- В ликвидации последствий Чернобыльской аварии я принимал участие в 1987 году, через год после случившегося. Забрали меня через военкомат как военнообязанного, мне было 30 лет, работал я водителем в лесохиме. По образованию я фельдшер, и направили меня фельдшером, но водителей не хватало, и мне пришлось работать одновременно и водителем. Медики и химики отвечали за безопасность людей. Выдали мне две новые машины – медицинский фургон ГАЗ -66 и КАМАЗ. На КАМАЗе в чистую зону возили на анализ рыбу, птицу, воду из колодцев, на шестьдесят шестой ездил только по грязной зоне.

Жили мы в 27 километрах от Чернобыля, в селе Ильинцы, в двухэтажной школе. В полку было 525 человек, которым выпало строить железную дорогу. Реактор к тому времени заглушили, накрыли куполом, считалось, что работать в зоне не так опасно, как в первый год. Но передвигаться можно было лишь по определенной дороге. Сойдешь с тропы – радиация. Машину ставили только на асфальте, его постоянно мыли, а на обочине встать нельзя. Радиацию не видно, но опасность мы понимали.

Утром мы отправлялись на работу в чистой одежде, в семислойной марлевой маске. В респираторах работать не удобно, тяжело. Бригады по 200 человек укладывали шпалы, кирками работали. Шпалы пропитывались креозолом, при заколачивании клиньев у ребят случались ожоги лица. Я всегда был рядом, помогал пострадавшим, выдавал питьевую воду в бутылках, увозил тех, кто плохо себя чувствовал. У вновь прибывших обычно с неделю болела голова, глаза были красные, таблетки не помогали. Потом организм адаптировался. Работали по четыре часа, на следующий день отдыхали. Чем ближе к реактору - тем опаснее зона, тем короче время работы. По возвращению мы снимали с себя одежду в одной палатке, в другой тщательно мылись, переодевались в чистое. Утром снова надевали на работу военную форму образца 1949 года. Если приборы показывали, что она не очень грязная, то носили её по два-три дня. Сильно зараженная одежда увозилась на утилизацию.

Дозиметристы постоянно проверяли уровень радиации на одежде, на машинах, на улице. Никакие предметы трогать не разрешалось. Жители города Припять эвакуировались в спешке, бросив незапертое жилье и всё имущество. Мародеры вытаскивали ценные вещи и продавали их за пределами зоны. Мы ходили, запирали квартиры.

Ликвидаторам первых смен считалось допустимым получить дозу до 25 рентген, а последующим - не больше 15, чтобы излишне не рисковать. 15 рентген набрал - отправляли домой. Провел я в Чернобыльской зоне 55 дней. Был награжден медалью "За отвагу", потому что работал по двум специальностям. Нас пятерых наградили. А вручили мне награду через двадцать лет после аварии.

27-й год я работаю водителем в сельской администрации. Чем помогло мне государство? Как ликвидатор на пенсию вышел в 50 лет, также мне дают дополнительный отпуск в 14 дней, небольшую доплату к пенсии, положен ещё ряд льгот. Однако моим товарищам повезло меньше, многих уже нет, Чернобыль сократил им жизнь.

Подготовила Елена Пискунова

Фото Бориса Климова и из домашнего архива А.В. Панкратова