Деревня упоминается в Дозорных книгах начала 17 века как "пустошь", где из-за войн и бедствий Смутного времени не стало жителей: "Земля добра, но поля лежат невозделанные, поросли перелогом и лесом". А в 1620 году в деревне Пияичное, "что была пустошь на глухом озере и речке Шилекше, стало 5 дворов крестьянских и бобыльских и 9 мест дворовых пустых".

От Сосновского Пияичное недалеко, в 11 километрах, по дороге на Селитьбу. К деревне от трассы ведут две дороги: сразу за мостом через речку Шилекшу направо идет старая грунтовая, и чуть дальше - асфальтированная, солидная, построенная три года назад, длиной больше километра. Бывают же такие чудеса: вдруг к почти опустевшей деревне строят новую прекрасную дорогу по областной программе. В деревне асфальт заканчивается, начинается асфальтная крошка, щебенка и просто грунтовая дорога.

Поля на подъезде к Пияичному веселят взгляд нежной зеленью: заросшие в последние десятилетия сосенками и березками, они снова распаханы и засеяны. Говорят, что это дело рук заботливого дачника, построившего себе здесь прекрасную усадьбу. В деревне немало и других оригинальных ухоженных домов дачников. В тихом, удобно расположенном и очень живописном месте приобретают дома горожане, стремящиеся к отдыху на природе, вдали от шума и суеты.

Пияичное или Глухое?

В справочнике "Нижегородская губерния. Список населенных мест по сведениям 1864 года" встречаются такие названия: "деревня Пияичная при оз.Глухом и руч. Бутовке Горбатовского уезда".

Название деревни мы сегодня пишем и произносим в среднем роде, а с названием озера получаются расхождения. Некоторые считают, что у него нет названия, другие называют озеро Пияичное, Пияичновское, а в 17-19 веках оно было, оказывается, Глухим. Озеро является главной достопримечательностью деревни, её украшением и местом притяжения. Практически круглое, с чистой прозрачной водой, оно вольно раскинулось посередине. Вернее, дома строились вокруг него, в один порядок. Улица 40 лет Победы свое название получила, видимо, в 1985 году. Согласно статистическим данным, на 1 января 1971 года в Пияичном проживало 158 человек.

- Сейчас у нас жилых только пять домов, местных осталось 13 человек, - рассказывает старейший житель деревни Николай Васильевич Кашенков. – Многие дома раскупили, но с десяток пустуют. Летом, конечно, народу больше, в выходные дачники приезжают, некоторые тут живут с весны до зимы. Много народу со всей округи ездит в наш колодец за вкусной мягкой водой. Вон, видите, у колодца опять несколько машин? Даже из Богородска мужчина приезжает на Ниве с прицепом два раза в месяц, загружается канистрами с водой. И на озеро люди ездят купаться, отдыхать, особенно когда леса закрыты в пожароопасный период. Озеро глубокое, до 18 метров. Дно ровное, без ям, купаться можно с разных сторон. Березы и тополя, что по берегам растут, мне почти ровесники, в детстве мы их сажали с друзьями и учителем. Как-то дачники спилить хотели, обзор им деревья, видите ли, загораживали, но мы не дали. На озеро ходим рыбачить, карасей в нем много, а вот щука куда-то пропала. Не стало в озере и пиявок, раньше полно было: не успеешь закинуть удочку, а пиявка уже червяка заглотнула. Может быть, и название нашей деревни произошло от этого слова?

В подтверждении его рассказа о рыбаках на одном из мостиков – а их немало - появляется мужчина с удочкой. Виктор Васильевич приезжает сюда из Баранова, рыбалка его страсть. Это и самый лучший отдых, и свежая рыба на столе, особенно вкусная в копченом виде. Однако необычайно теплым, солнечным ноябрьским утром клева почему-то не было. О чем нам сообщил еще один маленький, слегка разочарованный рыболов.

Только лес кругом

Пияичное окружено лесами, которые Николай Васильевич знает как свои пять пальцев.

– Среди ночи дорогу из леса найду. С малых лет с бабушкой за сопливиками ходили. Принесем, бывало, целые корзинки, и сдадим одному заготовителю, он их в бочках солил. В озере намоем грибы, вода была чистая, как слеза. Восемь-девять рублей я зарабатывал. Не на свои хотелки, конечно, матери отдавал, она мне покупала, что надо. В этом году грибов мало, белых почти не было, лисичек только 40 килограммов сдал, да рыжиков насолили банок 30. Без леса я не могу, для меня самое лучшее время, когда грибы пойдут, сразу все хвори проходят. Места грибные знаю, смотрю на деревья, траву, по ним определяю, где должны быть белые или грузди. Хожу с огромной тяжелой корзиной, главное ее на спину закинуть. Найду пенек какой или ствол упавший, с него подниму и несу, это уж не трудно.

