– Какой бы позиции ни придерживались те или иные авторы, они сходятся на том, что Украина – это классическое "лоскутное" государство, территория которого складывалась на протяжении довольно длительного периода. Её части пребывали в составе разных государств, отличающихся друг от друга с точки зрения религии, этнического состава и так далее.
Например, та же западная Украина – Червонная Русь, Галицкая Русь – территория, которую мы относили к Руси. Впоследствии несколько веков она пребывала в составе Польши. Там происходило, говоря современным языком, переформатирование населения, навязывание этнических стереотипов, попытки внедрить католичество вместо православия. Разумеется, это всё впоследствии "выстрелило".
Идеология, которую мы ныне называем украинской, истоки украинского национализма, закладывалась в 19 веке. Причем это происходило не только на территориях, которые не входили в состав Российской империи, но и в современных Киеве, Харькове, которые были в составе нашей страны, – отметил Дмитрий Белащенко .
Определяющим, по мнению историка, стал 20-ый век, когда в результате различных потрясений – мировых войн и революций в России Украина пыталась создать свое собственное независимое государство. В результате сформировалось оно уже после распада СССР.
– Можно искать исторические корни где-то далеко, но, на мой взгляд, все лежит в распаде Советского Союза, в кризисе советской идеологии и в отсутствии какой-то альтернативы для западно-украинского национализма, адепты которого стали занимать самые высокие места в новой украинской элите.
В новом украинском правительстве за гуманитарные блоки – образование, молодежную политику и культуру обычно отвечали выходцы из западно-украинских областей. Представители промышленных регионов восточной Украины курировали вопросы экономики. На тот момент никакой своей идеи Донбасс и Крым выдвинуть не могли, – подытожил Дмитрий Белащенко.
Считать себя украинцами захотели не все живущие на востоке страны. И причина этого также в истории формировании территории Украины.
– Если мы вернемся к Хмельницкому, то Украина – это три воеводства – Киевское, Черниговское и Брацлавское. Это те земли, которые по Переяславской раде воссоединились с Россией в 1654 году. А в дальнейшем к Малороссии присоединялись уже новые территории. И вот восточная и юго-восточная Украина – это как раз Новороссия, которая присоединилась при Екатерине Второй, при других наших монархах. И заселялась эти территории представителями самых разных национальностей. А поскольку при той же Екатерине говорить о складывании какой-то украинской нации не приходится, то про русских, разумеется, можно говорить в тот период. В принципе всё закономерно, – считает историк.
Активная политика украинизация на востоке проводилась в 30‑е годы 20 века. И население восточных регионов Украинской ССР тогда не очень понимало, чего от него хотят. Как считают некоторые историки, именно для того, чтобы успешнее проводить эту политику столица Украинской ССР переехала из Харькова в Киев. Потому что Харьков был в гораздо большей степени русский город, нежели Киев.
– А после уже Второй мировой войны политики украинизации как таковой не было. Было свободное развитие и русского, и украинского языков и культур. И в таких условиях русский язык и русская культура всегда победят, всегда будут на первом месте. Этого и боялись новые украинские власти, – подчеркнул Дмитрий Белащенко.
Касаясь истории украинского языка, учёный заметил, что он возник как ситнез народного говора и неких кабинетных изысканий, которые проводили люди, которые ранее были противниками советской власти.
– Профессор Михаил Грушевский – автор монументального с украинской точки зрения труда про историю Украины-Руси. После гражданской войны и победы советской власти он эмигрировал. Но впоследствии вернулся в СССР и вплоть до своей смерти активно продвигал украинизацию. В том числе он и создавал украинский язык и украинскую историю – то есть историю украинского народа, украинской нации, как он сам заявлял. И таких деятелей было довольно много, – рассказал Дмитрий Белащенко.
По его словам, в дальнейшем, уже в независимой Украине, тот же самый язык формировался практически с нуля. Например, если какое-то слово в украинском языке звучало похожим на русское, то аналог искали в польском языке. Слово "вертолёт" решили заменить калькой английского "геликоптер" и придумали слово "гвинтокрыл".
Новую ситуацию очень тяжело воспринимали украинские юристы, врачи, специалисты по техническим наукам – им приходилось учить новые термины, которые были непонятны и сложны для запоминания.
