Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло, ломая врагу…
Эта песня из далекого детства. Ее каждый раз в кругу родных и друзей пел наш отец Зайкин Александр Михайлович. Всегда с грустью и со слезами на глазах. А потом поднимал тост за героических защитников Ленинграда, за погибшего на Синявинских высотах отца - Михаила Никифоровича. Мы, к сожалению, ни о чем не расспрашивали. В памяти остались только отрывки из редких воспоминаний и рассказов.
Жизнь до войны
Михаил женился на первой красавице села Екатерине в конце 1925 года. Высокая, статная, с черными как смоль волосами, белой кожей и голубыми глазами. Сейчас такую красоту называют королевской. Катя знала себе цену, была гордой и неприступной. Покорил сельский парень аржадеевскую красавицу своей настойчивостью, заботой и уважением к женщине. Обещал, что никогда не обидит, будет жалеть ее и будущих детей. А что еще женщине для счастья нужно?
Поженились. Друг за другом появились дочь Лида, сын Саня и младшая Маня. Так ласково называли своих любимых деток родители. Сельская жизнь, да и время были не из легких. Годы коллективизации, голод, неразбериха. Михаила, как молодого, энергичного и перспективного направляют на учебу в рабфак в Москву. Он едет в столицу вместе с семьей. Успехи у него были в учебе и перспектива остаться в Москве, но жену тянуло в родные места и она уговорила мужа после окончания учебы вернуться в Аржадеево.
Михаил Никифорович был одним из первых председателей колхоза в этом селе. А потом руководил общественным хозяйством в соседнем поселке Семеновка.
Ах, война, что ж ты сделала, подлая
Страшная весть о начале Великой Отечественной войны пришла и в Аржадеево. У Михаила Никифоровича была бронь, он был одним из немногих мужчин, оставленных на селе для контроля и ведения общественного хозяйства. К тому времени ему было 36 лет. Екатерина была счастлива, что муж рядом, работала в колхозе и была примером в труде, так по-своему поддерживала своего председателя. Но не суждено было удержать его рядом. Как-то приехал в колхоз уполномоченный из райцентра и потребовал председателя выдать ему пуд меда. Честный в делах и справедливый в жизни Михаил Никифорович наотрез отказался выполнить приказ незванного гостя. А тот крикнул: "Тогда пойдешь на фронт!". "Ну и пойду. Не испугаешь, меда тебе все равно не дам!", - крикнул в ответ и вскоре сам напросился добровольцем на фронт. Шел 42-й год…. Екатерина, как любящая жена и мать не могла простить его за этот смелый поступок. Даже провожать не вышла, и на письма несколько месяцев не отвечала. Словно предчувствовала, что закончилась ее счастливая жизнь, что не вернется любимый с фронта живым, что ее и детей ждут тяжелые испытания.
Как-то Маня увидела как мать, сидит на крыльце, разворачивает один за другим солдатские треугольники и плачет. Села рядышком, обняла маму и попросила прочитать вслух. В одном письме он описывал бой, в другом – рассказывал про верного друга, в третьем писал, что вокруг болота. Сутками стоят по пояс в холодной трясине. А в последнем написал текст на эрзянском языке "Ванды писи баня. Минек икеле покш пандо, как "Базар пандо", минь ало, а врагось вере …" Это было последнее письмо рядового 884-го полка 196 Красной стрелковой дивизии М. Н. Зайкина. Он был убит 19 августа 1943 г.
Здесь полегли храбрейшие из храбрых
Синявинские высоты – небольшая возвышенность. Здесь были жесточайшие бои в период блокады Ленинграда.
Важнейший стратегический объект в боях за город на Неве. В сентябре 41-го это место оказалось в руках врагов. Немцы сразу воспользовались удачным расположением высот, создали здесь неприступную оборону и отсюда велись артобстрелы Ладожского озера - Дороги жизни – единственной ниточкой связывавшей осажденный Ленинград с большой землей. Советские бойцы без конца штурмовали и штурмовали эти высоты, то занимая, то покидая их.
Стояли насмерть у темной Невы, погибли, чтоб жили мы
В память о рано ушедшем отце, я решила осуществить его мечту, побывать на Синявинских высотах, в местах, где погиб его отец, мой дед. Взяв с собой внучку Машу, я отправилась в Санкт-Петербург. Нас встретили наши земляки Владимир и Нина Кругловы. Наши друзья подарили Маше солдатскую форму. С волнением мы отправились на машине к мемориалу. Они посвятили нам целый день, были нашими экскурсоводами, познакомили с руководителем поискового отряда “Сестрорецкий” Владимиром Ярошенко, давним другом мордовской диаспоры “Вастома” .
