Берегиня рода Бараковых
12 июня, в День независимости России в семье Бараковых отмечали ее 90-летний юбилей матери. Судьба Елены Федоровны созвучна с судьбой России, судьбами множества женщин села, на долю которых выпали тяжелые испытания военных лет и восстановления разрушенного войной хозяйства. Во время Великой Отечественной войны Елена Федоровна работала на тракторе, пахала землю, сеяла, растила хлеб, помогая обеспечивать фронт продовольствием. Указом Президиума Верховного Совета СССР она награждена медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Елена Федоровна удостоена также юбилейных медалей "За героический труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", медалями в связи с 50-летием, 55-летием и 60-летием Победы, медалью "Труженика тыла" в честь 70-летия Великой Победы.
Родилась Елена Козьева (девичья фамилия) в 1925 году в живописном, окруженном лесом хуторе Махино Саратовского (тогда Ворошиловского) района. У отца Федора Григорьевича и матери Прасковьи Ивановны Козьевых было шестеро детей. Жили трудно, но тогда все так жили, в хозяйстве вместо денег писали палочки-трудодни. Но в каждом подворье держали коров, овец, коз, свиней, большое поголовье скота было и на колхозной молочнотоварной ферме. Все семьи жили примерно одинаково, не помнит Елена Федоровна меж соседями ни споров, ни вражды. На хуторе преимущественно жили украинцы, да и сами родители девочки приехали из Украины. Отец работал трактористом в колхозе, мать - на полевых работах.
Поповская школа, где училась перед Великой Отечественной войной Лена, находилась от хутора в 7 километрах, машин тогда не было, ребятишки в любую погоду туда и обратно добирались пешком. Учиться ей нравилось, мечтала, строила планы на будущее. Но мирную жизнь внезапно оборвала война.
22 июня 1941 года немцы вероломно напали на советскую землю, эту страшную весть Козьевы узнали от односельчан, ни радио, ни репродуктора в хуторе Махино тогда не было. Сразу же объявили о мобилизации на фронт. Первым проводили на войну хуторского парня Шматова. Елена Федоровна помнит, как заливисто играла гармошка, а душа разрывалась от неизвестности. Она и сейчас не смогла сдержать слезы: непростые для нее эти воспоминания. Каждый думал, кого завтра заберут на войну, вернется ли назад. А девочка тревожилась об отце. Веселые песни в тот день не звучали. Давила неопределенность. Вернется ли?
А в 1942 году дошла очередь и до семьи Козьевых, пришла повестка и отцу. Лена с братом (мать поехать не могла, младший братишка Женя был еще совсем маленьким) на подводе сопровождали Федора Григорьевича до Татищево. У военкомата было полно народу, в толпе пели и плясали, плакали провожающие на фронт мужей, сыновей и отцов женщины, невесты, дети. Тягостное воспоминание осталось в душе от этих проводов - не в армию провожали самых дорогих людей, а на войну. Возможно, виделись в последний раз.
Отца в тот день не забрали, из Татищево возвращались пешком, ночевали в поле. А дня через три, когда Лена и брат были на уроках в Поповской школе, им сообщили, что отца забирают на фронт. Ребята помчались домой, но разминулись, Федора Григорьевича на подводе повезли другой дорогой через Быковку. Наревелась тогда Лена, что не успела проститься с отцом. Переживала и молилась, чтоб вернулся живым и невредимым. Сам Федор Григорьевич был человеком верующим, милосердным, в детстве и юности им было многое пережито. Рано остался без отца и матери, сполна познал сиротство и нужду. Поэтому жена, дети были для него всем. До войны Федор Козьев приветил Николая Баракова. Паренек приехал на хутор вместе с матерью из Саратова, выжить в то голодное время в большом городе было крайне трудно. Федор Григорьевич взял парнишку к себе на трактор сменщиком, толковый механизатор из него получился, работящий и немногословный. Не мог и предположить тогда Федор Козьев, что будущего зятя себе готовил.
