Детство Татьяны прошло на Брянщине, в селе Рябчи.
- Нас было девять детей в семье, два старших брата еще до войны ушли служить в армию и уже воевали, а мы попали в оккупацию. Хорошо помню появление немцев в селе - на мотоциклах. Собрали, какая есть, живность по домам и продукты. Картошку, зерно грузили на телеги с лошадьми, - вспоминает Татьяна Ивановна. - Бывало, схватит немец курочку, зажмет ей голову между пальцев и оторвет, у нас телка отняли, хотя мы его и спрятали в подполье.
Немцы установили свои порядки. В селе было два полицая: Сидор - "плохой" и Василий - "хороший". Из колхозной конторы сделали штаб, а жили по домам, вместе с жителями. Те, кому места на полатях не хватало, спали на полу, на соломе. Тепло очень любили, печку натопят так, аж дышать нечем. А вшивые были... Говорили:
- Русская вошь, - и стряхивали на солому.
Переночуют в домах и на фронт, а куда именно, мы не знали. Домик у нас был старенький, отец уже нашкурил бревен, хотел новый ставить, так они из них кухню построили. Нас, детей, заставляли картошку им чистить и воду носить. Мне 14 лет тогда было. Кушать нам ничего не давали. Ели мы одну траву, даже соли не было. Помню, немец сидит на кухне, ест консервы, такие как ванночка, а пустую выбросит, от голода живот сводит, но гордость все равно не давала побежать взять ее и облизать, хотя бы остатки… Мог налить молока, сам попьет и собачке своей даст, а мы только смотрим голодными глазами… Немцы считали, что мы их собственность, а мы думали, лишь бы не били, живы и ладно.
Младших братьев Степана и Ивана мама прятала. Если пойдут в полицаи - партизаны вырежут и семью, если к партизанам уйдут - то немцы расстреляют… Партизаны расправлялись и с теми, кто по трусости бежал с фронта.
В один из дней через село шел карательный отряд, жгли хаты. Отец решил сымитировать пожар, снял с себя телогрейку и поджег, немец зашел, посмотрел - горит, дым идет. А потом увидел иконку Богородицы, замахал руками, папа подумал, все, это конец, перекрестился, а немец заставил икону из дома вынести. Видно были и среди них хорошие люди… Мы считали, что это Богородица сохранила наш дом. Икона старинная, еще папа с мамой с ней венчались. Она до сих пор хранится у меня, как семейная реликвия.
Война - это не только голод, люди болели, лекарств не было. Мы всей семьей по очереди уже в 44-м переболели тифом, только один ребенок выкарабкается, заболевает другой. Заболела и мама. Очень она была слабенькая, спас ее самогон, она его еще до войны купила. Мы ей по ложечке давали, натирали ноги и молились, конечно.
Папу на фронт не взяли по возрасту, но он участвовал в восстановительных работах - ремонтировал мосты, дошел до Берлина. Уже после Германии ездил на Украину зарабатывать, привез хлеба. Одна женщина, Наташа, совсем уже помирала от голода, мама наварила затирухи, нам по чашечке налила и ей отнесла, Наташа выжила. Потом ее сын был поставлен кладовщиком, и он тогда нас отблагодарил.
Помогали и нам, людей хороших в войну много было. Детей "семеро по лавкам", соседи, у кого суп останется - нам несут. А ведь много детей оставались в войну сиротами, крохи еды, что была, матери отдавали своим кровиночкам, а сами от голода умирали.
Простояли мы под немецким каблуком с 41-го по 43-й год, очень тяжело нам было. Когда наши немцев погнали, мы стали сеять, у кого какое есть зерно. Думали, наш колхозный сад даст урожай к осени, а оккупанты деревья все вырубили, маскировали ими свою технику.
Открылись школы, начались занятия, а мне мама сказала:
- Таня, не всем же грамотными быть, давай работай.
И я работала.
Все братья вернулись с войны живыми. Из-за голода в 1950 году семья завербовалась на Дальний Восток. Здесь обещали сытую жизнь. Татьяна Ивановна работала сначала в колхозе, а потом до самой пенсии санитаркой в санатории. Удачно вышла замуж, муж Валентин Юданович попался хороший, работящий, в любви и согласии они прожили 50 лет, нажили четверых детей. 14 лет назад супруга не стало. Сегодня у Татьяны Ивановны 12 внуков, 20 правнуков и один праправнучек. И, несмотря на то что пенсия у нее маленькая, на жизнь не жалуется и не понимает тех, кто говорит, что денег мало.
- Нам хватает, не голодные ведь, что захотел – пошел купил. С собой ведь в гроб не понесешь! – добавляет она.
После того, что пришлось пережить участникам и детям Великой Отечественной войны, мир их ценностей, конечно, изменился. Главное, считают они – лишь бы не было войны.