Екатерине Алексеевне Рахчеевой из села Луньг.-Майдан 25 мая этого года исполнится 95 лет. На вопрос есть ли в родне долгожители, она сказала, что в Чамзинке живет жена брата, ей исполнилось 105 лет, ее даже по телевизору показывали, в здравии и в своем уме, вот на нее и равняется. А из кровной родни тетка и сестра прожили по 92 года, а она их уже перегнала. Да и что теперь не жить в спокойствии, хорошем уходе и при такой сытости, какой не знала всю жизнь. Да и как сноху Людмилу Павловну одну оставить в большом доме. Его отапливать надо, содержать трудно будет на одну пенсию, а так они вдвоем.
- Супруги, прожив вместе полвека, празднуют золотую свадьбу, а такой знаменательной даты, как у нас, почему-то нет, ведь мы вместе - сноха со свекровью - прожили уже 51 год, из них 19 лет - вдвоем, похоронив я - мужа, она – сына, - говорит сноха Людмила Павловна, оберегающая покой долгожительницы.
Самые главные горести, что пришлось пережить Екатерине Алексеевне – ранние смерти: мужа не стало в 67 лет, а вскоре с разницей в три года ушли из жизни сын и дочь.
Вот так получается, что молодежь умирает до срока, а она живет, еще выходит гулять на улицу, около дома по тротуару походит, воздухом зимним подышит. Глазам еще хотелось бы что-то поделать, а руки не слушаются. Да и так до восьмидесяти лет сама топила баню, пилила ножовкой дрова.
Родилась Екатерина Алексеевна в деревне Михайловка Атяшевского района. Было в ней всего 28 дворов. Шесть классов проучилась в школе, в 15 лет пошла работать в колхоз. 25 мая сорок первого года ей исполнилось 16 лет. В воскресенье 22 июня мать послала на базар в Козловку купить обувку. Пока дошла пешком до Козловки, а там народ бурлит – "Война! Война!". Она и принесла эту горькую весть в свою деревеньку. В тот же день троих мужиков мобилизовали, они почти сразу погибли. Из Михайловки один за другим ушли и не вернулись с войны 15 мужиков, все женщины стали вдовами. А сама Екатерина в 17 лет была отправлена в Ичалковский район "резать лес", как она выразилась. Полтора года женщины, а в основном молодые девушки, двуручной пилой валили огромные деревья, поставляли лес для фронта. Работали в лаптях, которые на ночь хозяйка, у которой жили, клала сушиться в печку. Здесь их еще кормили утром и вечером, а с собой в лес взять было нечего, еще из дома присылали продукты. Только отработала в лесу, попала на торфоразработки. Вот где было тяжело и голодно. Сколько народа там умерло. Выдавали по 600 граммов хлеба на весь день, а работали с пяти утра и до девяти часов вечера. В воде по грудь приходилось стоять.
Через два года отец, в первую мировую тяжело раненый в спину, из-за чего не участвовавший в Великой Отечественной, ее оттуда вызволил. Стала работать на маслозаводе, да недолго, с полгода всего. Замуж вышла в соседний Луньг.-Майдан, что от Михайловки в десяти километрах, за инвалида войны Николая Павловича Рахчеева. Его сестра возила молоко на маслозавод и подружилась с ней, она и сказала брату про Екатерину. Тот несколько раз приезжал вместо сестры с молоком, понравилась ему девушка, заслал сватов. Свадьба состоялась в сорок пятом году на Октябрьскую, за невестой приезжали на лошади, уже на санях по снегу. На столе из угощений – соленые огурцы, вилки капусты, пироги со свеклой да самогонка из свеклы же.
- Как без свадьбы жениться?! Как бы плохо не жили, а свадьба была. У меня и платье маркизетовое и постель была в приданое, – удивляется Екатерина Алексеевна.
Замуж вышла, семья большая, свекор не успевал лапти на всех плести. И после войны хлеба не было, денег в глаза не видели. Сразу в зиму пошла работать дояркой. Фермы худые, дворы плетневые, скотина мерзнет, километр туда и обратно столько же, а на дню три раза надо дойти да подоить вручную. Так и продержалась на ферме 24 года. Еще и на пенсии несколько лет работала.
Вернулся Николай Рахчеев с войны с орденом и медалями, был тяжело ранен в ногу. Об этом ранении рассказывал так: санитары, когда подобрали его, решили было пристрелить, но потом сжалились, все же донесли до медсанбата. Там как увидели его рану, хотели по-тихому сразу в морг отправить, да в палате оказался раненый командир, он вытащил из-под подушки пистолет и пригрозил всех перестрелять, если лечить солдата не будут. Вот так спасли ему не только жизнь, но и ногу, которая до конца жизни не сгибалась, ходил всегда с палочкой. Физически работать много не мог, а в деревне ворочать надо.
- Летом мало фермы, еще на сенокос пошлют, а себе хоть ночью коси. Так и делали. Вот приду зимой вечером с фермы, а своей корове дать нечего, возьму веревку, санки и пущусь на поиски. В лесу волков полно, а ничего не боялась, ни разу их близко не видела. - вспоминает Екатерина Алексеевна, - Я и за грибами всю жизнь одна ходила, никого мне не надо в подруги. Сейчас как вспомню, страх берет. А тогда никакой боязни не было. Как-то взяла санки, иду куда глаза глядят, снег белый, луна светит, как днем все вокруг видать. Вспомнила, что на одном поле поденки по осени оставались, я туда по оврагам, километра четыре отшагала и вернулась ни с чем, оказалось, что все те остатки соломы давно жеребята с конюшни подобрали, лошадям-то тоже голодно было, вот и бегали туда стригунки в поисках кормов.
Столько пережив на веку, столько отработав "разумши, раздемши" – как она выразилась, радуется Екатерина Алексеевна каждому дню, дивится сытой жизни, в которой давно ставшая родной сноха Людмила Павловна ухаживает как за младенцем, кормит вкусно, таблетки от давления дает вовремя, принимает их в последний год, а так в больницах и не бывала.
– Спасибо Люсе, она меня держит! – все повторяла самая старая жительница Луньг.-Майдана, в столь преклонном возрасте имеющая отличную память, одна из последних свидетельниц страшных военных лет.