Их название недаром перекликается с именем современного народа синдов, живущих на юге Пакистана и в Индии. Дело в том, что, по мнению исследователей, приазовские синды были кровными и языковыми родственниками современных индийцев.
Установление связи между индийцами и синдами, которых знали древние греки в Прикубанье, стало в XIX веке заслугой знаменитого немецкого географа Карла Риттера. Именно он предположил, что это остатки одного из пяти индоарийских народов, ушедших в Индию. Инд, он же Синдху, давший название стране, означает по-индийски "река", а синды (инды) – "приречные". Через много лет о том, что синды – реликтовые индоарии, написал немецкий филолог Пауль Кречмер в труде под названием "Индийцы на Кубани". Его впоследствии поддержал академик Олег Трубачев, опубликовавший сборник статей "Indoarica в Северном Причерноморье". Он доказывал, что язык синдов, а также родственных им меотов и крымских тавров был близок санскриту: "Язык синдо-меотский – это индоарийский, с признаками самостоятельного диалекта (или диалектов)". Это мнение разделяют и индологи, например, Степан Наливайко.
Впервые синдов, живших возле азовских меотов, упомянул Псевдо-Скилак в VI в. до н.э. Затем, в V в. до н. э., о них писал Геродот, а позже – другие греческие и римские историки и географы, в том числе Псевдо-Скимн и Страбон. Согласно их сообщениям основными занятиями синдов были земледелие, рыболовство, ремесла и торговля как через свои порты – Синдскую гавань, Корокондаму, так и через греческие города, основанные на территории Синдики. Синды самостоятельно производили и использовали мечи, которые археологи так и называют: "синдо-меотские".
Согласно сообщению Геродота имели место зимние военные походы скифов первой половины V в. до н. э. в земли синдов: "Замерзают море и весь Боспор Киммерийский. И скифы, живущие по сю сторону рва, совершают по льду военные походы и перегоняют крытые повозки на противоположный берег, на землю синдов". Археологами выявлено несколько групп археологических находок, свидетельствующих о проникновении отдельных элементов материальной культуры скифов в культуру населения Синдики и соседних с ней районов именно в то время, о котором сообщает Геродот. В том числе, найдены элементы конского снаряжения, характерные для тогдашней материальной культуры лесостепной Скифии.
Войны со скифами привели к усилению у синдов власти военачальников, которые даже чеканили свои серебряные монеты. В V в. до н.э. возникло синдское (меотское) государство со столицей, которая также именовалась Синдика, или Синд. Синды поддерживали связи с меотами и савроматским племенем язаматов (иксаматов).
Древнегреческий писатель Полиэн в книге "Военные хитрости" излагает предание, согласно которому царь синдов Гекатей женился на приазовской царевне Тиргатао. После того как Гекатей потерял свой престол, в его возвращении ему помог боспорский тиран Сатир (433–389 гг. до н.э.) Он же женил Гекатея на своей бывшей жене. Гекатей любил Тиргатао и не хотел с ней расставаться, поэтому запер в крепости. Однако она сбежала и добралась до язаматов, где были владения ее родственников. Здесь вышла замуж за преемника своего отца, одного из язаматских вождей. После этого язаматы стали совершать опустошительные рейды в пределы Синдики и Боспорского царства. Сатир сумел договориться с Тиргатао о мире и отдал ей в заложники своего сына Метрадора. Однако боспорский правитель попробовал организовать покушение на Тиргатао, поэтому та убила заложника и не стала прекращать лютые набеги на боспорские и синдские земли.
Помощь Гекатею длилась недолго. Отбившись от его сына Октамасада, наследники Сатира Левкон и Горгипп аннексировали его владения, откупились от Тиргатао и стали сами править синдами. Синдская знать влилась в состав аристократии Боспорского царства. Другие же меотские племена остались независимыми. Географ Страбон в I в. до н.э. упоминал переименованный победителями город Горгиппию как столицу Синдики: "В Синдской области есть место Горгиппия – царская столица синдов недалеко от моря, а также Аборака".
Важно, что страну приазовских синдов с самого начала называли Индией. В конце IV в. до н.э. боспорский правитель Эвмел владел, согласно Диодору Сицилийскому, также "Индией", то есть Синдикой. Плутарх при перечислении побед римского полководца Помпея над понтийским царем Митридатом VI Эвпатором называет Понтийское царство, Каппадокию, "Индию", Колхиду и кавказских иберов. Житель Синдики у Феникса из Колофона, греческого поэта III в. до н. э., характеризуется как "индиец длинноволосый с верхних озер". А составитель словаря Гезихий Александрийский прямо звал синдов "народом индийским".
