Бояркин Александр Васильевич родился в ноябре 1913 года в селе Анос Элекмонарского района. Рано осиротел, и получить хорошее образование не удалось. А сам он шутил: "Закончил два класса и третий коридор". Да и никому из девяти детей выучиться не пришлось.
На фронте с первых дней войны. Все отступления и окружения под Оршей лихо прошагал в обмотках. Или, скорее, прополз. Отец был связистом-телефонистом. 6 ноября 1943 года награжден медалью "За отвагу" (дата подвига – 21 октября 1943 года, номер записи – 21665024).
Рядовой Бояркин был отличным связистом. В мартовско-апрельском и сентябрьском наступлениях наших войск в 1943 году все время находился на передовых линиях. В последних операциях в районе высоты 199.0 221.10. 1943 года, не жалея себя, под сильным арт-минометным и пулеметным огнем противника провел линию связи от 254 СД на НП высоты 199.0. От сильного обстрела линия связи была порвана в нескольких местах. Боец Бояркин устранил до 50 порывов, этим самым обеспечил бесперебойную связь командиру 254 СМР дивизии.
В ноябре 1943-го связист был тяжело ранен и полгода, до мая 1944-го, один госпиталь сменял на другой. 20 мая 1944 года уволен в связи с ранением.
В победный день ему вручили медаль "За победу над Германией", а 6 апреля 1985 года, уже после смерти, – орден Отечественной войны II степени. Умер Александр Васильевич 11 октября 1984 года.
Наверное, нет такого человека, который не знает Манжерокского озера – современного, или старого, заросшего чилимом ("рогульками") и лилиями. Неузнаваемо озеро, а уж Озерное… Улицы заасфальтированы, газ, вода… Нет отцовского дома. Вот тут, за магазином, был мостик через речку, через черемушник бежала дорожка к небольшому домику из осины, где мы выросли. Я хорошо помню, как конопатили избенку, месили глину, чтобы заштукатурить изнутри. По возрасту не должна бы помнить, а помню. Домика нет. Построен на этом месте замок – красивый, чужой. Своим остался лишь колодец. Новый хозяин усадьбы попытался "присвоить": камушками обложил, крышку сделал… Но колодец живет только тогда, когда из него воду берут – ведром ли черпают или бидончиком, ковшичком или ладонью. А так… затянуло паутиной, где барахтаются жучки-паучки.
Время настолько быстротечно, я уже старше своего отца, ушедшего так давно, что и вещей его никаких не сохранилось. Медалями играл младший брат – долгожданный сын после трех девчонок – потерял их. Остались только юбилейные. Эти мы сберегли, потому что повзрослели, чуть-чуть поумнели. Но все равно самонадеянно думали, что все запомним, ничего не записывали. И вдруг выяснилось, что мы те самые иваны, не помнящие родства…
Мама была всегда в работе, а отец как-то больше помнится с газетой. Сидит в кухоньке на самодельном диване, за спиной – политическая карта мира, на столе – электрический самовар и кипа газет. На носу очки, руки сильно дрожат – последствия контузии, – и долго пристраивает газету для удобства. Считалось, что у него всего два класса образования, но как много он читал! Выписывали газеты "Известия", "Алтайская правда", "Пионерская правда", всей семьей обожали "Крокодил". Вычитает что-то интересное, подзовет к себе: "Найди на карте Лаос!" Мы не можем, а он взорвется: "За что тебе пятерки ставят!" А то вздумает экзаменовать на знание столиц республик или государств. Вот уж где мы с сестрами поконфузились!
Из писателей обожал М.А. Шолохова, особенно роман "Они сражались за Родину". Отдельные главы ему знакомы были с фронта – в госпитале читали вслух. Текст знал очень подробно. Однажды, когда я учила наизусть главу "Кто стрелял" из "Василия Теркина" ("Встал один и бьет с колена из винтовки в самолет"), отец громко заявил: "Это из Шолохова!" Вот тут мы хорошо поспорили. Я не знала тогда этого романа, возражала просто из вредности. Но, когда вышел фильм, мы с отцом были единодушны в оценке и текста романа, и фильма, и актерского состава. Позднее, когда отец умер, я стала находить в нем что-то от шукшинских героев: ростом невелик, худощав, по-мужски привлекателен. Любил наш Александр Васильевич на балалайке сыграть, сплясать, работал тоже с азартом, глаза с лукавинкой, как шолоховско-шукшинский Лопатин. Так же, как и герои рассказов Шукшина и Шолохова, отец был человеком из народа.
..................................................................
Любовь Гуляева