Мы полмира победили,

Пол -Европы обошли,

Но всё так же сохранили

Говорок родной земли.

(Б.Пильник)

Как-то летом, собирая в лесу ягоды, я услышала перекличку двух пожилых женщин. Та, что постарше, потеряв из вида свою спутницу, громко кричала: "Галю!". Из чащи доносилось: "Тётку, ау! Я здесь!". Дома я спросила у мамы, что это за необычное обращение, но она сказала: "Никогда не задумывалась, но так уж у нас ведётся". В школе я узнала, что это старинная форма – звательный падеж, который давно исчез из современного языка, а вот в нашей местности сохранился. И это навело меня на мысль, что мы, сельские жители, особенно старшее поколение, хранители того языка, на котором разговаривали наши предки, когда язык ещё не был тронут влиянием прессы и в него не проникали иностранные обороты речи.

Как же я люблю нашу напевную, настоящую, чистую крестьянскую речь! Как ласково выговаривает моя прабабушка Валентина Ивановна Чеснокова из деревни Клещариха, когда мы к ней приходим в гости: "Милости прошу к нашему шалашу хлебать горячую лапшу…" Речь у прабабушки чистая, так и льётся ручейком, хоть лет-то ей уже 83. Я специально следила: за всё время разговора она не употребила ни одного слова-сорняка и не заполнила паузу протяжным "эканьем".

Наблюдать за говорами нашей местности очень интересно. Вроде и рядом люди живут, а вот поди ж ты – по выговору можно узнать, из какой деревни житель. В Лесунове смягчают звуки, говорят: "Мы лесуноськи, поехали в Сосносько". В яковской стороне говорят отрывисто, на низких нотах. А в Стечкине наоборот тянут окончания: "Нинывааан, тетрадку-то я забыыыыл…". Но повсеместно у нас окающий говор и усечённые окончания (знам, умем, хороша). Особенностью нашего говора является замена безударного "о" в начале слова на звук "у": уторвать, удияло, угурец. В некоторых словах безударный "а" заменяется на "о": стокан, торелка: в других же, вошедших в язык в более поздний период – явление обратное: канцерт, батинки. По-особому ведёт себя и частица "то": после слов мужского рода она произносится как "ат": "он один у меня сынок-ат", после слова женского рода – как "ту": "давай руку-ту", а после слов множественного чиста она произносится как "ти": "вытирай ноги-ти".

Правда, такое произношение можно сейчас слышать всё реже и реже: сыграли свою роль радио с телевизором и расширившиеся связи с "внешним миром" – это раньше жили, годами не выезжая из своего села.

Зато лексический строй языка даёт шикарный материал для наблюдений. По нему можно изучать историю. Его точностью можно восхищаться, припоминая слова Гоголя : "Метко выражается русский народ!" Диалектные слова так укоренились в речи, что мы и не замечаем их: живут вместе с коренными жителями. Знаете, что значит "висит веренька на прясле"? Нет, это не загадка. Это просто висит корзина на заборе. Только забор – не обыкновенный, а старинный, самодельный: вбивали в землю колья и переплетали прутьями, не от соседей загораживались, а так только, чтобы скотина не забредала. Подгниют колышки, завалится забор на бок, говорят: "Надо прясло поправить".

А какой материал для размышления дают наши частушки! "А я руки под бочок: сошей, мама, казачок!" Казачок – особого покроя костюм, который носили в сёлах нашей местности в начале XX века. Один такой казачок подарила школьному музею наша старая землячка: сшит из атласной ткани, ворот глухой с рюшками, рукав у плеча сильно присборен, а от локтя до запястья – узкий, и по краю приталенного жакета пришита широкая оборка. Примерно в таких костюмах до сих пот выступают артистки Кубанского казачьего хора, может, кто-то раньше и завёз этот покрой из казачьих краёв. Какое длинное описание, а так "казачок" – и всё понятно. Или другая частушка:

Как сиухински ребяты

Все надели дипломаты,

Отвернули правы полы –

А у них коленки голы!

Была одно время у молодёжи мода на кожаные пальто. Тянулись друг за другом: вынь да положь, чтобы как у всех было, а подсмотрели модель где-нибудь в кино, наверное, про дипломатов. Хотя один человек из села Крутые действительно после войны работал в дипломатическом корпусе, не он ли завёз к нам такое словечко? Кстати, пиджак у нас старые люди до сих пор называют визиткой. Не на каждый же день одежда, а так, для визитов только. Вообще по отношению к одежде у нас употребляется слово "сряда". Это не обязательно выходной наряд для праздника, сряда – это ряд вещей, надеваемых одновременно по какому-то случаю, например, рабочая сряда: шапка-ушанка, телогрейка, ватные штаны и валяные сапоги (чёсанки) с калошами. А вот чистое бельё, с которым в баню идут, чтобы после мытья надеть, называется перемывка: намоются все члены семьи, грязное бельё оставят в бане, а последняя пойдёт мать, или невестка, или старшая дочь и перемоет всё бельё, а потом на пруду выполощет. Одежда неважная, для работы около дома, называется "одёвка", если кто-то в такой одежде в люди вышел, говорят "шобонный ходит", а если идёт на работу, как на праздник, говорят с осуждением: "Уж больно шоборска" или "Клейно ходит".

Вообще в нашей местности фуфайкой называют не футболку, как это пишут на ярлыках в магазинах, а ватную стёганую куртку, а теплушка у нас не имеет никакого отношения к железной дороге, в наших сёлах так называют тёплый стёганый жилет: и тепло, и руки свободны для работы. Про некрасивого человека скажут "блажной", или "благой", а про красивого – "баской". Это к тому, что некоторые местные слова живут как бы своей жизнью и их значения не такие, как у их омонимов в общеупотребительной речи.

