О коварной коронавирусной инфекции написал нам в газету в стихах глава МО "Юскинское" Василий Калинин. Василий Родионович недавно переболел этим страшным заболеванием и не понаслышке знает, каково это. Какие чувства одолевали его в дни болезни, какие мысли приходили в голову – всё изложено в этих правдивых, написанных с чувством юмора стихах.
Хотелось, чтоб всем нам
Всё ж в живых остаться!
"Второй укольчик. Вот и всё.
Местечко поболит чуть-чуть еще", -
Шприц вынимая из меня, вакцины дозу новую введя,
Сказала процедурная сестра.
Спиртовую салфетку приложив к плечу,
Довольный из кабинета я лечу.
А в коридоре - добровольцы на укол.
Глазами провожают, но не смотрят на меня в упор.
В них любопытство, страх, смятение, боль.
И что-то, что из серии: "Держись, браток, мы все с тобой!"
Всё. Долг отдал. Привит. "Идёт он лесом", вражеский ковид!
Но, видно, планы были на меня не те,
Решил подлянку он сыграть в моей судьбе.
Я - домой, а он за мной увязался, "черт шальной".
Видно, кровушка моя чем-то приглянулася.
Чувствую во мне "чужой" запустил процессик свой.
Жар поднялся в голове, и озноб засел во мне.
Чувства разные. Итог - вновь прошиб холодный пот.
И в который раз жена вытирает всё со лба.
Жар - все сорок, а душа просто рвется в небеса.
Скоро, видно, и она вряд ли будет мне нужна.
Новый день не лучше тех, будто ты с похмелья.
Слабость, жар, нет сил в ногах, нету и веселья.
Утро серое в глазах. Всё вокруг поблекло.
Солнце жаркое для меня уже не пекло.
"Видно, будет не мой день, - мысль проскочила. -
А мне еще и на приём". Этим и добила.
Делать нечего. Сажусь я за руль машины,
Нарушая на ходу все, все, все режимы.
Три часа приема жду, плюс обед в придачу.
Врач он тоже человек, а я и не плачу.
С кабинета прямиком в процедурный значит.
Я ж горю! Надо тушить. Ну, а как иначе.
Смесь какую-то ввели. Я им тут же сдался.
На кушеточке плашмя сразу распластался.
Шок. Лежу. "Не канильфо". Медсестра застыла.
Нашатырь. Тампон под нос. Вот и вся картина...
Все равно в глазах мутит. А куда деваться?
Вновь за руль сажусь, домой надо же добраться.
Осторожно, не спеша, я доехал до села.
Дом. Гараж. Ключи в карман.
И опять в глазах туман.
Сполз с сиденья. Мочи нет. Ковыляю молча.
В голове дурман. Мутит. "Только не сдавайся!"
Не дошел. Коленом пал. И пошли потуги.
Желчью землю замарал, ползая на брюхе.
Пот с меня ручьем долой. Вроде полегчало…
Надо б в дом войти теперь и начать сначала.
"Я больной, жена мой врач". Что-то заигрались.
Пациент не молодой - это лишь печалит...
Худо-бедно день прошел. Наступил уж вечер.
СМС: "Клиент больной и серьезно. Очень".
И пошло - Потребнадзор, наш статист с больницы,
ЭПИДСАН и черт те кто, что живет в столице.
"Вам из дома никуда. Вы на карантине.
Ждите ЦУ. Мы вам пришлем "спеца" на машине".
День прошел. За ней и ночь. Мы уже устали.
Телефоны 003 все пообрывали.
Но звонок оттуда мы всё-таки дождались:
"Приезжайте на рентген. Милости к нам просим.
Мы ж не можем привезти - нету полномочий".
"Хорошо. С начала вы медика пришлите".
"Понимаем. То отказ. Дома и лечитесь..."
День к обеду, наконец, к нам пришла машина.
Фельдшер смотрит на меня, словно на "вражину".
Я - во двор. Он мне: "Стоять! За воротами нас ждать.
Как фамилия? Зовут? Вдруг не тот, кого там ждут".
Доложились. Всё пучком. Только есть нюанс ещё.
Мог, конечно, промолчать, но не смог не высказать.
Мол, больной с видом "ковид" им не очень-то и льстит...
Сели. Едем на рентген. Я же, как в тумане.
Все плывет передо мной, словно в океане.
Замутило, повело, но я воздержался.
И пакет мой в этот раз свеженьким остался.
Добрались. Сказали: "Ждать. Аппарат в работе.
Чтобы в профиль Вас снимать торс пока готовьте".
Руки кверху - "балерин", грудь же на экране.
Да простят мне дряблый вид. Я же не в Милане.
"Вдох. Не дышим. Облучен. Можно одеваться.
В легких в двух у Вас темно. Надо собираться".
А меня всего трясет. Зубы дробь играют.
Врач бумагу мне сует. Что-то объясняет.
И тихонечко притом к двери направляет...
Здесь пробел. Не помню, как я дома оказался.
Но диван, что это мой, я не обознался.
Мягкий плед. В ногах тепло. Там водичка греет.
"Полторашка" кипяток щедро со мной делит.
Весь одет как "зимогор". На дворе за тридцать.
Люди в шортах, я ж готов влезти в рукавицы...
Вновь расслабился слегка, а жена: "Идти пора.
На дворе авто уж ждет, до Ижевска довезет".
Снова маску на лицо, не случись чего еще.
В помощь скорую" сажусь и от слез своих держусь.
Я порог переступал, а жена, как невзначай,
Крест-знаменье провела. У самой слеза текла.