– То же самое происходило и в культуре, – продолжает Дмитрий Белащенко. – Чтобы оправдать тезис "мы такая древняя нация", началось создание собственных деятелей культуры. Их находили либо в глубине веков, либо просто приписывали российских. Например, Гоголя. Я бы не стал его относить ни к украинским, ни к русским. Это общее достояние. То же самое касается и других деятелей. Например, экс-президент Украины Порошенко в свое время заявлял, что Чайковский – украинский композитор, а Репин – украинский художник. Много таких примеров.
Несамостоятельность Украины, по мнению историка, отразилась и в её внешней политике. И не только сейчас, когда во время спецоперации звучит постоянное апеллирование к НАТО, к ЕС, к мировым сообществам и свободному миру.
– Она несамостоятельна еще с 2014 года, когда произошел переворот, именуемый в новой украинской истории "Революцией достоинства". А если опять же несколько углубиться в историю независимости и посмотреть на украинских президентов, то видно, как сменялись "прозападники" и "пророссийские" – хотя, на самом деле, ни одного пророссийского президента в истории Украины не было.
Был президент Кравчук, он не устроил население, в принципе была тяжелая внутренняя ситуация после распада СССР. Затем был президент Кучма – выходец из так называемых "красных директоров". Он возглавлял ЮЖМАШ – одно из крупнейших предприятий Украинской ССР. Он считался условно пророссийским, потому что в своей предвыборной кампании активно критиковал Кравчука, призывал улучшить отношения с Россией, проводить более активную политику в рамках СНГ. Но как только пришел к власти, он стал продвигать так называемую многовекторность. То есть одновременно развивать дружеские отношения по максимуму с кем только можно – с Россией, Китаем, США, Европой. Но это выглядит хорошо в теории, а в действительности на это просто не хватало сил, средств, опыта в том числе.
Затем был Виктор Ющенко, который пришел к власти на волне "оранжевой революции". Его политика была четко прозападная. И в итоге получалось, что каждый президент был фактически лидером половины страны. Это четко видно по электоральным предпочтениям. Но, тем не менее, до 2014 года президенты старались выдерживать некий баланс, чтобы не допустить раскола государства.
Вплоть до Порошенко. После уже было заявлено, что украинцы сделали свой цивилизационный выбор – "мы уходим на запад", "мы хотим в ЕС", "мы хотим в НАТО", "мы не хотим иметь ничего общего с Россией, с имперским прошлым, с советским прошлым", – напомнил Дмитрий Белащенко.
Фактически внешняя политика Украины была сиюминутной, уточнил эксперт, и зависела от того, кто находится у власти, какие элиты доминируют в данный момент. При этом речь не только про президента и правительство, а также про олигархов и финансово-промышленные группы.
По мнению Дмитрия Белащенко, после 2014 года Украина вообще стала напоминать американскую колонию. Стоит вспомнить эпизод, когда вице-президент США Байден проводил совещание, сидя в кресле украинского президента. А после евромайдана в руководстве Украины оказались граждане США, Литвы, Польши. Это было похоже на некую колониальную администрацию.
– То же самое мы можем наблюдать сейчас. Президенту Зеленскому, конечно, могут стоя аплодировать в Мюнхене или в конгрессе США или в Бундестаге, но каких-то реальных действий в его сторону, в поддержку Украины не делается. Он сам уже фактически в отчаянии заявляет о том, что в НАТО их брать не хотят, в ЕС тоже брать не хотят, небо не закрывают, вооружение не дают, но фактически его вынуждают воевать "до последнего украинца". Сейчас говорят, что "Байден будет воевать до последнего украинца". Когда центр принятия решений находится не в Киеве, а где-то за рубежом о внешней политике в глобальном смысле говорить не приходится, –подчеркнул Дмитрий Белащенко.
Напомним, 24 февраля президент России Владимир Путин обратился к россиянам и объявил о начале военной операции в Донбассе. В ответ страны Запада и США объявили о санкциях и разрыве дипломатических отношений. Под санкции попали ведущие банки, финансовые институты, секторы российской промышленности, а также политики, депутаты и представители элит.