На берегах реки Нугрь
На Орловщине великое множество живописных мест практически во всех районах области. Не является исключением и наш Знаменский район, главная водная артерия которого – стокилометровая река Нугрь. Люди по ее берегам начали селиться еще во времена палеолита. А к IV–VII векам появляются здесь племена мощинской культуры, основой хозяйства которых становится пашенное земледелие, разведение крупного рогатого скота и коневодство. Значительное развитие у мощинцев получило ремесло: обработка железа, цветных металлов, косторезное мастерство и другие занятия.
От эпохи мощинской культуры сохранились на территории Знаменского района городища и погребения – курганы, расположившиеся в нескольких местах по течению Нугря. Одно из них находится в старинном селе Локно, на левом берегу реки, которая в населенном пункте делает крутой поворот под углом почти в 90 градусов, направляясь на северо-восток в сторону райцентра Знаменское и далее – на Болхов.
Что касается письменных источников, то о селе Локно (сразу скажу, что название это варьировалось, и кроме нынешнего, устоявшегося, также использовались Лакно – Локна – Локны) известно со второй половины XVII века, когда в качестве владельца этого населенного пункта упомянут боярин Иван Милославский.
У жителей села есть своя версия, связанная как раз с крутым поворотом Нугря, похожим, по их мнению, на сгиб локтя (локоть – Локно). Но такой вариант, скорее всего, просто красивая и гораздо более поздняя придумка, гораздо правдоподобнее версия о том, что происхождение названия села связано с одноименной речкой – притоком Нугря. А вот откуда у речки название – это еще предстоит выяснить.
В 2017 году исполнилось 340 лет первому упоминанию села Локно в документах. Речь в этом очерке пойдет о тех, кому село Локно принадлежало на протяжении десятилетий и столетий. Но прежде чем назвать конкретные имена, следует отметить многочисленность этого поселения в течение продолжительного времени. Уже в 1763 году здесь проживало 1218 человек, а в 1782 году – 1398. Во второй половине XIX века из села выделились в качестве самостоятельных отдельные деревни: Серебрянка, Нугревка, Хомутовка, но и после этого в самом Локно насчитывалось более 1200 человек (по сведениям 1905 года).
Локонские бояре и дворяне
Приближенный царя Федора Алексеевича, боярин и воевода Иван Михайлович Милославский, который уже был назван, первый из тех, кто известен нам: именно ему принадлежало село в 1677 году. Поскольку политическая судьба Милославского оказалась несчастливой из-за поддержки им царевны Софьи, то Петр I вотчины у него отобрал. И на многие годы Локно оказалось наследственным владением дворян Ржевских (потомков смоленских князей) и их родственников.
Имя Ивана Ивановича Ржевского, окольничего (второй после боярина чин в боярской думе) царя Алексея Михайловича и воеводы Чигирина, погибшего при обороне этого города от турок в 1678 году, хорошо известно болховчанам, поскольку он погребен в соборной Спасо-Преображенской церкви города и увековечен памятной надписью на стене храма. А его внук, Матвей Алексеевич, комнатный стольник (придворный чин, обслуживал царя в его комнатах и даже спал неподалеку), обучавшийся когда-то морскому делу в Италии, и стал в самом конце XVII века первым из рода Ржевских владельцем села Локно. Сыновей-наследников у него не было, и после его смерти к 1710 году вотчина досталась в качестве приданого двум дочерям – Степаниде Матвеевне и Марии Матвеевне.
Локонский храм и князь Багратион
Степанида Матвеевна Ржевская замуж выходила трижды, и последним из ее мужей стал Николай Семенович Багратион-Имеретинский, внук и племянник царей Карталинских. Как уроженца Кавказа (это было ведь еще задолго до вхождения тех земель в состав России) занесло в наши края, история умалчивает. Но князь Багратион достоин того, чтобы о нем на Орловщине узнали побольше, поскольку он имел прямое отношение к строительству Знаменского храма села Локно.
