Но тогда я и предположить не могла, каких это "слов золотые россыпи" раскинет передо мной Сосновская земля! Что ни прозвище – то характер, а за характером судьба, и порой такая жизненная история – хоть сейчас роман пиши. Подумала я как-то про женщин, которых почти никто из живущих сейчас не помнит уже. А ведь какие были значимые фигуры! Вон там, на бугре, стояли когда-то крошечные домики с двумя окошечками по лицу, и жили в них Лепёшка, Канарейка, Головушка, Бутюшка… Интересовалась я тогда у старых людей, почему так прозывали этих женщин – ответы были очевидны и незамысловаты. Лепёшка получила прозвище ещё в детстве, поскольку была круглая, пышная и румяная, как лепёшечка, Канарейка с детства была весёлая и звонкоголосая, а Головушка умная и хитрая, говорят, она первая в селе выхлопотала себе пенсию, в то время как никто о ней ещё слыхом не слыхивал. А вот что означало прозвище Бутюшка, никто не мог пояснить. Но речь пойдёт именно о ней: эта женщина заслуживает памяти и чести, и не худо помянуть её добрым словом, хотя нет уже в селе у неё ни родни, ни потомков, а на месте её домишка остался только буйно разросшийся сад. Имя этой женщины было Анна Яковлевна Рыжова.
Впрочем, к истории, о которой пойдёт речь, Бутюшка имела отношение сбоку. То есть в прямом смысле сбоку, поскольку дело происходило в соседнем доме, у тех, что сбоку жили. "Ближний сосед лучше дальней родни", - гласит пословица. И то верно: жизнь соседей вся на виду, а помощь потребуется – только руку протяни. И жили они с соседкой душа в душу: делить было нечего, а помочь друг другу всегда были готовы.
Когда началась война, все оставшиеся в тылу сплотились: у всех была общая беда, общий труд и одно большое общее желание Победы. Бутюшка проводила на фронт четверых сыновей, на двоих пришли похоронки, двое, Иван и Алексей, сражались до конца войны и вернулись после Победы. У соседки было три сына, двое умерли ещё перед войной: Илья в тюрьме сгинул, Кирилл умер от болезни. Снохи жили отдельно и не особо их свекровушка жаловала: то ли обида в ней была, что сыновей не уберегли, то ли характером ей они не подошли – в общем, жили они самостоятельно и были, как говорят, отрезанными ломтями. А её надеждой и отрадой был последний её сынок Вениамин. Высокий, статный, красивый – всем взял парень. Перед самой войной женился и привёл в дом невестушку под стать себе. Вот на них-то глядя и радовалась мать, да только радость была недолгой. Началась война, Вениамин ушёл на фронт, а свекровушка с невесткой Марией остались его ждать.
В труде, в молитвах, в ожидании писем проходили дни. И всё бы шло ровно да гладко, только случай все карты спутал. То ли в артель по каким делам, то ли, по разговорам, печник с виткуловской стороны явился ненароком, и случилась у них с Марией мимолётная любовь. Мужичок своё дело сделал да и уехал восвояси, и всё бы так и шло своим чередом, если бы через полгода…
Пришла к Бутюшке соседушка ни жива ни мертва. Последняя узнала, вся деревня уж давно судачит, а до неё только сейчас слухи дошли:
- Слыхали? Марьюшка-то, золотая сноха, вот-вот свекрови в подоле принесёт!
- Ведь это надо! Под её-то неусыпным оком! Срам какой!
- Такую сноху поганой метлой надо из дома гнать, пусть идёт к своим родителям, раз они вырастили такую …
Бутюшка выслушала подругу и на вопрос "Что делать, Анна?" дала резонный ответ:
- А ты не делай ничего. Главное – сыну ничего не пиши, пусть воюет спо-койно. Тяжёлая пора сейчас, соседушка. Сколько смертей кругом! Сколько похоронок бабы уже получили, а войне ещё не конец. А тут живая жизнь! Кто знает, как дальше сложится? Не губи ты её здоровье и дитя пожалей. Тебе теперь бы только Вениамина с фронта живым дождаться, а уж с этим они как-нибудь разберутся. А народ будет что говорить, всем отвечай: "Вениамин придёт и сам решит, как поступить".