Шла война, а хлеб нужно было убирать. Старшеклассница Елена Баракова написала в Москву письмо на имя Михаила Калинина с просьбой заменить отца на тракторе, к своему удивлению, получила утвердительный ответ. Ох, и досталось ей тогда от директора МТС Шапошникова. Девчонку поругал, но отказать Калинину не посмел. Лена ушла из школы и в 15 лет села на трактор без всяких курсов и подготовки. Раньше к отцу не раз в поле бегала, быстро освоила технику. По характеру девушка была человеком собранным и ответственным, но переживающим за каждую мелочь. Больше всего Лена боялась не на ту глубину вспахать или высеять семена, некачественно обработать почву. Директор был строгий, приезжал из Татищево в колхозную бригаду, если замечал огрехи в работе, указывал на брак любому механизатору: "Лопатой заставлю этот клочок земли перекапывать". В бригаде было 10 механизаторов, в основном молодые женщины и девчата. Старались все, падали от усталости, но нормы выполняли и перевыполняли.
Елена работала на тракторе ЧТЗ. Это допотопное "чудо-техники", у которого не было даже кабины, нашим современникам трудно представить. В холод девчата-трактористы мерзли, а в палящий зной эта железка раскалялась словно сковородка. Чтобы в жару не хватил солнечный удар, Лена останавливала трактор и окунала свои длинные волосы в бочку с водой и повязывала платком. Обуть было нечего, работали девчонки босиком, пятки обжигал раскаленный металл, огрубевшими от грязи и пыли ступнями, уставшие, шагали, не замечая колючей стерни. Техника часто выходила из строя, ремонтировали сами, лишь поломки двигателя механик устранял в МТС. Железки приходилось ворочать неподъемные. Запчасти не на себе таскали, трактористки Лена Козьева и Люба Кручинкина носили длинные пиджаки с большими карманами, которые всегда были полны запчастей. Помочь было некому, почти всех мужиков на фронт забрали, остались одни инвалиды, бригадиром тракторной бригады тогда был хромой Доронин. Доставалось ему с "бабьим царством". Девчонки старались не дергать его по пустякам, если в загонке ночью заглох трактор, чтобы разогреть и запустить карбюратор, шли в бригаду за горящими углями, чтобы подпалить тряпку, спичек не было. Назад по полю бежали, даже волков не боялись, хотя видели, как у края поля, словно светлячки, горели волчьи глаза. Голод и несмолкаемый гул орудий и техники, разрывы снарядов гнали хищников к людям. Боялись трактористки не волков, гораздо страшнее были в волчьем обличье люди, о зверствах фашистов слухи доходили и до хутора. Сердце замирало от страха, когда над полем низко летели бомбить Сталинград немецкие самолеты, издалека было видно зарево пожаров, в Саратове бомбили Крекинг. Прятаться было некогда, бойцам, освобождавшим землю от фашистов, было необходимо продовольствие. А сами колхозники недоедали, все отправляли на фронт, каждая семья должна была сдавать определенное количество молока мяса, яиц и других продуктов со своих подворий, туда же шел и выращенный на полях хлеб, произведенное на колхозной ферме молоко, мясо. Лена растила хлеб, а сами получали его по карточкам, делилась с братом своей пайкой. Сегодня сама удивляется: "На траве выжили, летом в еду ее добавляли, зимой терпеливо ждали лета. Лес был под боком, но дров на зиму было нельзя заготовить, топили печи хворостом, который собирали летом у реки, а зимой по снегу вязанками несли домой, чтобы согреть избу, младших братьев и сестер. Тепло от сгоревшего в печи хвороста в доме долго не держалось, стекла были в инее. Матери помогали, трудно ей было одной с детьми. Кроме малолетних детей, все работали в колхозе. За ударный труд правление колхоза премировало Елену Козьеву крепдешиновым платьем. В этом платье, возможно, и обратил внимание на ладную фигурку и длинные Ленины волосы сменщик отца Николай Бараков. Друг друга знали, но встречаться не встречались. В 1943 году парня забрали в действующую армию, девушке стали приходить письма-треугольники. C Дальневосточного фронта шли они месяцами. Николай писал ей, что сражается с японцами. Был ранен, штык прошел чуть ниже плеча. Связующей нитью между ними стала эта переписка.
