Приехала к нам двухгодовалым ребенком вместе с родителями, старшим братиком, бабушкой и еще многими раскулаченными из Омской округи в знаменитые тридцатые годы.
– Баржу остановили где-то в Васюганском районе, на берегу крутого яра. Выдали лопаты, двуручные пилы, молотки, кирки – стройтесь. Поднялись на яр, а там хорошая поляна. Те, кто сразу принялся за работу, выжили, а остальные ушли из жизни уже в первый год, не смогли перезимовать. Постепенно обжились, впоследствии поселку дали название – Березовый яр. Красивые места, много подножного корма: лечебные травы, ягоды, орехи, даже мясо было. Никто нас не тревожил – далеко от других поселений. Хотя состояли на учете комендатуры как спецпереселенцы.
– Татьяна Александровна, за что выслали родителей?
– Дом у нас был хороший, добротный, на века строенный, вот и понравился какому-то начальнику. Да и скотины, по их мнению, было много: 3 лошади, коровы, телята, еще и сенокосилка. Следовательно, кулаки! Вот и начали свою жизнь в Сибири. Ох, и попутешествовали мы по разным ее местам.
– А какова причина частых переездов?
– Папа, Ковалев Александр Фёдорович, был грамотным человеком, это очень ценилось в то время. Однажды комендант привез распоряжение о переселении в поселок Майск. Нам даже там домик выделили, папу назначили заведующим складами. В одном хранились продовольственные и промышленные товары, в другом – зерно.
– Это же очень ответственно и страшно в те голодные годы было. Не боялся?
– Что толку бояться, назначили – будь добр, работай. Да если бы убили, никто, кроме родных, переживать не стал. А нам жить стало легче: мама, Меланья Васильевна, тоже пошла на склады разнорабочей, она была безграмотной, то разгружала, то прибиралась – любой работе рада была. Мы с братом в школу ходили. Хозяйством обжились: коровы, свиньи, куры, огород. К слову сказать, хозяйство было у нас всегда, оно хорошо помогало, особенно во время войны. Картошка – царица на столах всех россиян. Помню, драники с отопками. Когда масло топленое делаешь, то остается много отходов, а они жирные, вкусные, вот и добавляли их в любую еду, а вкус тех драников до сих пор помню.
– Долго прожили?
– Наверное, лет десять.
– Это уже война началась? Забрали ваших мужчин?
– Папе бронь выдали. А брату всего 15 лет, маленький еще, а вот для смерти оказался большой: отправили на работу в Тымск, вскоре у него там началась дизентерия, привезли домой, а помочь не смогли, поздно было. Я пошла на работу вначале помощником бухгалтера, а потом самостоятельным бухгалтером в сельпо.
После войны папу перевели в Новый Васюган. Там я успела поработать кассиром в Сбербанке.
Мы и в Колпашеве успели пожить года два. Я устроилась в библиотеку, что на берегу, двухэтажная, деревянная. Директором была Антонина Аристарховна Анисимова, очень интересный, грамотный, много знающий специалист! Помогала мне частенько. Семья Мусохрановых, Александр Филиппович, герой войны, и Катя, его жена, тоже остались в памяти навсегда: внимательные и добрые люди, они были работниками передвижной библиотеки. Я очень много от них почерпнула.
В конце сороковых я снова в Васюгане. Нас, трех молоденьких работниц библиотеки, часто отправляли с агитацией на полевые станы. Где уж работникам нас слушать, им бы эти 30 минут перерыва успеть глаза сомкнуть, а тут мы с книгами, газетами, самодельными "Молниями", политинформацией. Все это описал бывший мой поклонник, хотя это высоко сказано, но провожал же меня с танцев, томский писатель Вадим Николаевич Макшеев.
На Васюгане он прожил почти 20 лет, из которых 14 состоял на учете комендатуры как спецпереселенец. Вынужденный оставить учебу для того, чтобы зарабатывать паек и не умереть голодной смертью, он с 16 лет начал работать – сначала на рыбозаводе в Новом Васюгане, потом в колхозах "Заря" и "Магнитострой". Числился счетоводом, но на деле приходилось выполнять самую разнообразную работу: быть молотобойцем в кузнице, косить сено, скирдовать солому, заготавливать лес, работать на лошадях.
Знали он и я, что такое комсомольские бригады. Нас отправляли помогать в совхоз или на лесозаготовки. Очень тяжело было целый день на гнусе и комарах обрубать сучки, стаскивать их в кучи, постоянная мечта – скорее в общежитие, на нары. А во время сельскохозяйственных работ успевали на танцы даже бегать, молодость брала свое. Хотя казалось, что после сенокоса литовками или на вязании снопов, таскании на себе копен или складывания стогов, рук вечером поднять не сможем, ног с места не сдвинем.
– Татьяна Александровна, вы со своим мужем где-то там встретились?
– Да, возвращались с очередных лесозаготовок, по дороге я остановилась у хороших знакомых передохнуть, в баньке помыться. А тут попутчик на лошади, до Васюгана еще 40 километров добираться. Я к нему: "Дяденька, возьмите меня с собой". Этот дяденька оказался на 6 лет старше меня. Так и познакомились, всю дорогу проболтали, а вечером на следующий день пришел он в библиотеку за книгами. Много же он их перечитал, пока решился сделать предложение. Это был новый директор детского дома, Андрей Аверьянович Кошкаров. Два месяца еще продружили, а потом хозяйка, у которой я жила на квартире, говорит: "Выходи, порядочный человек, интеллигентный, добрый, грамотный".
– Что на свадьбу подарили?