Будто, как в последний раз, вынос тела на показ.
Я, клянусь, сюда вернусь, хоть божиться и боюсь...
Путь-дорога пять часов - душу вынимает.
Черт иль дьявол, кто готов? Пусть уж забирает.
Наконец-то, добрались. Думаешь, встречали?
Час кушетку телом мы дружно разминали.
Карта - всё моё досье - на столе лежала.
Сиротливо было с ним, но то же лишь начало.
Врач пришла, всего меня, как рентген, прошила.
И анамнез на меня быстро получила.
Вес мой, рост и кто такой. Может стул был жидкий?
И, вообще, где заболел? Скажешь от прививки?
Душу вынула с меня. Явки, все моё подполье.
Адрес дома, где живу и жены портфолио.
Был измучен, весь больной, голова кружилась.
"Мне б к кровати до какой, чтобы хуже не случилось".
До палаты провели. Место указали.
Вновь анамнез у меня новый собирали.
Пульс, АД и кислород. Банок разных дали.
Полный "фарш", видать всерьез за тебя, брат, взялись...
Ночь моя. Трясет слегка, но вполне терпимо.
Утро уж восьмого дня прет неумолимо.
Та зараза, что во мне, счет ведет игриво.
Ощущаю, копит сил для броска в могилу.
День, почти как все, прошел. Сколько-то лечили.
К вечеру "не хорошо" – покидают силы.
Я вдохнуть-то не могу в полную грудину.
Ощущение еще - "наблюдают в спину".
Часто-часто, взад - вперед воздух я гоняю.
Только толку от него - нет, не ощущаю.
Как Высоцкий спел тогда "пропадаю, пропадаю... "
Снова выдох, а вдохнуть, словно клапан.
Хода нет ему назад. Ой, молчать, не плакать.
Задыхаюсь... Не могу... Кислород мне маской...
Слава Богу, вновь дышу. Жизнь - ты почти прекрасна!
Воскресенье настает, я ж ничком в постели.
Маска. Сильный кислород, а в глазах нет цели.
Странность есть еще одна - петухи запели.
Думал, шарики мои - всё, с орбит слетели.
Капли капают "кап - кап" - я же обездвижен.
Лишь глазами могу в такт с ними вместе двигать.
Три таблетки, гепарин, кровь чтобы разжижать.
И покой, мой господин. Век его не видеть.
Так лежать. Вставать нельзя. Может что случиться.
И в растение, друзья, можно превратиться.
Про еду молчу, извинения прошу. Она вся в корзине.
Ну, а я теперь живу на дексаметазине
(спец. оговорка автора. Правильно - дексаметазон).
Превратился день тот в ночь. Кислородом не помочь.
Страх панический во мне возникает на заре.
Вновь вдали петух поет, мозг мой напрягая.
В забытье я ухожу, себя не понимая...
Разбудили. Новый врач. Разговор под карандаш.
И уже в который раз начинаю свой рассказ.
Где родился? Кто такой? Чем болел? Какой весной?
Показания попутал, потому что чуть живой.
И анамнез получился так, немножечко другой.
Вывод сделан. Бог со мной!
Врач сказала: "Поняла". Назначения сделала.
Кислород, давление, кровь всё, всё, всё проверила.
Капельницу в вену и укол вдогон.
Гепарин в животик под мой тихий стон.
Восемь штук таблеток, вместо трех вчера.
И еще чего-то, ух, не сойти б с ума.
Чуть лишь оклемался, на КТ свезли.
"72 %" - данные пришли.
Это, что не дышит, а, прикинь, еще
28 где-то дышит все равно.
Пусть хоть "еле", "кое" или "как на дне",
Но два дня проходит, я живой вполне.
Третий наступает, вынесли вердикт:
"Лечение не в силах победить ковид.
Симпозиум собирали. Решение есть одно,
Но письменно согласие возьмем с Вас все равно".
А я-то что теряю? Почти уж не дышу.
Подписывать бумаги, наверное, смогу...
Вновь словно всё в тумане, но не померк мой взор.
Сестричка надо мною закрыла свет собой.
Бумаги преподносит - автограф нужен мой.
Я подпись проставляю и вновь "к себе домой".
Очнулся. Кто-то смотрит. Ловлю я взгляд чужой.
В окошко наблюдают знать за моей судьбой.
Штатив опять заряжен. Слежу я - кап, кап, кап.
Ресницами моргаю, играя гимн свой в такт.
Всё это повторилось - "автограф" и "кап, кап".
Ещё одну неделю без маски, ну, никак.
Я кислород глотаю. Лекарство всё во мне.
И чудо-то случилось - вновь здесь и жив вполне.
Постскриптум.
Еще не видно солнца. Но где-то вдалеке
Петух вовсю горланит занявшейся заре.
Живёт он своей жизнью, встречая свой рассвет.
А кто-то в это время уходит на тот свет.
Комментарий автора
Я беседовал с врачом: "Что же это было?"
Объяснила: что - почем. Честно? Убедила!
Кто привитые лежат - полторы недели
Надо, чтоб восстановить жизненные силы.
Не привитый заболел - месяц с половиной,
Без хотения живет, вялый и разбитый.
И притом, прошу учесть, то в больнице, где всё есть.
Что по мне, то дума есть - заболеет всяк и весь.
Каждый разно путь пройдет:
Кто легко, кто, наоборот, а кто и в "ящик" сыгранет.
Вам, конечно, всем решать. Стоит прививаться?
Но хотелось, чтоб всем нам все ж в живых остаться!