Сначала он был призван в Красную армию в октябре 1938г. в связи с достижением призывного возраста, в 1940 г. демобилизован. Зиму прожил дома, а 23 июня 1941года, во второй день войны, был призван по всеобщей мобилизации в связи с началом Великой Отечественной войны.
Орден для артиллериста
С 23 октября 1941г. по 5 ноября 1942г. Николай Григорьевич воевал в составе 1079-го зенитно-артиллерийского полка Сталинградского зенитного корпуса Сталинградского фронта в должности заряжающего 85-мм зенитной пушки. Получил тяжёлое осколочное ранение, у него была ампутирована левая рука. Инвалид 2 группы.
За боевые заслуги Николай Григорьевич награждён "Орденом Отечественной войны 2 степени", медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг."
В документах есть записи и о представлении его к ордену "Славы 3-й степени", даже есть наградной лист. Но сам орден ветерану так и не был вручён, хотя Николай Григорьевич всегда говорил, что ему должны вручить ещё один орден, ждал награду до конца жизни, но так и не дождался.
"Детей не отдавайте!"
Когда Николай Григорьевич лечился в госпитале, ему из дома пришло письмо, где сообщалось, что умерла его сестра, муж которой был на фронте, осталось четверо племянников, старшему из них было 9 лет, младшему 2 года. Проживали они через дом от Балановых. Детей хотели забрать в детдом. Николай Григорьевич написал из госпиталя матери и сестре: "Не отдавайте детей, оставьте у себя. Что есть у меня ценного: пальто, шапку, сапоги – всё, что есть, продайте на рынке, но детей не отдавайте. Я приеду, ещё наживём".
Племянники остались с бабушкой и тёткой до возвращения отца с войны. Елизавета, сестра Николая Григорьевича, работала в артели, зубрила рашпили (по её выражению "пилы буздала"), зарабатывала хорошо, но денег почти не давали, заставляли подписываться на какие-то займы, облигации (всё для обороны страны). На детей давали норму хлеба 200 граммов, а на работающего человека 600 граммов. Младшего племянника Володю Баринова с двух лет водили в детский сад. Колясок не было, носила его Елизавета "на гузках" - на спине. Пока она его до дому несёт, он все эти 200 граммов съест и тянется ещё. Елизавета ему и от своего пайка отделит. Когда приехал отец, дети стали жить с ним, но постоянно прибегали к Балановым. Племянник Иван вспоминал впоследствии: "Я был школьником. Прежде, чем идти в школу, захожу к бабке, там мне или хлеба дадут, или картошки сварят, я подкреплюсь, а потом иду в школу".
Шестеро сыновей
После длительного лечения в госпитале Николай Григорьевич вернулся в Сосновское. Встретил девушку, женился, но судьба готовила ему очередной удар. Во время родов умерла жена, а вместе с ней и неродившийся ребёнок.
Жизнь не стоит на месте, и спустя какое-то время Николай Григорьевич познакомился с молодой женщиной – вдовой, Рыбаковой Серафимой Александровной, у которой вскоре после свадьбы умер молодой муж. В 1944 году они поженились, и в их семье родилось шестеро сыновей: Александр (1945г.), Геннадий (1948г.), Валерий (1950г.), Николай (1955г.), Борис (1957г.), Сергей (1964г.) Мечтали о девочке, но видно не судьба! Семья была дружная, работящая, во дворе держали по две коровы, телят. Бывало, приедут на сенокос, как встанут в ряд 5-6 косцов, через час травы на лугу словно не было! Окружающие завидовали: "Дайте нам вашей-то бригады на часок!"
Заводская артель
По традиции вся семья работала в "артели" (впоследствии "Литвиновское инструментальное производство"), изготавливали различный инструмент: кусачки, круглозубцы, отвёртки и т.п.) Николай Григорьевич, хотя и был без руки, но тоже работал в "артели". Впоследствии, будучи пенсионером, не сидел дома: то охранял на аэродроме самолёты сельхозавиации, то дачи от мелких воришек в летний период, то сенокосные угодья у кролиководов. Человек он был быстрый, сильный, отчаянный, бесстрашный, горячий, но справедливый. Любил детей, внучат, они платили ему тем же. У Николая Григорьевича 9 внуков, 11правнуков, 2 праправнука.
Умелец с одной рукой
Даже с одной рукой Николай Григорьевич всякий мелкий ремонт по дому делал сам: мог отремонтировать зубья у грабель, вырезать из металла предтопочный лист к печке, заштукатурить печку в бане, выкопать колодец в огороде, даже косить – всё было ему по силам. Одно плохо – пустой левый рукав пиджака в месте локтевого сгиба быстро изнашивался и грязнился, так как Николай Григорьевич не любил сидеть без дела. Как инвалиду, Николаю Григорьевичу государство выделяло протезы. Один протез назывался "рабочая рука", он крепился ремешками к локтю и представлял собой какой-то сложный механизм с шарнирами, в которые можно было вставлять и закреплять инструменты для мелких ремонтов. Другая рука "декоративная" - красивая, имитация настоящей руки. Но Николай Григорьевич практически не пользовался этими протезами. Зато дети – мальчишки нередко использовали декоративную руку в качестве игрушки - "пугалки".
