По воле судьбы оказался в Забайкалье. И о своем выборе ни разу не пожалел. Окончив Иркутский государственный университет, начал работать на стройке Коршунского ГОКа, затем завотделом промышленности, строительства, транспорта и связи. В администрации Читинской области руководил направлениями, связанными со СМИ, полиграфией и информацией. А с 1983 года являлся главным редактором газеты "Забайкальский рабочий". Сейчас хоть и находится на заслуженном отдыхе, не забывает своих коллег-журналистов.

В.П. Смирнов - заслуженный работник культуры РФ. Трижды лауреат премии им. В.К. Курнатовского, автор многих книг.

О том, как начиналась карьера ветерана забайкальской журналистики, чем отличается нынешняя журналистика от советской и о многом другом мы предлагаем узнать нашему читателю из первых уст.

От судьбы не уйдешь

- Вячеслав Потапович, вы уроженец Центральной России. Как вас в Забайкалье занесло?

- Вот именно занесло. Судьба. После школы не поступил на истфак Горьковского государственного университета. Устроился учеником слесаря-медника. Отработал три месяца, получил третий разряд. В маленькой комнатушке паял радиаторы для тракторов. Пыльно, грязно, жарко. Откровенно говоря, не нравилась эта работа. А у одноклассницы брат работал на стройке в Ангарске. Она с подружкой решила туда махнуть. Ну и я заодно с ними – интересно было. Отец мой выбор одобрил, сказал: "Сын, ты взрослый, как решил, так и делай". А мать, конечно, плакала. Сибирь, зима. "Куда едешь, к кому, зачем? Пропадешь". Прятала мой собранный чемодан на чердаке. Когда провожала в аэропорту, уговаривала летчиков меня не сажать на самолет…

Сначала добрались до Иванова, потом на поезде до Москвы. В столице взяли билеты до Ангарска. Кассирша ищет-ищет, не может найти: нет такой станции?! Тут мужик в лохматой шубе, что стоял в очереди, подсказал: "Ребята, до Китая надо брать билеты, а там на автобусе доберетесь". Так и доехали. Соседи подкармливали в поезде, денег у нас мало было. Приехали – ночь, темно, зима. Привезли нас в гостиницу, а она закрыта на ремонт. Но тетенька нас все-таки пустила. Наутро девчонки к брату уехали, я остался один в гостинице. Вахтерша меня не выгнала, приютила. Пытался устроиться на работу, но не получилось. Не брали меня. Очкастый, хромой. Правда, я тогда спортом занимался: волейбол, гимнастика, даже стометровку бегал. В мозгу сработало, что я должен заниматься спортом, чтобы стать сильным человеком, который ни от кого не зависит. Ну а потом… Деньги кончились, последние копейки остались. Пошел сдаваться в райком комсомола. Рассказал им все. Они тут же: "По комсомольской путевке поедешь? На север Иркутской области". "Замечательно! Конечно, поеду". Там строился Коршуновский ГОК. Дали путевку. Шапку по кругу, денег набросали на билет. Мне это очень нравилось. Приехал на станцию Коршуниха. Один домишко стоит, ничего вокруг нет. Вдоль состава – солдаты с винтовками, а у ног собаки лают. Что бы это значило? Потом выяснилось, что здесь зэки только начинали строить ГОК. Затем их увезли, а в бараках после них жили комсомольцы. Там у меня работа была настоящая – каменщик. Выучили меня. Зимой мороз, а летом гнус поднимался. У нас 21 июня назывался день фашиста – из болот вылетал гнус. Никакие накомарники не спасали. Но нас это не смущало. Танцы, песни, пляски, общежитие. Интересное было время.

- А каким образом все-таки в журналистику попали?

