Для спецназовца Александра Жадяева афганская военная кампания стала настоящей школой жизни. И хотя события той войны давно ушли в историю, в памяти свежи еще воспоминания, снится Афган и сегодня: этот знойный ветер с песком и кровью в раскаленной пустыне, холодное высокогорье и каменистые ущелья… Каким незнакомым и чужим предстал тогда, в середине 80-х, этот пейзаж для простого паренька из мордовского села, который привык видеть поля с золотыми колосьями пшеницы, зеленые луга, родную речку Ную.
После окончания Киржеманской школы вместе с некоторыми одноклассниками Александр пошел учиться в Козловское СПТУ. На учебу ходили пешком. Путь не близкий, но крепким деревенским парням это было не в тягость. Все они готовились служить в армии, занимались спортом, в каникулярное время работали в колхозе.
Война выбрала Жадяева не спрашивая, ему довелось 1,5 года жить и воевать плечом к плечу со своими боевыми друзьями, выполняя задачи, поставленные командованием. Но сначала была учеба, которая проходила в Ашхабаде, в одной из азиатских республик СССР.
- Готовили нас очень тщательно. Ходили на стрельбища в полном обмундировании, весом килограммов 25. Вначале мы просто умирали от жары, а потом привыкли, - вспоминает ветеран.
В числе бойцов пополнения прибыл в Кабул наш земляк. Далее путь следовал в Гардез. Александр Викторович Жадяев был зачислен пулеметчиком в первую роту 668-го ОоСпН (Отдельного отряда Специального Назначения). "Баракинский батальон", так часто называют 4-й отдельный мотострелковый батальон. Это связано с тем, что пунктом постоянной дислокации батальона был пригород города Баракибарак. О формировании и боевых буднях спецназа есть целая книга, распечатанный вариант имеется и у Александра Викторовича.
Спецназу ГРУ (главное разведывательное управления) доверяли задания особой важности – разведка местности, поиск и уничтожение караванов, разгром мелких банд. По словам ветерана-афганца, основная цель спецназовцев была простой: дать результат! Чем больше, тем лучше! Это смертоносное оружие, которое удавалось изъять, завтра же могло быть применено против мирного населения и советских солдат.
- Сказать, что на войне не страшно, значит, солгать. Невозможно забыть, когда среди камней, на тропах ждешь караваны, а отряд душманов проходит в четырех-пяти метрах от тебя. Сливаешься с землей, а сердце колотится так, что кажется – и они его слышат.
Было много и радостных моментов. Мы умели веселиться, умели хулиганить. Травку курили, она нас расслабляла. В жизни нет более суровой проверки, чем война: когда тяжело, когда страшно, когда замерзаешь, голодаешь, нет воды. Это было школой мужества, где все было настоящим: и враги, и друзья. И если можно было прожить жизнь заново, я бы снова выбрал Афган. Звучит парадоксально, но это так. Как был рад я, когда встретил в Афганистане земляков своих – односельчанина Анатолия Кондратьева и Сергея Калугина из Селищ. Рад, что остался живой, хотя было несколько контузий.
Домой старший разведчик Александр Жадяев ехал не с пустыми руками, а вез подарки родным, которые в Союзе днем с огнем было не сыскать. Все имущество отслужившего воина-интернационалиста умещалось в дембельском дипломате, а на груди – не только обязательный значок "От благодарного афганского народа", но и медаль "За отвагу".
В Киржеманы посчастливилось вернуться в престольный праздник, в День Казанской Божией Матери 4 ноября 1986 года. Долго не мог привыкнуть к мирной жизни: не надо ходить с оружием в руках, не нужно стрелять. Жизнь продолжалась, но не так, как хотелось бы. Бездушие и черствость, перестройка царили вокруг. Однажды зашел в магазин, чтобы купить шампанское, но продавец попросил предъявить паспорт, в тот момент бывшему афганцу было только 20. Обидно стало. Когда надо было служить с оружием в руках, рисковать жизнью, 18-ти лет было достаточно.
У Жадяева до сих пор свой взгляд на жизнь. Он прямолинеен, не умеет и не хочет подстраиваться под людей. Отказывается обращаться к врачам, ложиться в больницу, собирать всевозможные справки, доказывать, что у него, в отличие от других, есть привилегии. "Не я тебя туда отправлял", - эту расхожую фразу ему пришлось слышать не раз. Буря в тот момент бушует в душе у афганца. "Принять на грудь" - это запросто. Эта привычка и сыграла злую шутку в его судьбе, и в судьбе других его однополчан. По молодости пробовал устроиться в городе, не получилось.
Живет ветеран-афганец в родительском доме. Нет ни семьи, ни детей, только куча болячек, которые привели его в настоящее время на больничную койку в республиканскую больницу г. Саранска. Транспортные расходы обещали взять на себя ветераны-афганцы.
И все-таки государству по силам найти необходимые средства для того, чтобы эти люди не чувствовали себя забытыми и отвергнутыми. Они исполнили перед Родиной свой долг, отдав самое дорогое, что у них было, - свою молодость и здоровье. Реабилитацией воинов-интернационалистов никто не занимается, а оплачивать услуги специалистов самостоятельно могут только единицы, поэтому "афганский синдром" многих из них не отпускает…