Неутешительные вести шли с фронта, с тяжелыми боями освобождали советские солдаты свою землю. Односельчане стали получать похоронки, постучалась беда и в избу Козьевых, пришло и к ним письмо с казенной печатью. В скупых строчках сообщалось, что 24 декабря 1943 года рядовой Федор Григорьевич Козьев, 1902 года рождения, погиб в бою. Горе было безутешным, матери еще и сорока лет не было. Но надо было жить дальше, растить детей, помогать фронту, приближая долгожданную победу. И известие о победе в мае 1945 года наконец-то пришло в каждый дом хутора Махино. Радости не было предела, женщины и девчата и смеялись, и плакали. Плакали, где не дождались мужей, братьев, женихов. Горе было общим, оно не миновало почти каждую семью.
С разницей в дни, месяцы и годы на хутор постепенно стали возвращаться мужчины. Отслужив действительную службу, приехал в село и Николай Бараков. Дождалась Лена своего солдата. Свадьбу шумную играли, собралось все село. И не важно, что фата из марли и белое платье из простенького материала, - невеста светилась от счастья. По большой любви шла Елена Козьева замуж за Николая Баракова. Не пугало молодоженов, что начинали свою семейную жизнь в колхозном амбаре, главное - вместе. С милым рай и в шалаше. Николай подменил жену на тракторе, а Елена стала работать дояркой, потом телятницей в колхозе. Скота тогда на ферме было много, работы полно, дом начали строить. Елена Федоровна вспоминает, как ногами месила глину, помогала мужу. Тяжело приходилось, но радость жила в душе, что больше нет войны, они строят мирную жизнь. За всякую работу односельчане брались с песней. У Елены Бараковой был чистый и красивый голос, любую мелодию могла вывести, видно, пошла в лучшую на хуторе певунью, мамину сестру Ольгу. Николай подыгрывал жене на гармошке. Как вспоминают сегодня сыновья, если и были размолвки между родителями, то только из-за того, что отец не ту ноту подобрал, не так песню вывел. Была Елена Федоровна, как шутит сама, певунья первый сорт. А пели телятницы и доярки, когда их на летнюю дойку рано утром везли на машине или когда возвращались с работы. Вместе собирались в выходные и всегда с песней! Поросенка на хуторе кто-то зарежет, соседей позовет, вот и праздник! Дружно жили на хуторе и много работали. Елена Федоровна уходила на ферму с рассветом, трое сыновей еще спали, возвращалась затемно. Муж летом на тракторе в поле, а зимой в растениеводстве работы заканчивались, только ремонт и подвозка кормов, приходил к ней на ферму, помогал. Не умела Елена Федоровна работать с прохладцей, ответственной была, в передовиках в колхозе числилась.
Как говорит сама Елена Федоровна: "Мне всегда много надо было, хотелось, чтоб семья не бедствовала, у троих сыновей все было не хуже, чем у других ребят". Хотя своих мальчишек Бараковы не баловали. Глава семейства был человеком сдержанным, немногословным, но каждое сказанное слово имело вес. Любое его задание ребятами выполнялось беспрекословно. Был строг, но справедлив. Старший сын Александр однажды на бахче без спросу сорвал две дыни, сторож заметил, пожаловался отцу. Досталось Саше тогда, мать вступиться не посмела. Александр Николаевич на всю жизнь запомнил слова отца: "Я с матерью рос, поесть было нечего, но никогда чужого не брал…". Ну а у матери строгость, скорее, напускной была, переживала она всегда за сыновей, больше для острастки шумела да контролировала, чтоб с улицы поздно не возвращались. Отцом было установлено твердое правило: вперед - дело, все остальное - потом. Если утром нужно было рано вставать и корове сено косить, никаких танцев, раньше нужно было лечь спать.