Корзины Николай Васильевич тоже сам плетет, и большие, и маленькие – для ягод. С таким же азартом он собирает землянику, бруснику, клюкву, чернику. Он и охотиться с детства начал, впервые отец взял его глухарей слушать в четвертом классе. Боясь проспать побудку в час ночи, мальчик в этот вечер даже не ложился. А сейчас охоту ему пришлось забросить, все охотничьи угодья имеют своих хозяев и просто так в лес не сунешься.

Память жива

За свои почти 74 года Николай Васильевич родную деревню видел разной. В детстве – деловой и многоголосой. В Пияичном была своя начальная школа, а уроки дети учили при керосиновой лампе. А в 1957 году провели в деревню электричество, столбы ставили вручную. Только незадача – лампочки в доме не оказалось. Послали мальчика к запасливой тетке, попросить лампочку взаймы, ввернули – словно солнышко осветило избу! В 5-8 классах дети учились в Барановской школе, а в 9-10 – в Яковской. Многие в школьном интернате жили, а Николай каждый день ходил туда и обратно - 7 километров в одну сторону.

А когда юноша был в армии – служил танкистом – родители выстроили большой дом из красного кирпича, в нем и живут сейчас представители нескольких поколений Кашенковых: сам Николай Васильевич, дочь Надежда и внук Андрей. Третий год нет с ними супруги, мамы и бабушки Людмилы Ивановны, виной тому коронавирус.

Пенсионер вспоминает, что раньше в деревне, кроме школы, были ясли, клуб, магазин – там работала его мама Римма Ивановна. Отец Василий Васильевич вернулся с Великой Отечественной инвалидом, с простреленной ногой, работал в Селитьбенской школе военруком, товароведом, лесником, пешком преодолевал многие километры бездорожья.

Не все мужчины вернулись с полей сражений, на новом ухоженном памятнике имена погибших, пропавших без вести, умерших от ран фронтовиков. Александровы, Городничевы, Евдокимовы, Курносовы, Лапшовы, Логиновы, Маряшины, Судаковы, Шишкины –полсотни знакомых и непривычных фамилий защитников Родины. Вечная им память.

Куры и кролики

Николай Васильевич работал шофером в совхозе, оператором на молочной ферме. Дворы со скотом были и в Пияичном, и в соседнем Баранове. Свою корову супруги держали долго, расстались с буренкой последними в деревне лет 8 назад. Сегодня нет здесь ни коров, ни коз, только куры, кролики и поросята, да и тех не просто уберечь. Птицу любят пересчитывать дерзкие лисы, как-то хорек в курятник забрался. А бродячие собаки сумели открыть все дверцы клеток и передушили десяток кроликов. На деревню наступает борщевик, и если около домов его скашивают, то в лесу уже трудно пройти из-за вредного растения и упавших деревьев.

- Раньше радость была идти по лесу, а сейчас одни завалы, не проберешься, - сетует Николай Васильевич. - Дрова теперь собирать нельзя, только те, что позеленели, гнилые.

И рождаются в сердце стихи

Какие еще проблемы у немногочисленных жителей Пияичного? По их словам, нередко отключается электричество. Зимой плохо чистят дорогу. Автобус сюда не ходит, селитьбенский по трассе проезжает редко, без своего транспорта добраться куда-то из деревни сложно. Ближайший продуктовый магазин находится в Баранове. Лишь почта приезжает раз в неделю, по четвергам, по деревне развешаны старенькие почтовые ящики для корреспонденции.

Не лучшие времена переживает старинное Пияичное. Но те, кто здесь остался или поселился недавно, всей душой полюбили этот лесной край, эту трудолюбивую деревеньку с круглым, как тарелка, озером.

Свои мысли и эмоции, ностальгическое настроение и любовь к малой родине Николай Васильевич иногда выплескивает в стихах. Вот одно из них, простое и искреннее.

Меж полей и лесов

Приютилась моя деревенька.

Здесь когда-то справляли Покров,

Да и свадьбы играли частенько.

Не сидят старики под окошком,

Не гудят на полях трактора,

Не играет в деревне гармошка,

Не играет в лапту детвора.

И не слышно мычанья коровы,

И не видно в деревне овец.

Только каркают в небе вороны

И поет в огороде скворец.

По щекам моим катятся слезы,

С болью руку к груди я прижал.

Только радуют сердце березы,

Что с друзьями я в детстве сажал.