Прощальный салют
До последних дней у Николая Григорьевича была одна "причуда" - бабахнуть из пушки в пасхальную ночь. Для таких целей была у него "пушечка", так он называл толстую железную трубку немалого диаметра, один конец которой был заварен. Набивалась пушечка порохом и серными головками от спичек. Ежегодно в полночь перед Пасхой Николай Григорьевич выходил к развалинам "Брестской крепости" (к старой пекарне), в яме устанавливал пушечку и производил выстрел. Грохотала пушечка отменно! Не утратил навыков артиллерист, бывший заряжающий. Родственники же считали, что это прощальный салют погибшим товарищам к предстоящему празднику, Дню Победы, так как в эти предпраздничные дни военкомы всегда собирали ветеранов, поздравляли их, вручали юбилейные медали.
Гостеприимная семья
О войне ветеран вспоминать и рассказывать не любил. Как-то одна из снох рассказывала о путешествии в Волгоград на Мамаев курган. Николай Григорьевич пошутил: "Ты там мою руку не находила?" Один из сыновей, решивший обязательно съездить в Волгоград, тоже шутил: "Съезжу, может, отцовскую руку найду". Сына, кстати, как и отца, назвали Николаем. Ну, а народ наш, мудрый и догадливый, тут же шуточку отпустил: "Ещё один Григорич!" Так прозвище на всю жизнь и осталось. И для друзей, и для охотников, и для коллег Николай был "Григоричем".
В доме у Балановых всегда было многолюдно, приходили дети, внуки, родственники, друзья. По воскресеньям две хозяйки (жена и сестра) всегда пекли пироги. Принято было подавать милостыню: "Схожу, отнесу Дуне пирожок. Она старенькая, одна живёт, у неё никого нет". К Пасхе всем клиентам, кто брал у них молоко, бесплатно подавали банку свежего молока и банку кислого на творог. Старенькая соседка, у которой не было своей бани, много лет приходила помыться в бане.
Гордость отца
Старший сын Николая Григорьевича, Александр, много лет трудился в инструментальном производстве на сборке инструмента, а затем в транспортном цехе. Он большой любитель и знаток лесов, грибных и ягодных мест.
Второй сын, Геннадий, строгий, принципиальный, ответственный, тоже начинал с "артели", потом был мастером, а затем перешёл в кузницу в вальцовщики. Выработал льготный стаж и перешёл в "Сельхозтехнику", где проработал до пенсии уже в должности начальника цеха.
Третий сын, Валерий, работать начинал в "артели". А затем судьба позвала его вслед за любимой в город Дзержинск, где он трудился на "ХимМаше" сварщиком огромных агрегатов для нефтехимической промышленности и на экспорт. Проживает в Дзержинске.
Четвёртый сын, Николай, как заведено, после 8-го класса пришёл в "артель". Затем выучился в автошколе, в армии получил квалификацию автокрановщика и работал в транспортном цехе крановщиком на большом "МАЗе", а затем "КАМАЗе". Страстный любитель рыбалки, охоты.
Пятый сын, Борис, как и все, начинал с "артели". Затем работал стропальщиком на кране. Потом выучился на тракториста, работал в транспортном цехе на гусеничном тракторе, потом в Павлове на большом гусеничном тракторе. Тоже любитель рыбалки и охоты.
Младший сын, Сергей, (отец называл его последышем), после 10 класса работал в "артели", но твердил: "Железо об железо тереть – лучше умереть", мечтал быть шофёром. Выучился в автошколе, дали ему грузовик "ГАЗ-51". Сергей называл его "моя ласточка". Но при его двухметровом росте, когда коленки торчат выше руля, а руль находится между колен, ездить в нём было, мягко сказать, "не камильфо". После службы в армии, в Германии, Сергею, наконец-то, выделили автомобиль, который подходил ему по силе и по росту – тяжёлый "КрАЗ" (раньше в Кременчуге, на Украине, выпускали такие грузовики). Много лет Сергей возил на нём металл и тяжёлые грузы в Павлово и обратно. Не каждый смог бы удержать это тяжеленное рулевое колесо, но Сергей справлялся. Когда завод закрылся, Сергей перешёл в "Сельхозтехнику" и по сей день работает водителем автобуса, возит рабочих на работу и обратно.
У Николая Григорьевича пять снох, все они очень тепло отзываются о нём, всегда уважали его. Две снохи всю жизнь проработали на заводе "Металлист", а три – воспитатели в детском саду.
Все сыновья Николая Григорьевича любили и ценили свою семью, любили, когда все братья собирались вместе. Семейным праздником считалось Рождество. Ежегодно у кого-то из братьев собиралась вся семья, угощались, пели, танцевали. Традиция жива и сейчас, но, к сожалению, ряды поредели. Время своё берёт.