Первые воспоминания
Голубоглазая хорошенькая Зина была первым ребенком в семье Анны и Василия Калачевых, она родилась в 1934 году в селе Разнежье Воротынского района. Родственники помогли молодой семье построить свой дом.
30-е годы прошлого века – время грандиозных строек, бурного развития народного хозяйства. Деревенскую молодежь вербовали на стройки в города. В Москву уехал и Василий, а получив там жилье, перевез жену с дочкой. Первые воспоминания Зины – большая коммунальная квартира, кухня на четыре семьи, комната, где она жила с отцом, матерью и младшим братом Юрой, родившимся уже в столице в 1938 году. Отец, Василий Андреевич, работал на авиационном заводе агентом по снабжению, ездил по всему Советскому Союзу в командировки, дома появлялся нечасто. Его и на фронт не брали – была бронь как у ценного специалиста. Мать выучилась на швею, трудилась на фабрике, но не по специальности. Каждое утро к дому подъезжал автобус, отвозил детей в детский сад.
Из Москвы в Казань
Неизвестно, как бы дальше сложилась жизнь молодой семьи в столице, если бы не война. Бабушка вспоминала:
- Никогда не забыть этот леденящий душу вой фашистских самолетов, которые начали бомбить Москву. Завывали сирены, сгоняя народ в бомбоубежища. Но я почему-то совсем не боялась налетов, мне даже забавно было смотреть, как бегут перепуганные люди. Вскоре завод, на котором работал отец, эвакуировали в тыл, в Казань, и семьи его работников тоже. Однажды к нашему дому подъехала грузовая машина, в кузов посадили людей и погрузили самые необходимые вещи, завязанные в узлы. Часть вещей не поместилась, на улице остались брошенные в спешке зеркало, стулья, чемоданы. На вокзале мы пересели на поезд и вскоре приехали в Казань.
Стояла осень 1941 года. Народу эвакуированного в городе полно, все забито, жить негде. Пристроилась семья в фанерных бараках без окон, квартиру отец найти не смог. А в Разнежье, что неподалеку, – свой новый дом пустует. И последним пароходом Анна с детьми уезжает в родное село.
Разнежье встретило гостеприимно
Разнежье встретило москвичей радушно. Родные сочувствовали молодой женщине с малолетними детьми и всячески старались помочь с продуктами, приносили картошку, подарили козу, кур, сена. Дрова – рядом, в лесу, возили их на санках, ведь всех лошадей забрали на фронт. Как-то семью навестил отец, поехавший на поезде за запчастями на Горьковский автозавод. Из-за бомбежки он не добрался до места. Сообразив, что родное село неподалеку, вышел на какой-то станции и пешком по лесу шел домой, а следом за ним бежали волки, почуявшие добычу. Вся улица собралась повидаться с ним, а Зина, отвыкнув от папы, набычилась, боялась подойти. Погостив пару дней, Василий Андреевич вновь отправился на службу.
Под новый 1942 год Анна Павловна родила третьего ребенка, сына Павла. А осенью Зина пошла в первый класс. Только какая уж тут учеба, когда маленький братишка кричит-надрывается в люльке, а мама вынуждена бегать по селу и округе, чтобы выменять сарафан или платок из бабушкиного сундука на хлеб, картошку или другую еду. Большой тяжелый сундук, полный богатых нарядов, хороших отрезов ткани и одежды, достался им от бабушки Екатерины Таболиной, дочери раскулаченного купца Данилова. Эти тряпки не раз спасали семейство от голода. А старинный сундук до сих пор цел, находится в Разнежье в доме у дальних родственников.
Без матери Зина в доме самая главная. Младшие братья на ней, соседские дети приходят поиграть. Только Павлушка всё кричит в люльке. Чем бы его успокоить? Придумала: взяла вилку, подвесила к люльке, малыш ручками шевелит, качает самодельную погремушку, развлекается. Вдруг вилка упала, воткнулась брату в глаз и торчит. Напугалась девочка ужасно, матери ничего не сказала. Хорошо, все обошлось, зрение у мальчика не пострадало.
Нашествие цыган
Однажды на Разнежье обрушилось нашествие цыган. Зимним вечером в дом Калачевых постучалась цыганская семья с детьми, попросились только переночевать. Пожалев измученных детей, мать пустила их, на свою беду. На другой день цыгане выселяться отказались и остались в избе на всю зиму. Днем уходили в ближайшие села и деревни - гадали, побирались, а может, и воровали. Тем, кто не подавал им еду или деньги, кричали в лицо угрозы, посылали проклятья. Твоему, мол, сыну или мужу первая пуля на фронте! А вечером цыгане собирались у Калачевых дома, ставили самовар, пили чай, пели песни.