- Я же говорю – судьба. Отработал год на ГОКе, приехал в Иркутский госуниверситет поступать, снова на истфак. Как выяснилось потом, поступил. В приемную комиссию пришел, объясняю: "У меня отпуск закончился, надо возвращаться на работу, а решения о зачислении нет. Вы мне напишите письмо, сообщите". В итоге пришлось ехать в Иркутск самому за документами. Приехал, захожу в приемную комиссию – нет документов. Отправили на факультет. Пришел к декану. Он изругал меня последними словами: "Мы тебя приняли на учебу, а ты не приехал, учиться не хочешь, из-за тебя хорошему парню отказали… Восстановить не можем".

Ну и не надо, я на следующий год сам поступлю. И поступил, но не на истфак, а на журналистику. Почему на журналистику? Как-то в девятом классе пришел в редакцию в своем поселке. Старые газетчики говорят: "Поезди, пособирай информацию, напишешь заметку, мы напечатаем, а тебе гонорар будет". Я на отцовском велосипеде по окрестным деревушкам поездил, собрал материалы. Правда, мои так называемые заметки заново писались, но гонорар получал. Вот отправная точка моей биографии. Свыше так решили, а дальше дело техники.

- Что было в то время приоритетом для преподавателей, которые обучали журналистов?

- Практика. И развитие кругозора. Одна преподавательница нам говорила: "Ребята, читайте, пока здесь учитесь, как можно больше. Когда придете на работу, читать будет некогда". Эти слова запомнились. Мы с другом Валеркой даже проникли в редкий фонд университетской библиотеки, куда ходили только аспиранты. Там книги были весьма интересные, которых не было в открытом доступе.

По зубам

- Вячеслав Потапович, ну а в Чите и "Забайкальском рабочем" как оказались?

- Будучи студентом уже пятого курса Иркутского университета, приехал на практику в Читу. И попал в дружеские лапы Дмитрия Павловича Смагина. Легендарнейшая личность. Все журналисты моего поколения его помнят хорошо. Он был заведующим отделом промышленности, транспорта, связи и строительства. Сухонький старичок, живой, энергичный, седой весь. Говорит мне: "Читай газеты, а завтра поедешь на ГРЭС". Ее тогда только начинали строить, это был 1969 год. "Вот тебе наставник Валерка, он тебе все покажет, расскажет, а ты напишешь материал". Поехали, полазили по лесам, этажам, поговорили с рабочими. Стужа, мороз. Подъезжает машина черная. С каким-то начальством. Я говорю: "Валерка, давай попросим, пусть они нас до города подбросят". Он отвечает: "Нет, просить мы никого не будем. Это не принято у "Забайкальского рабочего". Если пригласят, поедем, а нет – терпи". Это была первая заповедь. Тут я Валерке говорю: "Надо зайти к руководителю и спросить, вдруг узнаем еще что-то интересное". А он в ответ: "Да брось ты. Материалов набралось достаточно, напишешь легонький репортажик". Я так и сделал. Вечером, вернее, ночью, написал репортаж, утром – на стол Смагину. Тот прочитал и как начал меня ругать! И Валерку, и всех на свете.

- Нецензурно?

- Да какое там! "Плохо написано, неаргументированно. Начальник вам пыль в глаза пускает, а вы верите! Ну ладно, Славка, он еще ничего не понимает, а ты-то, Валерка, куда смотрел?! А мы его самого сейчас по зубам!" Сам правит и этого начальника остро критикует. Поправил, материал вышел, все честь по чести. Конечно, от меня там мало что осталось. Только фактура, но он заострил материал очень сильно. Вот тебе и по зубам. Досталось мне сразу, в первый раз.

Вернулся в Иркутск. Там попросили нас в многотиражку написать отзывы о практике. Я в виде фельетона подготовил материал. В многотиражке эта заметка вышла под названием "По зубам". Я там проехался и по Смагину, а "По зубам" оставил. И эту газету выслал ему в Читу. Ребята мне потом рассказывали: "Смагин почти до потолка подпрыгивал от ярости. Какой-то практикант посмел его критиковать! Он прошел такую школу – Москва, Питер, с самим Орджоникидзе за руку здоровался. А тут какой-то Смирнов… Нахал! Ну, погоди!"

