Мёд, как и золото, испокон веков считался одной из самых устойчивых валют.
Янтарный, тягучий, ароматный… Каких только эпитетов не заслуживает этот уникальный продукт, создаваемый кропотливыми насекомыми. К слову сказать, человек умудрился приручить пчёл ещё с незапамятных времён. Однажды в каком-то телеальманахе рассказывали, что на глубине моря учёные обнаружили древнейшую амфору, при вскрытии которой оказалось, что была она наполнена мёдом. И, о чудо! На протяжении многих веков, что амфора пролежала на дне морском, качество мёда ничуть не пострадало!
БЕСПОКОЙНОЕ ХОЗЯЙСТВО
Иногда люди, которых мы вроде неплохо знаем, открываются нам совсем с другой, неожиданной стороны. Так, недавно я обнаружила в ленте в соцсетях, что моя хорошая знакомая Сирень Шапкова, имеющая колоссальный опыт в бухгалтерском деле, всерьёз увлеклась пчеловодством. Мы списались с ней и договорились о встрече. Да не простой, а с выездом на пасеку. Естественно, от такого предложения корреспонденту районки грех было отказываться. В назначенный час я приехала в деревню Елгу. — Привет, Оля, заходи переодеваться, — встретила меня у калитки дома Сирень. — Мы, вроде, одного с тобой роста, а какой размер обуви у тебя? — скороговоркой продолжала хозяйка. А я всё недоумевала: к чему всё это? Оказалось, что весь "десант" пчеловодов, собирающийся в тот день на пасеку, уже заждался меня. А дел у них хоть отбавляй, пока стоит погода. Меня облачили в комбинезон пчеловода и выдали удобные кроссовки. Аммуниция была такая, чтобы пчёлы до меня не добрались: от головы до ног — сплошной защитный костюм. Я обрадовалась, что мне не нужно будет никого уговаривать, а напротив, пчеловоды старались внедрить меня в свои ряды. Уже при полном "параде" я подбежала к водителю редакционного авто сказать, что поеду на другой машине, а ему нужно дожидаться меня. Водитель, не то, чтобы испугался, но не сразу меня признал в таком обличии и только сильно закивал: мол, всё понял.
Мы ехали долго-долго, и всё какими-то неведомыми мне лесными далями, полями и лугами. За рулём была Сирень, рядом с ней сидела младшая сестра Эльза. За время пути я выяснила массу познавательного и удивительного. Например, что вся любовь к пчеловодству началась с того, что муж Сирени Сергей приобрёл по случаю несколько ульев. Постепенно этим начинанием заразились Сирень и её сёстры — Эльза и Роза.
СЕРЬЁЗНОЕ УВЛЕЧЕНИЕ
Эльза, например, много лет служила в ОВД, как и её муж Владимир. Как-то так сложилось, что именно с открытием ими для себя пчеловодства они уволились со службы. Я гляжу на Эльзу, которая старалась доходчиво отвечать на возникающие у меня вопросы, и уже не верится, что она ещё недавно была частью суровой системы. Эльза с таким упоением посвящала меня то в мир цветов, то непосредственно в научные исследования о качестве и полезных свойствах мёда, что я окончательно перестала представлять её в форме полицейского. Сирень тоже немало удивила меня своим пристрастием к пчеловодству. Ведь за её плечами колоссальный опыт бухгалтерской работы, она была успешна на этом поприще. И что дальше? Теперь она мечтает добиться не меньших высот в непростом деле пчеловодства. У Эльзы в руках — журнал. В нём записываются все мельчайшие манипуляции, производимые ими на пасеке. — Учёт здесь очень важен, — объясняет она мне, — потому что во всём нужен порядок. Да ты и сама сейчас всё увидишь… Наконец-то приехали. На поляне, залитой солнцем, расположилась пасека, в которой около сотни ульев. А вокруг — дурманящий запах цветущего разнотравья. Как раз то, что нужно пчёлам! Вот так бы сидеть на пригорке и наблюдать за размеренными ритмами природы. Но, оказалось, у пчеловодов не предусмотрен такой ритуал, потому что много чего нужно постараться впихнуть в каждый погожий день. Мужская половина пчеловодов принялись устраивать поилки для пчёлок, чтобы насекомым не пришлось искать себе воду где-нибудь на расстоянии. Сирень и Эльза в очередной раз меня удивили, показав, как