Предание, существовавшее у местных жителей, гласило, что деревянная церковь во имя Святителя Николая издавна существовала в той части села, что стала потом именоваться деревней Серебрянкой. Здесь возвышалась небольшая гора, которая вплоть до начала XX века называлась Поповой. Храмовый праздник в Локно местные жители отмечали в Николин день (кстати, второе название села долгие годы – Никольское). Но в те времена, когда частью Локно владел князь Николай Багратион, он решил на свои средства построить вместо обветшавшего деревянного храма каменный. И хоть сам Багратион не дождался освящения новой церкви, но через пять лет после ухода князя в мир иной величественный храм в Локно в честь Знамения Пресвятой Богородицы открыл свои двери для верующих. В его алтаре, на деревянном подпрестольном кресте и в церковных документах было увековечено имя Николая Семеновича Багратиона как храмосоздателя.
"Конфидент" Мусин-Пушкин и другие
Мария Матвеевна Ржевская вышла "в замужество" за Платона Ивановича Мусина-Пушкина, известного дипломата, а потом, в 30-е годы XVIII века, губернатора сначала смоленского, позже – казанского и эстляндского. Кроме многочисленных подмосковных вотчин, Платон Иванович стал владельцем и части села Локно. За участие в кружке "конфидентов" (противники Бирона – фаворита императрицы Анны Иоанновны) Мусин-Пушкин был арестован, лишен чинов, графского достоинства, наказан кнутом, урезанием языка и сослан в Соловецкий монастырь. Быть владельцем Локно он после этих событий перестал.
С середины XVIII века одним из владельцев Локно становится Петр Иванович Ржевский, капитан флота I ранга, а после его смерти – сын, капитан Федор Петрович и дочери Мария Петровна и Прасковья Петровна Ржевские. Неженатый и бездетный Федор Петрович сумел оставить свой след в истории Москвы, где у болховского дворянина имелась большая усадьба в районе современного Арбата. Существующие здесь и поныне Большой и Малый Ржевские переулки, по одной из версий, получили свое название как раз по фамилии местного домовладельца Федора Ржевского. Кстати, похоронили его в 1795 году на Орловщине, правда, не в Локно, а в еще одном владении – селе Навля (в те годы – Карачевского уезда, ныне – Шаблыкинского района).
"Наполнен век наш суетою…"
Еще одна часть села Локно (174 крепостных души) принадлежала действительному тайному советнику, камергеру и президенту медицинской коллегии Алексею Андреевичу Ржевскому. Сын мичмана, участника осады Очакова, он сделал при царском дворе головокружительную карьеру: кроме вышеперечисленных чинов был также вице-директором Академии наук, сенатором, совестным судьей и одним из виднейших масонов конца XVIII века.
Впрочем, в памяти потомков его имя сохранилось не благодаря высоким должностям, а потому что Алексей Андреевич еще при жизни прославился как очень интересный писатель и поэт, автор более 200 стихотворных произведений, которые публиковались в журналах "Полезное увеселение", "Свободные часы", "Трудолюбивая пчела", "Ежемесячные сочинения". Ржевский успешно сочетал в себе качества придворного сочинителя, мастера хвалебных од императорам, и способности замечательного лирического поэта (наиболее популярные мотивы: грусть о непостоянстве и суете всего земного, разочарование в жизни и жажда смерти, муки неудовлетворенной или обманутой любви).
Перу Ржевского принадлежит и драма "Смердий и Прелеста" на сюжет из истории Киева. Пьеса была поставлена в придворном театре в 1769 году и имела успех. Творчество Алексея Андреевича ценили не только правители, но также обычные читатели тех лет и его друзья-поэты: Державин, Дмитриев, Сумароков.
Многочисленные произведения поэта и драматурга Ржевского так и не были напечатаны отдельной книгой. Но удивительно, что и спустя 200 с лишним лет после его смерти (Алексей Андреевич скончался 23 апреля 1804 года и погребен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры) некоторые из философских строчек Ржевского современным читателям будут понятны и близки. Вот, к примеру, такие:
Наполнен век наш суетою,
Нигде блаженства в нем не зрим;
Единой только мы мечтою,
Прельстясь, от истины бежим.
Уважаемый читатель, в этом очерке рассказано только о нескольких владельцах села Локно, дойдя до начала XIX века. О представителях славных родов русских графов Чернышевых, дворян Плещеевых, о немцах – генерале Карле фон Лейне и бароне фон Дольсте – в следующей публикации.