А после практики Анатолий Митрофанович Пузанов позвал в редакцию работать, к Смагину. Я-то думал, что меня после этого материала вряд ли примут. Да нет. Позвонил Смагин: "Когда приедешь?" Я ему: "Дмитрий Павлович, я же еще диплом не защитил…" А он: "Да кому нужен, твой диплом? Приезжай, тебе тут Пузанов уже квартиру приготовил". Вот так я оказался здесь.

- Не жалели никогда?

- Не то что не жалел, а даже очень рад этому, что все так повернулось. Это судьба. Вот так я попал в "Забайкальский рабочий", в объятия Смагина. В первый и второй день было так: "читай газету". Третий день – командировка. Так и пошло. Смагин даже не читал готовый материал, только заголовок прочтет и сразу же отбрасывает: "Думай, плохой заголовок, не годится". Ходишь по коридору, думаешь, штук пять-десять красивых заголовков сочинишь. Показываешь ему. Он посмотрит, скажет: "Я что, должен сам выбирать? У тебя ума не хватает?" Да, строгий, но справедливый, заботливый человек был. Не сюсюкал с нами.

- Было когда-нибудь желание попробовать себя на радио, телевидении?

- Нет. Зачем? Газета – это мое дело. Более того, мы всегда конкурировали с ТВ и радио. Вообще, жилось интересно. Союз журналистов тогда работал, организовывал творческие бригады: "Забайкальский рабочий", читинское радио и ТВ. Областной рейд: в одну машину – и вперед. Там посевная, уборка, еще что-то... Была даже рубрика такая: "Сегодня по ТВ и радио, завтра в газете". Очень эффективная форма работы была, с коллегами работали интересно. И сами по себе командировки замечательные.

- Если вы работали в одной связке с телевизионщиками и радийщиками, как же вы тогда конкурировали?

- Конкуренция была в другом. Негласное правило существовало: обставить телевидение и радио – святое дело. Очень приветствовалось это – опередить их с какой-то темой. Какая-то интересная информация, которая была добыта, шла срочно в номер. Пузанов потирал руки. А Ефим Борисович Маликов своих стегал: как они допустили такое, чтобы "Забайкальский рабочий" первым о чем-то напечатал! Но зачастую и они нас обставляли. А в целом жили дружно. С газетой "На боевом посту" тоже дружили. У них была команда волейбольная, у нас тоже. В волейбол резались только так. Выиграем у них – наутро они унылые ходят, командующий им разгону дает: "Эти журналисты пиво дуют, а вы каждый день маршируете, физзарядкой занимаетесь и не можете выиграть!" Шутил, конечно, но это действовало на ребят.

Письмо позвало в дорогу

- Говорят, советская цензура в СМИ была довольно жесткой. Так ли это?

- То время с нынешним не сравнишь. Вот говорят: тоталитаризм, цензура. Что такое была цензура в то время? Существовал свод правил, которые нельзя было переступать. Это было изложено в книжке, которой строго следовали. Хоть все знали, что Сретенск и Кокуй рядом, и завод находится именно в Кокуе. Местоположение завода нельзя было выдавать, чтобы туда сверху атомную бомбу не сбросили. А один раз мне позвонили из обкома КПСС: бригада горняков в Краснокаменске на скоростной проходке шахтного ствола добилась рекордного показателя по отрасли. Я написал заметку. Дошло до цензоров – снимают. Нельзя. В Краснокаменске нет никакого комбината, а стало быть, горняков тоже нет. Звоню в обком секретарю: так и так, не пускают?! Потом перезванивает, говорит: "Нет, точно нельзя". Что делать? "Ты придумай, ты же журналист". Тогда так: одна из горняцких бригад Забайкалья добилась рекордного результата. Цензор потом сказал: "Вот это молодцы!" Сейчас цензура, это да. Вас на порог не пустят, никакие документы не дадут посмотреть. А перед нами выкладывали всю экономику предприятия.

- В советские времена коррупция, конечно, была, но не в таких масштабах, как сейчас. А вам приходилось писать о каких-нибудь проворовавшихся начальниках?