Сама Елена Федоровна без дела никогда не сидела. И опять же только работа помогла этой сильной женщине пережить безвременную смерть любимого мужа. В 50 лет осталась она вдовой. Как пережила? Поплакала вволю. Но жизнь-то не стоит на месте, сыновьям пора было обзаводиться семьями. Три свадьбы одной без мужа справлять пришлось. А там внуки, нужно было помогать растить, не заметила, как правнуки поднялись, старшему уже 21 год. Чем больше делала, тем меньше мрачные мысли в голову приходили. Не только сама делала, но и сыновей к тому побуждала: "Не отстану, буду гайкать, что делать надо. Сама не люблю на потом откладывать и от них обязательности требовала", - вспоминает Баракова.
Замуж Елена Федоровна больше так и не вышла, фото Николая всегда перед глазами, на самом видном месте. А потаенная грусть в ее сердце и взгляде, улыбается, но не смеются глаза. Пожить бы мужу еще, порадоваться за детей, внуков, правнуков! Но судьбу долгожительнице грех жаловаться, сыновей Александра, Вячеслава и Юрия достойными мужчинами вырастила, краснеть перед людьми за них не приходится. Александр Николаевич Бараков - известный в районе индивидуальный предприниматель, глава КФХ в селе Рыбушка, один из опытных и рачительных хозяйственников. Братья Юрий и Вячеслав работали вместе с ним с самого основания фермерского хозяйства. Средний брат Юрий по состоянию здоровья сейчас отошел от фермерских дел, а Вячеслав - опора во всех производственных делах, более надежного организатора и исполнителя не найти. Сама же Елена Федоровна рассуждает по-житейски мудро: "Сыновья у меня заботливые, но хвастаться не буду, пусть люди похвалят!". Но и без похвал людям со стороны видно, что сыновей она воспитала замечательных, дружных, любящих. В этом нельзя усомниться. Я приехала взять интервью у долгожительницы, а все три ее сына собрались в доме матери, оставив неотложные дела. Таким вниманием любая мать может только гордиться, что она по-прежнему является центром притяжения в семье Бараковых. Сейчас Елена Федоровна живет в Александровке во второй половине дома одного из сыновей. Дети за стенкой рядом, так захотела сама, чтобы остаться хозяйкой в своей половине. По-прежнему деятельна, сама наводит порядок, ходит с палочкой в огород, иногда и до магазина дойдет. Телевизор смотрит редко, не хочет расстраиваться лишний раз. Уж очень задевает ее за живое война на Украине. Возмущается пожилая женщина: "Как же мы раньше дружно жили с украинцами и до войны, и во время войны, в 60-80-годы! В Махино и были почти одни украинцы, не ссорились, нам нечего было делить, одинаково жили, друг другу помогали. Теперь убивают друг дружку!"
Песен теперь Елена Федоровна не поет. Но когда не спится, лежит одна и мысленно выводит украинские мелодии, вспоминает слова, раскладывает по звучанию голоса, и на душе становится теплее. Не понять 90-летней женщине, кто и как смог разжечь межнациональную рознь на Украине.
Недавно возили сыновья мать на малую родину – в хутор Махино, там осталось три дома. Сохранился и дом Бараковых, где Елена Федоровна жила с мужем и детьми. Этот дом, по-прежнему, как реликвия. А Елена Федоровна расстроилась от того, что на кладбище, где похоронен ее муж Николай, теперь можно пройти лишь задами. Все бывшие жители сел Махино, Нехлюдово, Быковка не могут войти, как раньше, через центральные ворота. Дорогу к ним перегородил новый русский, земля в его собственности. Совесть, а вернее ее отсутствие, по-видимому, тоже собственная? "Неужели люди в православные праздники, дни поминовения родных должны пробираться на кладбище задворками. Не по-людски это", - считают Елена Федоровна и ее сыновья. Сама она воспитала своих детей добрыми, сострадательными. Они благодарны матери, что она дала им жизнь, вырастила, сегодня у них крепкие семьи, замечательные дети, внуки, им радостно вдвойне, что дожила до 90 лет. Об этом в семье Бараковых дети говорили на юбилее Елены Федоровны. Дай бог здоровья этой великой труженице, замечательной и светлой женщине, и пусть дольше века длится ее жизнь и как можно чаще собирается за столом в доме матери, бабушки, прабабушки многочисленная семья Бараковых.