Вообще у нас много интересных слов, связанных с одеждой. Много надел на себя тёплых вещей – говорят "окомался", вроде как снежный ком, расстегнулся, если жарко стало, – "идёт на растепелю", возвращается ребёнок с улицы грязный, мать ругается: "Что ты, как помазок! Весь ухоркался! Извазякался как!". Есть свои особые словечки и для обуви. В соседних сёлах издревле валяли валенки-самовалки. И придумали таким же способом делать тёплые валяные полуботинки, называют их "баретки", не от искажённого слова "балет", конечно, корень "бар" сам за себя говорит, а в народе ещё прибавят: "Нога-то в них, как барыня!"

Одежду, которую носят сейчас (не висит в шкафу для случая) называют "носильное" (носильна), нижнее бельё – исподнее, а манеру одеваться – "понось" (понось-то не наша). У некоторых привычных предметов – свои названия: полотенце – "утирка", фартук – "запон", носовой платок – "кисейка", варежки – "варьги".

Вот сколько слов пришло на память, и все они касаются пока только одежды. Оно и неудивительно: к одежде в старину относились бережно, иногда передавали из поколения в поколение, многие вещи берегли как память. Как-то я попросила прабабушку показать, что хранится у неё в старинном сундуке. Она показала мне подзоры, боковинки к кровати, старинный жакет, называемый разлетайкой. Но что это блеснуло в стопке одежды? Бусинка? Я осторожно потянула стеклянный шарик и вытянула длинную – предлинную нитку разноцветных бус. Бабушка говорит: "Это бусы мои, с девок ещё, я их в три ряда носила… Тятя меня баловал, я у них в семье большуха была" (самая старшая). А последний ребёнок в большой семье звался "поскрёбыш". Как в сказке: по амбару помели, по сусекам поскребли…). И подумалось мне: вот так и наши местные слова и выражения: одно словечко за другое цепляется, и получается целое ожерелье.

Да что там словечко! Целое выражение иногда живёт своей жизнью да как укоренилось! Вот проходит мимо человек и задаёт праздный вопрос, а отвечать на него не хочется. В таком случае говорят: "Как те неколи-те". Тут и ирония, и скрытый совет заняться делом, а не лезть понапрасну в чужую жизнь.

Часто я слышу в разговоре не только у старых людей: "Акакын?" Маленькая задумывалась: кто такой "акакын"? Позднее поняла: если человек хочет что-то подтвердить, указать на самый подходящий вариант, он говорит, "а как ино?" - иначе-то, значит, не получится.

Немало слов в нашем местном языке обозначают признаки внешности: "бадой" - белоголовый, "палёный" - рыжеволосый, "котленный" - смуглый, чёрный, как котёл. Маленький ростом – "шибздик", или "недопад", высокий – "громила". Если человек в теле, говорили "справный", а худого называли просто "плохой". Ну а если человек на самом деле плохой, то есть вредный, злой, жадный – тут уж народ не жалел метких выражений.

Бойкий человек – "оторви да брось", "выжига", а противоположный ему – "тютя – вятютя"; воображает, обращает на себя внимание – значит "ковелится", про делового, хваткого говорят "доступный" (видимо, всё ему доступно), про неумеху, у которого всё из рук валится – "несрушный", "несвязной", а если человек без стеснения, или, как сейчас говорят, без комплексов, обязательно добавят: "по потолку пройдёт и не свалится". Если кто-то любит поскандалить, часто кричит, говорят "зёвластый", нелюдимый тихоня – "смурной". Много и складно говорящий человек - басёный, или балясник. Бывает человек приставучий, надоедает чем-то, его назовут "назола" ( на зло наводит), а если он всё-таки своего добьётся, так и скажут: "Ну прямо сдоньжил!" (до дна достал, но своего добился!). Про глуповатого человека скажут "недокумной", "раззява", а сообразительного назовут "вострый", "башковитый", у него "калган варит".

Наблюдение за диалектными словами даёт пищу для размышлений о нашем языке. Коротенькое слово "подзор" обозначает одну из постельных принадлежностей: кружевную, выстроченную или вышитую белую простыню девушка готовила себе в приданое и представляла на обзор всем, кто придёт "глядеть постель"; одна сторона подзора заправлялась под покрывало, другая свисала до пола – это была демонстрация умений, чаще всего здесь сочетались и кружево, и строчка. Дальнейшее назначение подзора – скрывать то, что лежит под кроватью: ящики, баулы – чтобы не каждому взору доступно было. Интересно то, что некоторые пожилые женщины не отказались от подзоров до сих пор: удобно, говорят, да и привыкли уже. Вот так убеждаешься и в практичности наших предков, и в гибкости и экономичности нашего языка.

Изучая диалектные слова и местный говор, думаю: так ли это нужно для современного человека, вращающегося в круговерти нашего цивилизованного мира? И всё больше убеждаюсь: нужно и просто необходимо! Это ниточка, которая связывает нас с поколениями предков и даёт представление об их жизни и языке. Мы, потомки замечательных эпох, уважаем нашу историю и гордимся ей, а диалектные слова помогают нам телепортироваться в прошлое и стать путешественниками во времени. Ну и потом… как - нибудь блеснёт ёмкое диалектное слово в разговоре, как та стеклянная бусинка в бабушкином сундуке, и высветит в языке его новые грани. Язык наш богат, да не всё богатство лежит на поверхности. И то, что когда-то было сложено предками, мы должны знать и беречь. А как ино?

Алена Зрячева,

Ученица 9 класса Крутецкой школы