Помпоний Мела в I в. н.э. причислял "синдонов" к народам диким и варварским. Интересно, что отдельные обычаи синдов, зафиксированные античными авторами, напоминают современную осетинскую поминальную обрядность. Так, Николай Дамасский в I в. до н.э. – I в. н.э. писал: "Синды бросают на могилу столько рыб, сколько врагов убил погребаемый". У осетин бытовал обычай забрасывать через отверстие в склеп в день первого после погребения покойника праздника Зардаваран живую рыбу. Позже в этот день ее стали возлагать на могилу, в изголовье, возле надгробного памятника.
Сражаться с гордыми синдами выпало и на долю новых хозяев Причерноморья – аланов. Примерно через пятьсот лет, после того как синды вошли в состав Боспорского государства, греческий писатель Лукиан Самосатский в своем сочинении (в форме диалога) "Токсарид, или Дружба" мельком упоминает синдов. В частности, один участник диалога сообщает, что аланы обязались перед скифами подчинить им синдов, "которые давно отложились". Вероятно, оказавшись под властью Боспорского царства, синды прекратили платить дань скифам, и те решили при помощи аланских союзников вернуть прежнее положение дел. Аланы, по мнению археологов, действительно участвовали в набегах на синдский город Горгиппию.
К IV в. н. э. относится одно из последних упоминаний синдов, которое сделал Руф Фест Авиен в своем произведении "Описание земного круга". Он писал: "Узнай, наконец, какие народы окружают Тавр. Меоты первые окружили соленое болото. Встречается также свирепый сармат… Ближайшие местности населяют киммерийцы и синды. Вблизи живут племя керкетское и род торетов". Впоследствии толковый словарь византийского патриарха Фотия определит керкетов как... "индийский народ"!
"Индией" земли Кубани называются и у пользовавшихся античными источниками поздних авторов, например, в "Описании земли" Ипполита Римского, в "Пасхальной хронике" анонимного автора VII в. Наконец, армянский историк VII в. Мовсес Каганкатваци упоминает "Индию" между Колхидой и Боспором с Меотидой. Кажется, недаром имя знаменитого царя Колхиды Ээта, владевшего золотым руном, перекликается с именем легендарного индийского царя Яяти, а имя его не менее известной дочери, волшебницы Медеи, знавшей чудодейственные травы и зелья, – с именем индийской принцессы Мадхави, которое толкуют из индоевропейского "медху" – "медовуха, медовый напиток".
Потомки сармато-аланов, осетины, сохранили воспоминания о своих давних соседях-синдах в нартовском эпосе. На этом настаивают такие видные нартоведы, как Борис Алборов, Юрий Дзиццойты и Алан Туаллагов. По соседству с нартами, за Гумскими степями, в селении Чинт, живет отдельный народ чинтов, который точно так же делится на три фамилии. Чинты знакомы нартам с того времени, как они помнят самих себя: первопредком нартов был Уахтанаг, вокруг которого поселились три нартовских рода и чинты. То, что первыми людьми на земле были нарты и чинты, явствует и из других фактов. Когда герой эпоса утверждает, что он совершил поступок, "который не совершался от нартов к чинтам", наверное, имеются в виду первопоселенцы на земле. В одном сказании нарты и чинты противопоставлены великанам, небожителям, злым духам и обитателям подводного царства как "люди" и "не люди": как-то нарты устроили пир, пригласив всех земных и неземных существ. Из рода людского среди гостей были только чинты.
У них с нартами много общего, одинаковый образ жизни, они участвуют в делах друг друга, делят горести и радости, вместе сидят на пирах, вместе пасут стада и даже вече-ныхас у них оказывается совместным. Но иногда нарты воюют с чинтами. В одном варианте сказаний о нартах сваты просили руку дочери чинта Беко, но отец отказался. Войска Хамыца безуспешно осаждали крепость чинтов. Лишь Батраз смог взять крепость и захватить дочь Беко для своего отца. В другом сказании чинты в союзе с гунтами напали на нартов, чтобы отомстить за постоянные набеги, и только Ацамаз смог их победить. Некоторые подробности нартовских сказаний отсылают к сообщению Геродота о зимних набегах на Синдику; например, как-то раз нарты отправились в поход против чинтов, а в пути их настиг мороз. Знает осетинский эпос и высококачественные мечи чинта Коба. В адыгской и абазинской версиях нартовского эпоса чинты тоже упоминаются, но совсем блекло, только как заклятые враги нартов. Очевидно, причина в том, что именно у осетин, чьими предками были скифы, сарматы и аланы, наиболее полно сохранилась память об историческом прототипе чинтов – синдах Прикубанья, говоривших на исчезнувшем ныне индоарийском языке.