Жили трудно… К началу войны мне еще не исполнилось трех лет, так что о войне я узнавала позднее из книг, кинофильмов, рассказов старших. Перед началом войны в колхозе на трудодни выдали много зерна (ржи, пшеницы, проса, гороха, картофеля, и поначалу голода мы не испытывали. Голод наступил в 47-м году и продолжался много лет. Предвоенные запасы закончились, а на трудодни не выдавали ничего, хотя работали колхозники все также много и тяжело. Зато людей обложили налогами не только за содержание коров, овец, кур и т.д, даже за яблони начислялся налог.
Особенно трудно приходилось тем женщинам, у кого мужья не вернулись с фронта. А надо было кормить, одевать, обувать двоих, троих, а то и более детей. Матери с утра до ночи надрывались на колхозной работе в полях, на фермах. А дети по мере сил управлялись с домашним хозяйством: ухаживали за огородом, усадом, скотом (без живности на подворье было не прожить). Носили вязанками сорняки с поля, сушили, убирали под крышу. А сорняки брать еще и запрещали: топчите поле. Летом весь вечер носили воду для полива грядок. Колодец очень глубокий, все руки отмотаешь, пока наносишь достаточно. Полоть, рыхлить землю – тоже была детская работа.
Очень хорошо помню, когда женщины на веревках тянули плуг, а одна шла за плугом, пахали усады. А мы, дети, топорами разрубали комья ссохшейся земли. Да мало ли в хозяйстве всяких дел, которые матери просто физически не успевали делать, поручая их детям.
И учителя наши ходили с нами в поле собирать колоски, дергать лен, расстилать его на просушку. Все ладони кровоточили после такой работы: оболочка-то стебля колючая.
Вечером нужно было загнать на двор козу, овец. В полдень сходить на стойло за несколько километров.
С шести лет я иногда ходила с мамой жать серпом рожь. Наделы были большими, а нужно было выполнить норму – иначе накажут. Еще одна забота – топливо. Топили печи всяким хламом, иногда даже соломой. Мы с сестрой ходили в перелески за пеньками. Большие дубы использовали для ДЗОТов, а мы откалывали топором щепки от пней. В перелесках вырубали густые заросли орешника – это тоже топливо. Но не дай Бог срубить хоть одно деревце без разрешения лесника!
И все равно в избе было холодно. Играли на печи. Уроки тоже учили на печи. Но всего страшнее был голод. Всегда хотелось есть. Летом – легче: щавель, козелки, дикий лук, ягоды, грибы, суп из лебеды, крапивы. А зимой?
Году в 46-м не успели на одном поле выкопать картошку, так по весне выкапывали полугнилые картофелины, отмывали, сушили, раздробляли в ступе. К этой массе добавляли головки клевера, листьев липы, немного муки, тертого картофеля. Из этого месива пекли оладьи. Так называемые "пырки". И этой пище были рады.
Но дети есть дети. Мы успевали играть. Играли в прятки, команда на команду, прятались за деревней. Но больше любили прыгать через скакалку. Сколько способов этих прыжков мы знали! Устраивали соревнования: кто дальше, выше. Прыгали и без скакалок. Например, двое садились на землю, упираясь стопами друг в друга, остальные прыгали через сомкнутые стопы. Самый прыгучий был победителем.
Много игр знали и с мячом. Тут нужна была меткость, сила и дальность броска.
Эти игры мне потом помогали проводить уроки физкультуры, когда я работала в школе. Детских садов в то время не было. Мы сами были и организаторами, и исполнителями.
Не было у нас и радио. Все радиоприемники отобрали и увезли в Сосновское, опасаясь, как бы мы не наслушались чужой пропаганды. А привезли после войны полупустые коробки. Единственный радиоприемник был размещен только на столбе.
Праздники мы устраивали себе сами. Летом – семик. Наряжали березку тряпочками, родители готовили нам яичницу, мы угощались, а потом веселились под балалайку. А когда уже учились в шестом- седьмом классе, то самостоятельно устраивали концерты для всей деревни. "Гвоздем" программы была пьеса из книги "Пионерский театр". Организатором был наш же товарищ Валера Воробьев, будущий председатель областного суда. Репетировали иногда в колхозной конторе, а иногда в бане при лампе. В дом к себе "гвардию" в 15-20 человек никто не пускал. А вот зрителями концертов становились все, от мала до велика, вся деревня.
Много выпало на нашу долю испытаний: голод, холод, хрущевские времена, перестройка… Мы были молоды, энергичны, сами устраивали жизнь, руководствуясь принципом: "Прежде думай о Родине, а потом о себе". И выжили. Многие из детей войны уже ушли в мир иной. А мы живые всегда рады, если о нас вспоминают добрым словом, заботятся …