- Сядут кругом на полу и начинают петь, цыганят заставляют плясать, кричат, хлопают. А мы с печки смотрим. Я и слов цыганских немало выучила. Спали мы с братом Юрой на печи, мама на кровати, Павлик в люльке. А цыгане стелили на полу свои перины, кишевшие вшами. Одна девочка у них была вся в болячках, она спала отдельно, в углу на лавке. В бане они не мылись, вшей нам оставили видимо-невидимо, мы потом чуть их вывели, отжаривали, в бане отпаривали. Мама ходила в сельсовет, просила выселить непрошеных гостей, но там ей ответили, что зимой выгонять людей на улицу не имеют права. Цыгане и в других избах жили, не только у нас. Весной, когда растаял снег, табор съехал в лес, раскинули там свои шатры. Мы обрадовались, но рано: цыгане прихватили со своим тряпьем все мои красивые московские наряды: платья, чулки, пальтишко. Мама – как только не побоялась - пошла в лес, просила отдать наши вещи, но ничего не вышло, - рассказывает Зинаида Васильевна.
Землянка у кремля
Потом семья снова вернулась в Казань, отцу дали жилье в землянке, где раньше жили солдаты. Находились землянки недалеко от кремля, окошки у самой земли, пол земляной, однако были они просторные и теплые, печку топили торфом, который тут же, на болоте, добывали. Калачевы привезли с собой из дома козу и кур - животные жили у входа в землянку. Сажали картошку, сеяли просо – земля свободная была. Просо толкли и варили пшенную кашу. Как-то соседа Калачевых заметили торгующим мясом на пристани. Оказалось, он утащил у них всю живность, и козу, и кур. Его осудили и отправили за воровство на фронт, на передовую.
Семье выдавали карточки на продукты. Матери полагалось 250 граммов хлеба, детям – по 300 граммов. Отоваривать их часто приходилось Зине. Случалось, девочка не доносила до дома съестное. Однажды на улице мальчишка вырвал у неё из рук довесок хлеба, было очень обидно.
Отец как мог старался прокормить семью, подрабатывал - был он хорошим плотником, мастером, делал на заказ шкафы, другую мебель. Потом ему дали квартиру в доме, тоже недалеко от кремля. Зина училась сначала в начальной русско-татарской школе, в пятый класс перешла в женскую школу, которую возглавляла бывшая монахиня. Несмотря на нелегкую жизнь, училась хорошо, старательно.
Верующая семья
В апреле 1946 года в семье снова случилось прибавление – родилась дочка Нина. Малышку сразу же решили окрестить. Семья была верующая, мама постоянно сама молилась и детей заставляла, в доме стояли иконы, родители венчались в разнежской церкви, которая никогда в советское время не закрывалась. Зинаиду и Павла крестили дома, в Разнежье, Юрия в Москве, Нину в казанской церкви на центральной улице Баумана. Батюшка послал мать зачерпнуть воды в речке Казанке, на которой едва растаял лед. В этой ледяной купели и искупали малышку. Простудилась, конечно, девочка, тяжело хворала. Мать утешала себя и детей: "Слава Богу, окрестили. Если умрет, так крещеной". Дети в то время умирали часто, лечить их было нечем. Но Нина оказалась крепкой, выжила.
А через пять лет у Калачевых родилась младшенькая, Тоня. Жили они в то время снова в Разнежье. Завели корову, свиней, огород. Отец работал в лесхозе, в селе был колхоз и рыбоводческое хозяйство. Волга, богатая рыбой, кормила селян. Кто сам не рыбачил, всегда мог недорого купить свежей рыбы в соседях.
Своим путём
Школу-семилетку Зинаида окончила в селе Каменка, куда ходила пешком. Зимой это пять километров пути, а в половодье в обход - все девять. Каменкская родня пожалела девочку, взяла пожить у них некоторое время, даже хотела удочерить.
Вот такое трудное детство было у моей бабушки. Выросла она доброй, заботливой, всей душой любящей младших сестер и братьев, всегда старалась им помочь. В 14 лет самостоятельно, одна, уехала на пароходе поступать учиться. Мечталось ей быть библиотекарем, но совершенно случайно она попала в Макарьев, выучилась в зооветтехникуме на ветеринара и почти полвека проработала в Сосновской ветлечебнице. Мы с родителями и сестрой не раз бывали на её малой родине, в селе Разнежье, что раскинулось на берегу прекрасной Волги, среди сосновых лесов.
Екатерина Пискунова Фото из семейного архива