, деньги, наркотики и водку. До прилета "Альфы" мы тянули время как могли. Но ситуация выходила из-под контроля. Уголовники зверствовали, заложники плакали и молили о помощи.
Штурм бойцы "Альфы" проводили ночью вместе с саратовцами. Дорошин до последнего отвлекал бандитов. По его приказу вокруг дома пустили тяжелые "КамАЗы". Шум от них стоял такой, что уголовникам сложно было услышать подкрадывающийся спецназ. По городу уже ходили слухи, что бандиты захватили школу и детский сад. О том, что на самом деле произошло в Саратове той ночью, горожане узнали из краткого сообщения в утренних новостях.
За участие в этой операции полковника Дорошина наградили грамотой обкома КПСС. Когда спустя 20 лет он рассказывал о тех событиях ведущему передачи "Следствие вели" Леониду Каневскому, многое как будто пережил заново. Конечно, не все эпизоды впоследствии вошли в фильм, но работой журналистов Дорошин остался доволен.
Уже будучи членом Общественного совета УМВД Саратова и Общественной палаты Москвы, Николай Дмитриевич инспектировал колонию строгого режима под Пугачевом, где встретил того самого подельника Рыжкова, которого в 1989-м уговаривал сдаться. Большую часть жизни тот так и провел за колючей проволокой…
Меньше бумаг – больше дела
За годы службы в ГАИ Дорошин внедрил ряд изменений в работе инспекторов. В частности, запретил скручивать номера у грузовых машин за неисправность. Вместо этого гаишники стали вписывать требования об устранении неисправности в путевые листы. При Дорошине в области выявляли максимальное количество пьяных за рулем – около 110 человек в день. Сам он лично выезжал в районы и нередко вставал на место инспектора.
- Выявление нетрезвых водителей, превышения скорости, обгона и преступлений – основные задачи, которые я ставил перед подчиненными, - подчеркивает Дорошин.
После увольнения со службы Николай Дмитриевич возглавлял областную транспортную инспекцию, получил звание генерал-лейтенанта, затем отвечал за вопросы безопасности в одной из частых организаций. Из-за ненормированной работы личная жизнь полковника Дорошина долго не складывалась. С первой женой он расстался еще в армии, со второй развелся в годы службы. И только с третьей супругой Галиной Вячеславовной Николай Дмитриевич обрел подлинное семейное счастье. Вместе они уже 35 лет. У Дорошина двое внуков. Кстати, внучка пошла по его стопам, и после окончания школы милиции работает в ОГИБДД по Саратовскому району, в котором когда-то начинал службу ее легендарный дед. Свободное время Николай Дорошин любит проводить с родными на даче. Но даже будучи на пенсии продолжает активно участвовать в работе Общественного совета и часто навещает бывших коллег.
- Сегодняшняя правоохранительная система нуждается в реформах, - уверен ветеран. - Нужно менять законодательство там, где оно несовершенно, и повышать имидж инспекторов ГИБДД, в том числе за счет привлечения общественности. Основными показателями работы должны быть не тонны бумаг, а реальные дела.