План Гитлера потерпел поражение, потому что многонациональный народ Советского государства встал на защиту Родины единым ураганом. Все: малый и большой, женщины и мужчины, тыл и фронт, - объединились в огненное кольцо, способное сжигать лютого врага.
Не все вернулись с фронта
Мой отец Геннадий Иосифович Светлаков рассказывал, что из деревни Аганур сложили головы за нас 26 человек, вернулись 19, из Шойдума - 31, а вернулись -15, из Салматнура - 37, вернулись 26. И выяснилось недавно, со слов наших родственников, что старший брат моего папы Сергей тоже служил в Красной армии с конца 1944 года. Он не был на передовой, а доставлял туда продукты. Наверное, поэтому его имя занесли в книгу "Они ковали Победу". Он вернулся в солдатской форме. Потому последние годы войны его братишка Геннадий вынянчил своих двух младших братьев Дмитрия и Никонора, собирая милостыню.
Прочитав воспоминание Якова Тимофеевича Малинина из деревни Саламатнур, которое написал его сын Анатолий Яковлевич со слов своего отца, мы узнаем, что Яков Малинин, солдат рабоче-крестьянской армии в 19291931 годах, был мобилизован на фронт 24 июня 1941 года. После недолгой подготовки, Якова Тимофеевича зачислили в артиллерийскую часть, и воевал он на "Катюше". Такое оружие для немцев было самым страшным. В одном из боёв при защите Сталинграда в мае 1943 года его экипаж не успел своевременно отойди и попал под огонь немцев, где и был ранен. После лечения в госпитале Якова отпустили домой на 45 дней. После он прошёл медкомиссию и снова отправился на фронт. На передовой он оказался в пехоте и участвовал в освобождении Украины. Погиб Яков Тимофеевич 5 марта 1944 года, похоронен в районе села Поповки Звенигородского района Черкасской области (подробный материал можно найти в музее Русскошойской школы).
В тылу жилось непросто
Ярким примером для подражания молодого поколения является выдержка тружеников тыла в необычно трудных ситуациях. Узнаём, как выживали жители деревни Саламатнур с 1941 по 1945 годы.
Об этом рассказывал своим детям и писал Анатолий Яковлевич Малинин: "В годы войны с 1941 по 1942 годы в деревне Саламатнур вообще не осталось трудоспособных людей. Были женщины-солдатки, старики и мы - дети. В 1943 году стали мобилизывать на фронт женщин после 20 лет. Из нашей деревни ушли две девушки Надежда Егоровна Соловьёва (моя тётя) и Екатерина Сергеевна Глушкова. Заодно с населением отправляли на фронт лучших скакунов из колхоза. Остались старые, больные лошади. Поля полностью не могли убрать и засевать, так как не хватало лошадей и рабочей силы. Сеяли всё вручную. Оставшиеся не обработанные поля засорялись, зарастали кустарником. Помню и никогда не забуду, как женщины, впрягаясь в лямку по 10-12 человек, тащили плуг, обрабатывая приусадебные участки, а за плугом ходил подросток лет 10-12 отроду. Сам я тоже ходил за плугом. Некоторые вскапывали участки лопатами, помогая друг другу. Только благодаря этому все трудности выдержали. Из-за нехватки кормов многие лошади пали, трупы этих животных люди не хоронили, снимали с них шкуры, а мясо делили на всех и ели. Голод не спрашивал, ели всё, чтобы не умереть. Но наш колхоз обслуживала Юледурская МТС, хотя тракторов было мало. Тракторы были газогенераторные, то есть топливом служили деревянные чурки из берёзы. Такое топливо в колхозе начали заготовлять заранее, в марте-апреле. Каждому хозяйству привозили определённое количество берёзовых дров. Их распиливали длиной 10-15 сантиметров, такой круг раскалывали на части, сушили у себя на печке или в печи. Потом сдавали готовую продукцию - топливо в бригаду. Собирали их под сарай, в сухое место. Когда тракторы приезжали в наш колхоз, одна-две лошади возили чурки в ящике на поле, где пахали тракторы".
Также труженик тыла Анатолий Яковлевич писал о том, что очень туго приходилось зимой, на еду была только картошка. Когда копали корнеплоды, мать считала каждое ведро, а зимой кормила по норме, чтобы хватало на зиму и осталось на семена. Трудодни за работу в колхозе не могли получать, потому что из собранного урожая зерно отправляли государству, надо было содержать армию. Зерно в колхозе оставляли только на семена. По словам Малинина, в период сенокоса, уборки урожая колхозников кормили из общего котла один раз в день. И сколько-то давали детям. Что это был за обед? Обычная болтушка из ржаной муки, без соли. Не суп, не каша. Сейчас такую болтушку, если не лучше, готовят для свиней. Тогда же для них была хорошая пища.
Особенно тепло Анатолий Малинин вспоминает о летнем времени, как о самом сытом в году. "Жить было легче тем, что много еды под ногами: различные травы, ягоды, грибы. На зиму собирали лебеду и илим. Илим -это высокое дерево, кора которого в мае-июне хорошо снимается. С этих деревьев снимали кору и тащили домой сколько могли. В лес ходили за 7-10 километров, близко не росло это дерево. Кору эту мы измельчали, затем сушили в печи и мололи на мельнице. Из такой муки зимой пекли лепёшки, иногда добавляли картошку. Кроме того, на полях весной собирали гнилую картошку. На все эти дела ходили в лаптях. Материалом для изготовления лаптей служит лыко - кора молодой липы. Лыко заготавливали летом, а иногда даже зимой. Лапти плели в основном по вечерам. Я лично снабжал всю семью лаптями и ещё изготовлял на продажу на базаре".