Не всем из них суждено приземлиться в пушистую перину. Тают они на щеке матери, превращаясь из холодного кусочка льда в теплые слезинки.

- Видать, взяла тебя, кровиночку, война, а отдать не отдала.

Сережка родился в сентябре, когда еще природа была полна соков, полна сил, а малыш, как будто чуя поддержку напитавшейся дождями земли, рос крепеньким уверенным в себе, да и как тут не быть уверенным, когда мама всегда рядом. Работала она в детском садике и прибегала, когда случалась минутка, проверить, не обижают ли, все ли сегодня у сынули в порядке. А он на радость родным был заводилой в играх, помощником в хозяйстве. Дел в деревне хватало всем: и старым, и малым.

В школу пошел - уже почти 8 стукнуло. Закружила школьная жизнь, завертела: сначала в октябрята приняли, потом в пионеры, в комсомол. Учеба давалась легко: самые сложные задачи щелкал, словно орешки, сочинение написать – тоже проблем не было: все книги, которые только были в сельской библиотеке, прочел. Времени на чтение не жалел.

- Ленинская у тебя голова, - говорила учительница литературы, зачитывая очередное его сочинение в качестве образца классу. - Обязательно в вуз поступай, экзамены сдашь, выбирай хоть технический, хоть гуманитарный.

- Нет, настоящий мужчина должен пройти армию. Вот отслужу и обязательно поступлю на инженера, - думал про себя Сергей.

А когда он это же озвучил матери, та, всплеснув руками, сказала:

- Поперешный какой, слушай, что тебе люди советуют.

- Нет, мама, мужчина должен служить, - упрямо повторял сын и делал вид, что не замечал насупленного отца, опущенных плеч матери.

О сроках поступления даже не узнавал. Ждал повестки из военкомата. Проводы устроили, как положено, собрав всю деревню за одним столом. Наказы от бывалых служак выслушал молча.

Холодным осенним утром увозила мальчишек- призывников машина навстречу неизвестности.

***

Никогда еще мать не ждала так почтальона, как в эту зиму. Писал Сереня, что все хорошо, учебку прошли. Обнадежил, что собираются на Новый год домой побывать. Неожиданно письма прекратились. Почтальон проходил мимо калитки, каждый раз боясь встретиться с ней взглядом. Каждый вечер мать доставала из шкатулки заветную иконку и что- то шептала над ней. Больше всего томила неизвестность. По телевизору редко мелькали новости:

- Вы считаете, необходимо было вводить войска в Чечню? – спрашивала журналистка, одетая в камуфляжную форму.

- Конечно, обязательно даже, еще раньше надо было вводить, - отвечал ей командующий полком, уверенно улыбаясь в лицо матери.

Где-то сынок ее, на какой земле, на какой чужбине, придется ли свидеться? Мать отгоняла от себя навязчивые мысли, пыталась забыться в повседневной суете.

- Поперешный какой. Небось, поступил бы в институт, все по-другому бы обернулось. Злость сменялась беспомощностью. И все чаще заглядывала она в заветную шкатулку.

***

Как встретила его, уже не помнит. Куда посадить, чем накормить, счастью своему не верила. Жив, жив, кровиночка. Руки-ноги целы, а больше никуда его от себя не отпустит. На радостях сначала и не заметила, он это, вроде, и не он. Глаза все те же, голубые, огромные, широко распахнутые, только грусти в них много появилось, и болью нет-нет да прострелит его взгляд.

***

Больше всего Серега боялся ночи. Расслабленное тело жило своей жизнью. Не подчиняясь хозяину, вспоминало все, что пришлось пережить там, где их, солдат срочной службы, под Новый год подняли по тревоге. Куда? Зачем? Никто не знал.

Сон постоянно прерывался. Накатывал страх, особенно зимою. Он где-то читал, что человек никогда так не бывает покорен жизни, как зимой. А таких, как он, много. Это просто никто не знает, не считал. Вот они бы его поняли, братки, им объяснять ничего не надо – только далеко они, по всей огромной стране разбросаны.

***

Больничная палата была просторная, окна выходили во двор, под окнами переговаривались тополя, подставляя свои листья порывам ветра. Товарищи привезли телевизор, чтобы лежать было не скучно. На экране мелькали Хрюша и Степашка. Звук привычной мелодии заставил из подсознания вынуть картинку: мама поправляет ему, маленькому, одеяло, а он ерзает, так как она закрывает ему происходящее на экране, ее заботливые руки пахнут молоком и мятой.

Сергей привстал. И лег опять. Его потянуло, потащило в сон, а что это такое, он уж знал. Не маленький.