можно добывать цветочную пыльцу, так тщательно собираемую пчёлами. Оказывается, цветочная пыльца — настоящее чудо для человека: она обладает множеством полезных свойств, содержит массу витаминов и минералов, и вообще, в таком составе всю эту таблицу Менделеева вряд ли ещё где можно встретить. А получить этот продукт при желании не так и сложно. Нужна лишь одна уловка — установить у летков небольшие ловушки. Пчела по природе нацелена собирать цветочную пыльцу и приносить её в улей. А пролетая через такую ловушку, часть пыльцы осыпается в маленький поддончик. — Вот, гляди сколько! — показывает мне Сирень маленькие, как бисеринки, крупинки цветочной пыльцы. В специальном приспособлении набралось уже немало крупинок — оранжевых, жёлтых, кремовых и даже почти чёрных. Оказалось, цвет такого драже зависит напрямую от цветка — кипрей ли, одуванчик, донник или девясил — у каждого свой цвет. ВСЕ МЫ ЛЮБИМ МЁД Следующим шагом по намеченному плану было проверить несколько ульев. У девчат закрались подозрения, что у пчёл не было, выражаясь человеческим языком, нормального предводителя, поэтому они и работали в полсилы. Эльза и Сирень спокойно открыли крышку одного многоэтажного улья и внимательно стали изучать поведение пчёлок. Так обследовались все рамки. Оказалось, что девушки искали матку, того самого командира или божества, без которого пчелиное семейство не понимало толком, что им делать дальше. В некоторых ульях матку так и не обнаружили. Мне тут же пояснили, куда и по каким причинам она могла подеваться (но я не запомнила всех этих тонкостей). Такие осиротевшие пчелосемьи уже не могут трудиться, да что там — жить в полную силу, поэтому и отдачи от них не жди. Но у пчеловодов есть приём, когда в маленькой специальной клеточке матку из другого улья подсаживают к "сироткам", а потом у них постепенно всё выравнивается и налаживается… Короче говоря, для меня эта наука — тёмный лес. Но уже после нескольких эпизодов и я смогла отличать матку от трутня, чем вызвала бурю положительных эмоций у моих пчеловодных шефов. Мужчины закончили свою работу и разожгли костёр. На нём вскипятили душистый чай, и как по мановению ока на поляне появилась настоящая скатерть-самобранка с горячими ещё оладьями и ароматным свежим мёдом. Ради такого случая мне пришлось снять свой защитный головной убор. Дым костра вперемешку с запахом трав и свежего мёда просто опьяняли. Говорили о том — о сём, но всё больше о пчёлах. Как настоящие пасечники уже не боятся укусов, как работа с пчёлами умиротворяет и успокаивает нервную систему, какие травы когда цветут и какие из них лучшие медоносы, как пчёлы не переносят посторонних запахов… И тут мне прямо в щёку врезалась пчела, а потом другая. Видать, всё-таки не приняли они меня, распознали во мне чужака. Но всё обошлось, и, как сказали пчеловоды — пойдёт во благо… — А я мечтаю, — говорила Эльза, — чтобы вот с этого пригорка я смотрела уже не на сотню ульев, а, как минимум, на тысячу… Понятно, что работы сейчас у них хватает. Но, видимо, пчеловодство так захватило этих людей, что их уже не пугают трудности, им интересно, что будет дальше. То, что я услышала в тот день из жизни пчёл, я просто не могу передать словами. Столько тонкостей и нюансов в этом кропотливом деле, что с наскоку и не разберёшь. Но меня просто распирает от гордости потому, что среди нас живут такие увлечённые и целеустремлённые люди. Они видят смысл в том, чем занимаются, и уже не собираются сворачивать с намеченного пути. И да, спасибо вам за то, что согласились посвятить меня в этот удивительный мир, где нет места суете и спешке, где каждый понимает другого с полуслова, и все действия слаженны и чётки. Пока Сирень везла меня обратно в Елгу (остальной состав пчеловодов остался работать), рассказала, что у настоящего пчеловода не бывает выходных. Дела есть круглый год, даже когда пчёлы находятся на зимовке в омшанике. В том-то и кроется успех — чтобы просчитать всё на много-много шагов вперёд.