Моя бабушка говорила: "Жизнь прожила, а, Слава Богу, ни с чем таким не приходилось встречаться".
Мама точно так же отвечала: "Сколько я ходила на ферму в ночь-полночь, ничего такого не видела и не боялась никогда".
Я сама той же породы, что и они, но пару-тройку баек, не связанных, конечно, со мной, про запас имею, и, когда уже внучки начинают сильно донимать, что-нибудь да поведаю им.
"Не знаю, что и рассказать вам" - говорю я, а у них уже блестят глазки, они сидят на диване, прижавшись ко мне, заранее предвкушают восторг от финала истории.
У А.С. Пушкина есть такие строчки в стихотворении "Сон":
"Ах! Умолчу ль о мамушке
моей,
О прелести таинственных
ночей,
Когда в чепце, в старинном
одеянье,
Она, духов молитвой уклоня,
С усердием перекрестит
меня
И шепотом рассказывать
мне станет
О мертвецах, о подвигах
Бовы…
От ужаса не шелохнусь,
бывало,
Едва дыша, прижмусь под
одеяло,
Не чувствуя ни ног, ни головы.
Сама я в детстве, когда читала произведения Н.В. Гоголя "Вий", "Страшная месть", "Майская ночь" или "Утопленница", отодвигалась ночью подальше от окна; было тоже жутковато.
Но, если у человека психика нормальная, эти рассказы на него не повлияют.
Ну вот, внучки мои сами начинают мне подсказывать: "Дедушкину историю расскажи".
Их дед, мой муж, родился и жил в юности в маленьком поселке, где и домов-то было не больше двух десятков. Какие уж там могли быть истории! Но, как рассказал он, было это в летнюю пору, когда в этот поселок вечерами приезжала молодежь из соседних сел. Парни сидели на бревнах, лузгали семечки, кто-то играл на гармошке, девушки плясали и пели частушки.
"Я тогда приехал на каникулы, - поведал он нам, - вечером тоже вышел к молодежи. Все как обычно: поют, пляшут, лузгают семечки. Время – полночь. Вдруг зашептали девушки: "Опять идет! Вон, вон, все ближе… Привидение!".
Вижу я, движется со стороны кладбища что-то белое, в ночной темноте едва различимое. Да, все ближе и ближе подходит в нашу сторону. Все стоят и как зачарованные смотрят. Но "привидение" стало уходить обратно в сторону кладбища и через минуту скрылось от нашего взора. "Что это?" - спросил я ребят. "Не знаем, - отвечали они. – Уже который день вот так появляется".
На следующий вечер молодежь опять собралась на прежнем месте. Весело, гармонь играет, девушки поют, и никто не вспоминает даже о вчерашнем случае. Но, "полночь близилась", и вот – опять все приумолкли и опять что-то, или кто-то весь в белом двигался в нашу сторону от кладбища!
Сердце у меня забилось от волнения, я сорвался с места, выдернул из плетня кол и побежал навстречу "привидению". Признаюсь – было страшновато. Но кто-то же должен выяснить что это такое!
Бегу, слышу впереди лошадиный топот, но лошадей еще не вижу: ночь слишком темная. А вот белый силуэт уже виден хорошо. Вот они – лошади! А вот оно – "привидение!" Оказалось, это мой дядя, живший неподалеку от кладбища, выгонял из своего сада бригадных лошадей, которых на ночь отпускали пастись.
Может запах созревающих фруктов привлекал коней в сад, может запах гречихи, которую дядя сеял в огороде для своей пасеки, но повадились "сивки-бурки" в его сад! Дядя, проснувшись ночью, выходил в одном нижнем белье (раньше оно было исключительно белым - рубаха и кальсоны) проверить свою ухоженную усадьбу и, молча, даже не ругаясь, так как был он очень верующим в Бога человеком, выгонял подальше "божьих тварей" - лошадей, а затем возвращался к себе домой".
"Но ведь это не привидение!" - разочарованно говорили дети. "Да, - отвечаю я, - а если бы ваш дедушка не побежал ему навстречу, все считали бы, что это было привидение. Вот так и сочиняются жуткие истории".
"Расскажи, баба о девочках, за которыми лошадь гналась!" - просят внучки рассказать другую байку. Больше всех они любят эту историю, рассказанную когда-то моей подругой.
"Две девочки – двойняшки, примерно вашего возраста, жили в небольшой деревне, где сейчас уже никто и не живет, - начала я свое повествование. - Окружена эта деревня замечательными ягодными местами. Должно быть и сейчас летом склоны пригорков и оврагов красны от ягод, которые можно собирать хоть сидя, хоть лежа.
Родители девочек ушли на работу, а сестренки взяли ведро и пошли за ягодами. Идти было недалеко, старательные девочки быстро наполнили ведро ягодами и направились, весело переговариваясь между собой, домой тяжелое ведро они несли вдвоем. Прошли мимо фермы, где в это время дня, кажется, никого и не было.
Вдруг, услышав конское ржание и оглянувшись, дети увидели лошадь, скачущую только на задних ногах. Они бы не удивились, если б она вздыбилась на секунду-другую, но конь бежал, а вдобавок ко всему на шее коня висел большой, черный, клеенчатый, как у мясника, фартук.
Девочкам показалось даже, как лошадь оскалила зубы. Опять оглянувшись, увидели они, что лошадь вот-вот их нагонит, заметили они и страшный блеск в ее глазах.
Выкинув тяжелое ведро с ягодами, девочки что есть мочи побежали к ближайшему деревенскому дому, а когда посмотрели назад, то лошади уже не увидели.
Услышав о том, как напугал дочек конь, мама не разрешила больше ходить без взрослых за ягодами.
"Возможно лошадь подковали, ей было больно, и она сорвалась, - успокоила детей мама. "А фартук?" - возражали девочки.
"Да где-нибудь висел, и взбешенная лошадь нечаянно зацепила его". Но доказать это уже невозможно.
"Бабушка, ну расскажи еще историю про свинью, - просят дети.
"Но это уже совсем другая история", - отвечаю им я словами Леонида Каневского, и расскажу ее я вам в следующий раз.