Поколение, родившееся в первой трети ХХ века, оказалось самым обиженным судьбой. На его детские, юношеские и молодые годы выпали такие исторические события, как гражданская война с сопутствующими ей голодом, моровыми эпидемиями, разгулом банд безо всякой политической ориентации; поголовная коллективизация с раскулачиванием и высылкой; политические репрессии; Великая Отечественная война. Дети войны испытали неисчислимые потери, голод и непосильный труд.
У большинства детей отцы погибли, пропали без вести или вернулись инвалидами. Такие дети, особенно мальчики, становились главными работниками в семьях, опорой для матери, младших братьев и сестёр. Они рано взрослели и мужали. Мало кто из них окончил школу-семилетку, а тех, кто получил полное среднее образование, можно перечесть по пальцам одной руки.
Те же дети, которые могли ходить в школу, в военные годы после уроков отправлялись с учителем на так называемые мобилизационные работы. Ночью школьники лопатили вороха хлеба на зернотоке. Здесь кочегары-сушильщики непременно жарили на лопате пшеницу и угощали ребятишек. Позволяли унести горсточки две домой. В школе за участие в работе тоже давали лишних 100 граммов хлеба за обедом.
Подростки, подлежащие обучению в 5–7 классах, и те, кого семья могла учить дальше, всю первую четверть обычно работали на уборке урожая в колхозе или совхозе. Там, где рабочей силы был острый недостаток, школьников не отпускали и в течение второй четверти. "Освободить от работ в колхозах, совхозах, на предприятиях и в учреждениях всех детей, подлежащих обучению в 5–10 классах", – эта формулировка звучит в приказах Исполкома райсовета с 1943 по 1953 годы.
Тринадцати-, четырнадцатилетние подростки были заняты там, где уже требовалась физическая сила. Летом косили конными сенокосилками траву. Осенью работали коногонами на сенокосилках, которыми скашивали хлеб, загребали сено конными граблями. Зимой чаще всего их ставили на погрузку и подвоз – воды, дров, сена.
Необходимо было обеспечивать жизнедеятельность в тылу, поставлять продовольствие и сырьё для оборонных целей. Балахтинский и Даурский районы поставляли в основном сельскохозяйственную продукцию, лес и уголь – и то, чем до войны были заняты зрелые мужчины, легло на плечи подростков, и не только мальчиков, но и девочек.
Первое военное лето было очень трудным. Потребовалось привести в действие все резервы села, чтобы в максимально сжатые сроки убрать урожай и провести государственные заготовки и закупки зерна. На поля района вышло поголовно всё сельское население – от подростков до стариков. Заботы, возлагавшиеся в мирное время на мужчин, почти целиком легли на плечи женщин.
Сотни девушек в районе освоили тракторы и комбайны. Первые советские модели тракторов: ЧТЗ, ХТЗ и СТЗ были весьма несовершенными машинами. Все детали ходовой части и двигателя были сляпаны, как попало. Запчастей нет, ремонтировать трактор в борозде нечем, председатель колхоза грозит отдать под суд за простой. К тому же, почти каждая деталь весила по два, а то и три десятка килограммов. Вот и маялись девчата с техникой в поле до кровавых слёз.
Каждому трудоспособному колхознику устанавливалась норма выработки – не менее 275 трудодней (пример Грузенки), и попробуй её не выполни! За невыполнение нормы могли даже отдать под суд. Во время полевых работ иные колхозы выдавали к обеду кусок хлеба и тарелку супа с мясом, иначе колхозники не смогли бы выполнять тяжёлый физический труд, питаясь в основном овощами с огорода и варёным картофелем, политым огуречным рассолом или простоквашей из обрата. Но так было не во всех хозяйствах.
И полеводческие бригады состояли в основном из женщин и подростков. В жатву они убирали хлеба по-всякому: и конными косилками, и литовками, и серпами. Если женщина шла за конной косилкой, она могла навязать до тысячи снопов в день. Были в колхозах и свои зерносушилки. Без признаков какой-либо механизации. С мешками на плечах люди поднимались на самый верх сушилки и засыпали зерно в бункер. Трудно сосчитать, сколько тонн перетаскали на своих плечах трудяги…
Ещё одним видом мобилизационных работ были лесозаготовка и лесосплав – дела трудные и опасные. Посылали на них обычно тоже подростков. В колхозах формировали бригады и отвозили их на определённый участок. Более или менее справный колхоз выдавал на этот случай фуфайку, валенки и рукавицы, завозил на лесоучасток продукты. Лесозаготовители жили в деревне на квартирах, их ежемесячно меняли, давая возможность отдохнуть в колхозе на более лёгком труде. Но так было не у всех.
Из воспоминаний уроженки села Даурского Веры Лукьяновны Потылицыной: "Увозили на заготовку дров бригадой. Одежды никакой не давали: у кого что было, так каждый и ехал. Одно ухо оттираешь, другое морозом через тонкий платок прихватывает. Сильно обмораживали коленки, потому что, кроме холщовых штанов, сшитых из куля, защитить их было нечем. Снег глубокий, налазаешься по нему, штаны и юбка мокрые к вечеру, обмёрзлые. Придёшь, а переодеться не во что. Из обуви давали какие-то резиновые чуни, наподобие больших галош. Мы их разрезали вдоль пятки и одну в другую вставляли.
Пилили деревья, что росли по логам. Лесину подпилишь – и стоишь, ждёшь, в какую сторону падать начнёт, а она давай вертеться. Мы, прежде чем пилить, во все стороны тропки протопчем, чтобы, если бежать, так не по сугробам. Сил у 14–15-летних подростков было немного, поэтому пилили не по правилам (да о них никто и не рассказал, никакой техники безопасности не было), а, заходя с разных сторон.
Деревья начинали падать неожиданно и на людей. Много было несчастных случаев: когда лесиной придавливало, когда глаз сучком или веткой выбивало. Сколько раз увозили мёртвых! Норма была 2 кубометра на человека. Не выполнишь – не получишь своих 800 граммов хлеба. Пилили лесину вдвоём. Валили, обрубали и сжигали сучья, распиливали на части по два метра. Их ещё надо было сложить в поленницу. Жили в больших бараках. За день так уставали, что даже не до бани было – скорее бы лечь и уснуть".
Представьте себе этих девчонок: худые, с шелушащимися от обморожения носами, щеками и коленками, с грязными и всклоченными волосами, за которыми не было времени и сил ухаживать, бельевыми и волосяными вшами, кишащими из-за отсутствия гигиены и сменного белья.
Что и говорить, старшее поколение не выбирало себе работу и не искало "тёплого местечка". Люди делали то, что нужно было для страны, что требовала от них сама жизнь. И не их вина в том, что сегодня у них вывернуты болезнями руки-ноги. Тяжким трудом они не нажили богатых хором, и единственной реальной платой за всё, будем надеяться, станет добрая людская память, сохранённая нами.