Успокоила Бутюшка подругу и сама стала к соседям почаще заходить, где помочь чего, где подсказать. С Марьюшкой ласкова была: и так бабёнка настрадалась, всякий норовит в глаза посмеяться.
От Вениамина долго не было вестей, ждали, измучились обе. А тут письмо пришло: в госпитале он. Ранение в область таза и обе ноги перебиты, ранение тяжёлое и лечение будет долгим. Опять Бутюшка ничего писать не советовала: зачем волновать его? Пусть лечится, здоровье поправляет. Конечно, о плохом думать не хочется, да только кто знает, как судьба повернёт? Будут ли у него ещё дети? Может, этого ребёночка им Бог послал?
Долго ли, коротко ли, приспело Марьюшке время родить. По весне, когда всё кругом благоухало, бурлило и щебетало и временами казалось, что земля дышит жизнью и нет никакой войны, родила Мария сыночка. А тут и от Вениамина весть пришла: как могли, заштопали его в госпитале, кости срастили, но сказали, что он уж не вояка и под чистую списали домой. И поселились у них в доме и радость, и тревога. Да не так в доме у Вениамина тревожились, как народ жужжал, гадали, как там всё произойдёт.
- Я думаю, погонит он её, откроет дверь настежь и на выход рукой покажет.
- Скорей всего окошки откроет и начнёт подушки выкидывать, за ними зыбка полетит…
Напрасно вы, бабоньки, тужили, в то утро, как Вениамину прийти, со стада спать не ложились, всё в окошки выглядывали, как он по улице пойдёт. А он и прошёл по улице всей деревней, на костылях, правда, зато весёлый и счастливый. Да не один прошёл, а вместе с Марьюшкой. По крутым-то горам тяжело идти, так он всё останавливался, костыли одной рукой брал, а другой Марьюшку обнимал да в лицо ей заглядывал.
…Накануне вечером пришла к соседям Бутюшка и вызвала Марьюшку на разговор:
- Что, трепещет сердечко-то? Авось, Господь всё управит. Только, как говорится, на Бога надейся… Нету Вениамину домой другой дороги от Сосновского, кроме как через рощу. Вставай-ка ты, милая, завтра пораньше да и иди в рощу встречать его. В ноги ему падай и проси прощения, покайся, пусть от тебя лучше всё узнает, чем от чужих людей. Проси прощения от сердца, и он тебя обязательно простит.
Ну а что дальше было, вы уже знаете. Принял Вениамин этого ребё-ночка и полюбил. Стали они с Марьюшкой жить, и народилось у них ещё пятеро детей. Правда, родились они уже не здесь: уехал Вениамин с семьёй в город в другую область. А народу посудачить о ком-нибудь другом найдётся. Всех детей они с Марьюшкой вырастили в любви, но как-то при случае Вениамин признался, что того, старшенького, любил больше остальных. Видно, всё ко времени пришлось: радость от возвращения, весна, родной дом, родная мать, любимая жена и старший сын.
А знаете, я ведь видела Вениамина. Он приезжал на похороны моей соседки Андревны, которая приходилась женой его дяди. Высокий, статный, седовласый, он и в преклонном возрасте был хорош собой. Спокойный такой старик, не суетливый. Всё село обошел, заглянул в каждый уголок и долго стоял возле дома, где жила когда-то Бутюшка. Андревна же и рассказала мне эту историю, пока жива была.
Почему я часто вспоминаю истории жизни людей, которых давным-давно уже нет на свете? Может быть, наши предки жили и незамысловато и не было у них ни психологов, ни психотерапевтов, но находились среди них такие люди, как Бутюшка, которая вовремя сумела дать простой и мудрый совет: оступилась – проси прощения и покайся, на то мы и люди, чтобы понимать и прощать друг друга.
Нина Никонова