Прошло много лет со дня окончания Великой Отечественной войны. Драматической страницей вошла в нашу историю эта война.
Наша страна ежегодно чествует ветеранов Великой Отечественной войны. Но о них говорят в совокупности, как о великой армии, а эта сила и мощь складывались из отдельных личностей. И каждая отдельная история личности интересна и важна. Ведь вся сила народа в его прошлом.
Кто из наших земляков, уроженцев села Андреевка Большеигнатовского района были в немецком плену, кто из них вернулся, а кто нет?
Меня заинтересовал этот вопрос, когда его нам задали в школе.
В своей работе я использовала воспоминания близких людей ветерана, материалы, накопленные в музейной комнате Андреевской школы, документы, которые хранятся в семейных архивах родственников.
Я подробно остановлюсь на судьбе Н.Н. Моисеева (он жил когда-то по соседству с нами).
Николай Николаевич Моисеев родился 21 сентября 1919 года в селе Андреевка. Свою молодость он провел в ужасной бедноте: ходил в лаптях, в поношенном кафтане с чужого плеча. Сохранились его вспоминания: "Когда мне было 17 лет, я ушел из дома по вербовке в город Батуми. Я шесть месяцев проработал в батумском порту грузчиком. Настало время служить в Армии. Я был призван в ряды Красной Армии в 1939 году, в Северную Буковину, где в то время шла война с Румынией, был зачислен в кавалерию. Целый месяц мы ждали в лесу контрнаступления. И, наконец, было объявлено, что Румыния сдается без боя. Мы прошли через понтонный мост и верхом на лошадях проехали через всю Северную Буковину. Затем нас перебросили в Кишинев, как раз там был устроен парад, где довелось и мне поучаствовать. А потом опять верхом до Львова. Лошадей забрали, дали мотоциклы и стали учить ездить на них. Я в технике не разбирался, несколько раз перевернулся. Как все это было трудно. В 1941 году 22 июня 4 часа подняли нас по тревоге. Львов немцы в то время бомбили. Едем ближе к фронту, все становится страшнее. Немцы бомбят.
Для того чтобы укрыться, мы заехали в лес. Там нас снабдили боеприпасами. День за днем становилось все страшнее и страшнее. Мы продвигались к позиции врага, а нам навстречу везли раненых. Из машин мы слышали крики, стоны, бойцов. Кругом рвались снаряды, нас бомбили сверху".
В минуты затишья между боями, в окопах, в воронках из-под бомб Николай Николаевич писал письма домой матери и сестре. Написанные письма складывал в “солдатский треугольник”, писал адрес назначения, вместо обратного адреса писал номер полевой почты. О чём думал солдат, когда, склонившись над листом бумаги, торопливо сочинял письмо домой? Он спешил рассказать о солдатском своем житье. Главная забота Николая Николаевича – успокоить близких, сообщить, что он жив, здоров, воюет, бьёт врага, и заверить, что вернётся с победой.
"Мы очень долго потом отступали, вплоть до Киева. Под Киевом нас окружили и взяли в плен, - читаем записи фронтовика, - по мере продвижения советских войск концлагеря переводились на территорию Германии. Началась черная полоса в моей жизни. Вначале лагере Кёнигсберге затем - Бухенвальд.
Я отчетливо помню, что с января 1945 года в лагерь каждый день привозили тысячи человек. Лагерь был переполнен. В каждом из 12 бараков, размером 40 на 50, обитало 750 человек. 50-100 из них умирало ежедневно. Тех, кто более или менее держался на ногах, заставляли работать по благоустройству "малого лагеря", хотя порция для содержащихся на карантине, как "для неработающих", сводилась к кусочку хлеба. Отношения между заключенными в "малом лагере" были намного жестче и враждебнее, чем в основном. Были случаи, что человека убивали за кусок хлеба. Смерть соседа по койке воспринималась как праздник, так как можно было занять больше места до прихода нового. Одежду умершего тут же делили, и в крематорий уносили уже голое тело. В лагере свирепствовали инфекционные заболевания. После подъема в четыре часа утра заключенные, обнаженные до пояса, шли к умывальнику, где плотной стеной обступали водопровод. Мылись без мыла и полотенец. "Улицы" лагеря не были укреплены и были скользкими. Многие военнопленные, обутые в деревянные колодки, получали травмы.
Начальником Бухенвальда был Карл Кох. Он вместе с женой Ильзой Кох заправлял конвейером смерти. В то время как Кох занимался ежедневным уничтожением людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше самого коменданта. Она, прохаживаясь по лагерю, раздавала удары плеткой любому встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую овчарку и приходила в восторг, натравливая собаку на человека.
11 апреля 1945 года, заключенные узники подняли восстание. Обезоружили и взяли в плен эсэсовцев и солдат охраны, взяли в свои руки руководство лагерем. И в это же время к концлагерю подошли с одной стороны советские войска, с другой американцы. Всех заключенных снова загнали в бараки и начали "фильтровать". Проверять и выявлять врагов народа. При этом лагерных активистов куда-то убрали.
Мы находились в смертельном положении. Мне тогда посчастливилось – признали невиновным и меня тут же взяли в ряды Красной Армии. Зачислили в трофейную бригаду. Откапывали ценные телефонные кабели, грузили в машины заводское оборудование.
День Победы произвел большие изменения в душах людей. Прошёл страх, пришло спокойствие, пришла радость, пришёл мир, вселился покой. Было обыкновенное солнечное утро 9 мая. Вдруг поступило сообщение из штаба: "Победа! Победа!" Все радостные, со слезами на глазах выбежали на улицу. Это были слёзы радости, все обнимались и целовались. Для меня это был самый счастливый день в моей жизни.
Потом мы на поезде в товарных вагонах доехали до Брянска. В нашей бригаде было очень много моих земляков. До Москвы мы ехали на крышах вагонов. Я очень боялся, обнял трубу и трясся от страха. Еле-еле удержался. Доехали до Москвы. Мы тогда не были похожи на солдат, закопченные сажей, стыдно было зайти на вокзал. На вокзале, нам дали дополнительный паек и отправили поездом до станция Оброчное родной Мордовии".
Вернувшись в Андреевку, Николай вскоре познакомился с будущей женой Александрой. Женился на ней, но свадьбы у молодых из-за бедности не было. А потом потекли будни житейские: работа в родном колхозе, семья, дети. Вместе с Александрой Борисовной им довелось дожить до внуков.
К сожалению, Николая Николаевича уже нет рядом с нами.
При сборе материала, при беседе с дочерью ветерана, я переживала страх, грусть за тех, кто погиб на войне и не вернулся к родным. При чтении воспоминаний Николая Николаевича хотелось заплакать от гордости за него, и поблагодарить его за то, что у нас счастливое детство.
В одной из книг мне встретились слова: "Нет ничего страшнее того, что люди делали с людьми". То, что я узнала об этой странице войны, не может оставить равнодушным нормального человека. Это страшно. Это ад, который сотворили люди, считающие себя цивилизованными. Мы должны помнить о концлагерях, чтобы такое не повторилось.
Нам, подрастающему поколению, необходимо чтить память о погибших в годы Великой Отечественной войны, уважать тех, кто остался жив, трепетно относится к их воспоминаниям. Мы должны предвидеть, что через несколько лет не останется ни одного ветерана войны, а память о них должна передаваться из поколения в поколение.
Надежда КУТУРОВА,
с. Андреевка