– Самый большой подарок – отрез ситца на платье, а самый значимый – хороший муж. Дружно мы с ним прожили. Родили двоих детей, сына Владимира и дочь Надежду.
Володя после школы окончил Новосибирский электротехнический институт, Надя в Колпашевском сельскохозяйственном техникуме получила профессию бухгалтера. Володя поработал в Коломинских Гривах, в Колпашеве во вневедомственной охране, есть у него сын, внучка и трехлетний правнук, мой праправнук.
У Надежды сын (у него четверо детей, двое взрослых, 15 и 14 лет от первого брака и двое малышей: третьеклассник и полуторагодовалая дочечка) и дочь, сын которой уже женат и имеет своего сына, моего праправнука.
– Я услышала слова Коломенские Гривы. Туда когда и откуда попали?
– Из Подгорного, в котором поработала в ОРСе бухгалтером года два.
Вызвали однажды Андрея Аверьяновича в горком и отправили в Омск, в совпартшколу. К этому времени нас уже было много. Папа умер, а маму с малышами шести и восьми лет мы забрали к себе, да нас четверо. Так всемером жили 12 лет.
Через год учебы Андрей решил перевезти нас к себе, оказалось, что все остальные сокурсники с семьями живут и учатся. Я бросила работу, продали мы хозяйство и отправились всем табором. Сняли двухкомнатную квартиру, каждой семье по комнате. Володя мой в 3-й класс ходил, Надя еще не училась, я нашла работу кассира в пельменно-сосисочной, там вручную все делали. Вскоре поняла, что в цеху можно зарабатывать больше, перешла, старалась лепить быстрее, т. к. каждая тысяча оплачивалась отдельно.
После окончания обучения мама не поехала с нами, нашла своих брата и сестер, а мы вернулись в Подгорное. Выделили нам домик, можно было снова обживаться. Муж, получив красный диплом, мог работать агрономом, преподавателем истории или занимать должность по партийной линии. Его назначили инструктором в райком. Постоянные командировки, совещания, отчеты. Целый год почти мы не видели его. Видимо, судьба испытывала для того, чтобы дать возможность встретиться с нужным человеком. Это оказался Ремберт Эльмарович Палосон, директор совхоза-миллионера из Коломинских Грив. Он сказал: "Сколько можешь мотаться, давай ко мне агрономом". На семейном совете мы утвердили решение нашего папы. Очередной переезд. Здесь уже осели окончательно, до самой пенсии отработали, лет пятнадцать.
– Какая из ваших профессий пригодилась?
– Кассир в сберкассе, библиотекарь.
– Чем отличалась жизнь в Гривах от других поселений?
– Особенно ничем, только какое-то успокоение. А так, где бы мы ни жили, всегда играли в самодеятельных спектаклях, пели в хоре. Здесь очень деятельной оказалась директор клуба, поэтому часто ездили с концертами в соседние деревни, нам всегда были рады, принимали хорошо.
Помню, как перевели нас, еще молодых, в Тайгинский сельский Совет Нововасюгансгого района, что на реке Чертала, селькупский поселок. Добраться можно только по воде, мы на обласках перебирались. В отпуск поехали большой компанией. Учителя с нами. Пели, веселились всю дорогу. 600 километров преодолели. Мы поехали в Колпашево, к родителям Андрея.
– Тоже на обласках?
– Нет, на пароходе "Тара" из Васюгана, был такой небольшой, старожилы, наверное, помнят. В обратную дорогу отправились вдвоем. На ночь останавливались на берегу, в наспех сделанных шалашиках. Спать приходилось по очереди, т. к. медведи бродили рядом. Я беспрестанно стучала ложкой о металлическую кружку. Жуть!
Зато в сентябре, когда все учителя вновь собрались, организовали такую самодеятельность, что прогремели на всю область. И деревня как-то объединилась, подобрела, приосанилась. Дружно жили!
– Видимо, такое же наслаждение и получили в Гривах?
– Хорошо жили все работники совхоза. Зарабатывали достойно, могли купить все необходимое, ездить в отпуска в дальнее и ближнее зарубежье, строились. Когда спустя время после выхода на пенсию Ремберт Эльмарович посетил свой бывший совхоз, то от увиденного остановилось сердце – первый инфаркт. Развал был полнейший!
– А вы куда перебрались?
– В Колпашево. Вначале купили домик на Матьянге, а потом в Тогуре, квартиру. Давали Андрею квартиру в "ветеранском" доме, но я не захотела.
– Сколько лет вашему браку?
– 56 лет прожили вместе. Отметили "золотую свадьбу". В 2003 году Андрей Аверьянович умер. Раны дали о себе знать. Три раза был ранен. Один раз в руку, навылет пуля прошла. Второй раз в ногу. После этих ранений возвращался на фронт, а третье ранение в 1942 г. – самое тяжелое, в живот. Полечили в разных госпиталях, пока не попал в Свердловск, где хирург сразу определил: "Наш больной, вылечим". Целый год приводили его в порядок. Демобилизовали. И началась наша совместная жизнь.
Татьяна Александровна живет в этой квартире до сих пор, у нее всегда чисто, аккуратно, постоянно навещают дети и внуки, хотя с тем же постоянством зовут к себе. В декабре ей исполнится 90! Соседи в один голос утверждают, что добрее человека не встречали, она никогда ни с кем не поругалась, очень хорошая была жена, великодушная мама и бабушка, а еще великая труженица.
Долгих лет вам жизни, уважаемая Татьяна Александровна, бодрости и оптимизма души, великого уважения и крепкой любви родных и близких, благополучия, светлой надежды и полной умиротворённости.
О. КОВАЛЁВА.