"Тут постоянно ведутся раскопки. Находят останки бойцов, если повезет, находят и документы. Всех хоронят в братских могилах. Вот свежая" - сразу вводит в курс дела наш новый друг. - Ваш дед похоронен здесь и в этом нет сомнений.
Мы видим перед собой огромный мемориальный комплекс – братские захоронения солдат.
По силе эмоционального воздействия эта экскурсия произвела на меня неизгладимое впечатление. Она началась с посещения Музея-диорамы "Прорыв блокады Ленинграда". На площади перед музеем стоят танки, участвовавшие в прорыве блокады Ленинграда.
Внутри помещения диорамы тихо и сумрачно, хорошо освещается огромное живописное полотно размером 40х8 метров, которое показывает картину семидневных боёв стратегической наступательной операции "Искра" в середине января 1943 года, завершившейся прорывом блокады. Мы видим, как танки по деревянным лежням, проложенным по льду, ползут на другой берег Невы, бегут солдаты, рвутся снаряды, летят самолеты, кто-то подходит к реке, кто-то уже мертв.
После осмотра Музея-диорамы мы направляемся к мемориалу "Синявинские высоты".
Земля здесь обильно полита кровью солдат. В сентябре 1941 года, с выходом фашистских войск к Ладоге, высоты оказались в руках врага, оттуда шла корректировка немецкого огня, направленного на уничтожение Дороги жизни. Полностью освобождены Синявинские высоты были только в январе 1944 года.
Мы читаем списки в надежде найти фамилию Зайкин, но Владимир Ярошенко говорит нам, что не найдем, чтобы фамилии выгравировать на плите, нужно собрать пакет документов и сделать запрос в военкомат Кировского района Ленинградской области. Мы привезли с собой фото деда, его ставим на захоронение рядом с другими такими же портретами. Минута молчания… Слезы льются из глаз. Невозможно описать эмоции, боль и волнение.
Тишину нарушает поисковик Владимир.
-Каждую весну и лето здесь работают поисковые отряды, и каждое лето находят сотни, останков погибших воинов. По подсчетам военных историков, на Синявинских высотах погибло около 360 тысяч человек.
Когда стоишь на высоте, понимаешь, почему за нее шла такая упорная борьба — она господствует над заболоченной низиной с непролазными торфяниками, такие дали открываются! У подножья высоты небольшой родник с ключевой водой, к которому, как говорит Владимир, ходили за водой и наши, и вражеские солдаты — другого источника питьевой воды не было, вода в болотах была непригодна для питья. Над родником поставлен небольшой памятник, на котором начертаны стихи М. Пчелинцевой "Героям павшим нет забвенья! Их подвиг вечен и велик. Журчит родник благодаренья — священной памяти родник". А вот и легендарный "Невский пятачок". Под этим названием навсегда вошел в историю небольшой участок на левом берегу Невы. Это узкая полоска земли на занятом фашистами берегу, ее размеры менялись от 4 до 1 км в длину, с одной стороны Нева, с другой — дорога. Мы обошли весь "пятачок" всего за час, вдоль и поперёк, спустившись к берегу, пройдя вдоль заросших траншей, обойдя все братские могилы и памятники.
"Кровопролитные бои на “Невском пятачке” шли с сентября 1941 года до февраля 1943 года, - рассказывает Владимир, - по воспоминаниям участников боев более трагичного, страшного и героического, чем этот "пятачок", они уже потом не видели. Когда после войны проводилось разминирование и очистка этой территории от остатков оружия, минеры говорили, что миноискатели не работали, потому что не было ни одного квадратного дециметра земли, не покрытого металлом: мины, снаряды, осколки, остатки боевой техники.
… С братской могилы мы взяли землю, чтобы через 74 года мордовский солдат, наконец, "вернулся" на свою малую родину. С чувством исполненного долга, долга перед моим отцом, мы возвращались домой. У нашего деда 8 внуков, 15 правнуков, 21 праправнук и 1 прапраправнучка. Мы собрались, кто мог приехать у могилы нашей бабушки Екатерины Антоновны. "Вы теперь опять вместе. Прости его, он защищал Родину, "...стоял насмерть у темной Невы, погиб, чтоб жили мы".