- Да, с удовольствием! Тогда работала парткомиссия, которая разбирала не только крупные случаи коррупции, но даже мелкие. Если все подтверждалось – из партии и с должности вон. Был случай: один директор выписал себе командировку на запад, а сам не поехал. Отдыхал за счет предприятия. Я по этому поводу фельетон написал. Его сняли с должности, но не посадили – вернул деньги. Вот влияние газеты! Редактор был членом бюро обкома партии, высшего политического органа. Однажды руководитель Харанорской ГРЭС принародно отнесся по-хамски к нашему спецкору. Тот вернулся из командировки, рассказал мне, написал докладную записку, а я свою докладную, письмо, и в обком. Такой разгон был на бюро этому начальнику! Выговор строгий с занесением. А бюро обкома приняло специальное постановление о том, как относиться к прессе вообще и к "Забайкальскому рабочему" в частности: уважительно, внимательно, отвечать на все критические публикации.

- Как поддерживали обратную связь с читателями?

- Мы письма получали мешками. В год 50-60 тысяч! Иногда более полутора тысяч писем в месяц приходило. Их разбирали, наиболее интересные выносили на обсуждение редколлегии, по ним принимали решения – отправляли спецкора в командировку или для принятия мер отдавали письма в различные инстанции. Была рубрика "Письмо позвало в дорогу". Никому спуску не давали. Даже проводили один раз областное открытое партийное собрание прямо в газете, где все имели право высказаться на любую тему.

- А с федеральными СМИ как взаимодействовали?

- Довольно активно. Если нас публиковали ведущие центральные газеты "Правда", "Известия", "Социалистическая индустрия", конечно, это было приятно. Нужно было написать так, чтобы твоя информация прошла. Бывало, ночью сидишь, оттачиваешь каждое слово. Как-то раз раздался звонок из "Правды": "Вячеслав Потапович, срочно нужен материал о КСК (а он тогда только начинал работать). Критикуем ваш КСК. Нужна хорошая разъяснительная статья". Я только написал, а через два дня выходит заметка в "Правде". Называлась "Такого партнера не уважают". Проблема была в том, что плохое текстильное оборудование поставляли из Центральной России на КСК. Брак, низкое качество. Я это подчеркнул в статье. Пришел ответ: меры приняты, рассмотрели в ЦК КПСС, министерстве. Министерство нахлобучку дало предприятиям, которые выпускали брак. Вот это была эффективность, действенность!

- Не все знают, что здание "Забайкальского рабочего" было построено за счет собственных средств.

- Совершенно верно. Более того, в те годы редакция только за счет тиража и объявлений зарабатывала не только на выпуск газеты, но и на строительство квартир для сотрудников, дачу на Арахлее, перечисляла солидные средства в партийный бюджет.

Главный университет

- Когда были главным редактором, вы работали с молодыми кадрами так же оригинально, как Смагин?

- Примерно также. Чтобы попасть в "Забайкальский рабочий", нужно было доказать свое мастерство. Хочешь работать у нас? Вот тебе командировка – езжай. Написал? Плохо! Не пойдет, еще раз поезжай.

- А яркие звезды были у вас? Кто-то ведь наверняка хотел быть лучше других. Журналист должен быть амбициозным…

- У нас все были замечательные, талантливые ребята. Представьте себе: Московский, Ленинградский, Киевский, Свердловский, Иркутский университеты. Слава Филиппов – поэт, писатель, журналист. Женя Куренной – известный писатель и журналист. Володя Комаров – выпускник Ленинградского университета, философ по складу ума, завотделом пропаганды. Умница, классику всю знал. Петр Игнатенко - заместитель мой. Саша Воинов – журналист от Бога, МГУ окончил. Лучше его по стилю не было. Саша Алешкин, Миша Рожков, Володя Сбитнев, Григорий Кобяков. Ну-ка звезданись перед ними! Такого вообще в принципе не было. Амбиции? Да ради бога. Изложи, докажи. Человек должен быть амбициозным. Ты ставишь перед собой задачу. Когда выполнил ее, материал на коллегии одобрили и потом ходишь, как Пушкин, подпрыгиваешь: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын, ай да молодец!"

