Долгонько не удавалось мне в нынешнюю весну посетить окрестности Нового озера. И вот, стоило только один раз выбраться за пределы деревни в сторону ближнего лесочка, который подступает к самым усадам, душа как будто обновилась, наполнилась впечатлениями от радостных восторженных встреч с разными объектами и явлениями матушки-природы.
В один из первых июньских дней, отложив все домашние дела, я покатил на велосипеде к манящему душу Новому озеру. Мопед, застоявшийся от зимы, почему-то не завелся, и я, не теряя с ним время, "запряг" велосипед, прихватив в кожаную сумку ножичек. А вдруг грибок какой встретится!
Но грибки не попадались, а вот досужие комарики встретили очень дружно.
"Ах ты, мать честная!" - вырвалось у меня, когда не обнаружил в кармане мазь от комаров. Наверное, оставил во дворе на верстаке, когда обувал сапоги. Ну да ладно, не обратно же ехать. "Комаров бояться – в лес не ходить", - подумал я и начал собирать из молодых березовых веток веничек, чтобы отбиваться от гнуса. Но из молодых, ещё неокрепших веток он получился неудобный, мягкий. Пришлось обратиться к стоящей невдалеке рябинке. Из её упругих веток с листочками, похожими на растопыренные детские ладошки, получился хороший крепкий накомарник, он верно служил мне опахалом до конца прогулки.
На берегу озера, где со стороны воды тянуло прохладным ветерком и комарики поутихли, обошел и оглядел полянки густого черничника и брусничника. Эти ягодники, как и земляничник, повсюду набивают цвет, чем и обрадовали. А вот сплошной островок ландышей разочаровал – немного я запоздал. Мало мне удалось выбрать и сорвать белых цветов, ландыш постепенно переходил в другую стадию, потемнел и почти перестал пахнуть.
Но зато на поле, заросшем мелким березняком, нарезал большой букет других ландышей, полевых. В отличие от лесного, полевой ландыш на ночь не закрывается, а наоборот, его венчик раскрывается мелкими кудряшками, и они издают приятный аромат. Нина почему-то их обожает и называет эти цветы ночной фиалкой. Они ещё только-только распускались, и Нина, обрадованная лесным подарком, нюхая и опуская букет в вазочку, заявила, что такие недозрелые они жить будут очень долго и до самой Троицы благоухать.
А вот и моя любимица, бабушка-старушка. Эта трехствольная береза давным-давно росла, когда меня ещё здесь не было. Ей, наверное, около ста лет, потому что сорок лет назад, когда я увидел её впервые, она, кажется, была такая же. До сих пор не стареет красавица, стоит в пятнадцати шагах от дороги, что тянется по берегу озера, светится своим новым свежим нарядом, радуется своим юным потомкам, которых на поле не счесть. В тенечке возле неё я иногда оставляю свою немудрящую технику, чтобы обойти слева близлежащие к озеру овражки. И почти всегда она угостит каким-нибудь грибком, такая березка щедрая и приветливая. Живи подольше, тихая скромная подружка, радуй всех своим присутствием.
А как порадовала меня сосновая посадка!
" Боже мой, какая красотища!" – восхищался я, не стесняясь, что услышат мой громкий голос, когда издали увидел разнаряженные высокими свечками-мутовками ароматные сосенки. Все до единой устремили вверх светло-зеленые, пахнущие терпким смолистым скипидаром бархатистые "карандашики". А когда подошел ближе, долго стоял и вдыхал этот лекарственный смолистый аромат, когда-то помогший мне избавиться от недуга с органами дыхания.
Покидая это оздоровительное место, ещё раз оглянулся на маячившие вдали молодые сосновые отростки и подумал: "А ведь это, пожалуй, и есть сосновое цветение". И как хорошо, что я приехал сюда вовремя.
Федор Вершинин
Фото автора