Когда я сотрудничал с центральными газетами, они просили все новости передавать им оперативно. Нужно было подать это вкусно. Подача должна быть такой, чтобы с первого предложения материал приковывал к себе внимание. И заголовок, естественно. Частенько звонил мне в полночь корреспондент ТАСС Леня Фадеев. Журналист от Бога, он буквально жил журналистикой. Звонит: "Потапыч, ты не спишь? Послушай, я тут написал кое-что. Добыл информацию: в колхозе открылась картинная галерея. Вот мучаюсь, никак не могу заголовок придумать". Потом эта информация облетела всю страну. Таких было много. Поколение такое. Пузанов собрал удивительную команду. Мнения сотрудников о каком-либо материале расходились. Но бывали ситуации, когда он собирал нас всех и просил высказать свою точку зрения, невзирая на лица.

- Сегодня и страна другая, и журналистика кардинально изменилась. Как вам эти изменения? Какое мнение у вас о материалах сегодняшнего "Забайкальского рабочего"?

- Разное. Неоднозначная проработка материалов. Я уж не говорю про язык, стиль. Этому не учат сейчас, к сожалению. Журналистика – процесс творческий, она никогда не останавливается, и газета особенно. Ей рост нужен. Постоянно совершенствуется и требует полной отдачи. Сегодня я открываю какую-нибудь газету и вижу стандартный заголовок, больше подходящий для бюрократического доклада, чем для статьи в газете. Начало написано суконным языком. У меня интерес пропадает. Это не журналистика, это ремесло. Я вообще говорю про нашу прессу. Вопрос: кто готовит эти кадры? Сейчас нет фельетонов, мало социально значимых критических статей, нет аналитики, обсуждения острых проблем.

Конечно, сравнивать сегодняшнюю журналистику с той, советской, некорректно. Сейчас совсем другие условия - рыночные. Бизнес. Мы понятия не имели, что это такое, и все наши мысли, творческий потенциал, энергия были направлены на то, чтобы делать газету интересной.

- Вы согласны с тем, что "Забайкальский рабочий" - один из брендов нашего края?

- Конечно. В 1991 году пытались "Забайкалку" прикрыть в связи с тем, что мы якобы поддерживали ГКЧП. Был выпущен один номер газеты "Восточная Русь" взамен "ЗР". Такое решение приняла администрация Читинской области – "Забайкалку" прикрыть и вместо нее другую газету издавать, которую делали наши же друзья. Мы в тот же день собрали свое собрание, обсудили все это и приняли решение: газету не бросим, продолжим выпускать. Учредители мы сами, нам ни- кто не нужен. Главный учредитель – читатель. Он для нас и царь, и бог, мы для него работаем, а это значит, подписка, деньги. Напечатали обращение к читателям. Мы были готовы самостоятельно работать, без чьих-либо денег. А вскоре состоялась сессия областного совета, депутаты приехали со всего Забайкалья и все, как один, выступили в защиту газеты.

- Вячеслав Потапович, ваши пожелания молодым журналистам.

- Журналист – человек творческий в любом случае, в любой ситуации. А творчество предполагает рост - духовный, расширение кругозора. И кроме тебя никто не будет об этом заботиться. А то бывает так: чего-то добился человек и начинает обрастать мхом с головы до пяток. Можно, конечно, назвать себя жертвой кризиса, не работать с полной силой. Но человек в любой ситуации человек. Можешь лучше – делай. Не можешь – уходи. Жить надо и зарабатывать надо. Я никого не осуждаю. Но в то же время принципиальные позиции в журналистике должны оставаться. Критический настрой к власти, это не желание унизить, ущемить, а желание помочь, подсказать, устранить недостатки. Выбрал профессию журналиста – думай и работай так, чтобы и самому интересно было, и читателю!