Трудности встречаются на пути каждого человека. Они закаляют характер, позволяют понять собственные сильные и слабые стороны, дают бесценный жизненный опыт.
Детство и юность
Любовь Семеновна Толстова родилась в деревне Александровка в многодетной семье и до четвертого класса училась в родной деревне.
- Большинство жителей нашей деревни в тридцатые, сороковые годы жили очень скромно, можно сказать бедно - вспоминает женщина. – Послевоенное детство было очень сложное, у нас, у детей, не было даже хорошей зимней одежды, тем более обуви. Мы бегали круглый год почти босиком, зимой бывало, мотали на ноги портянки из самотканого холста и бежали со всей прыти в школу. В старшие классы мы ходили несколько километров в Кирчиж, добредали окоченевшие, замерзшие до самых косточек, с красными коленками. Ткать, вышивать, вязать всему учила нас мама и тетушка. Мама часто нам внушала: "Если вы хотите, чтобы вас окружали хорошие люди, старайтесь к ним относиться с добротой". Двери нашего дома всегда были открыты, родители были людьми гостеприимными. Наш отец был человеком строгим и немногословным, прошедшим войну, он многое решал сам и не спрашивал нашего мнения - хотим мы чего-либо или нет. После седьмого класса меня забрал с собой в город Ачинск родной дядька, и я вынуждена была беспрекословно согласиться. Вся его большая семья ютилась в маленькой деревянной избушке, мне было выделено место на полу около печки, где я и спала на фуфайке. Из всей одежды у меня были только маломальские трико да простенькая рубашонка. Дядя был военный, много времени проводил в казармах, поэтому дома находился редко, а его жене я видимо пришлась не ко двору. Вначале я водилась с детьми и помогала во всем по хозяйству, а через некоторое время меня выселили жить в сарай вместе с коровами и свиньями. Бывало, сяду около кормушки и плачу, а коровы тянутся ко мне и лижут щеки шершавыми языками. Соседи, у которых у самих было пятеро детей, всегда меня жалели и потихоньку подкармливали.
Щипальщицы слюды
В 1954 году сердобольные соседи устроили молоденькую Любу на слюдяную фабрику близ Ачинска, щипальщицей слюды.
В первые годы Советской власти слюда требовалась в связи с электрификацией СССР. Затем в 50-е годы быстрыми темпами стали развиваться самолетостроение, электротехническая, гражданская и военная промышленность, которые были немыслимы без применения слюды. В свою очередь без электро- и радиотехники невозможно было развитие ракетной техники для космоса и Советской армии. Поэтому добыча и переработка слюды только разрасталась и увеличивалась в объемах. Работа слюдянщиц была ручная и трудоемкая. От них требовалось внимание и терпение, ведь толщина требуемых пластинок слюды измерялась в микронах, и щипальщицы определяли эту толщину на ощупь.
- Помню, как мы сидели днями напролет над столами, - признается женщина, - и аккуратно отделяли один слой слюды за другим. Она была настолько тоненькая, тоньше целлофана. Фабрика состояла из пяти цехов, в которых с утра и до позднего вечера трудилось огромное количество народа. В нашем цехе висел большой плакат с надписью: "Для самолетов и ракет нужна слюда". Это обязывало нас работать еще качественнее и производительнее. Щипаную слюду затем отправляли на заводы Иркутской области, от которых мы не имели нареканий, и это было нашей большой заслугой. Для каждой из нас существовала дневная норма - килограмм слюды, которую необходимо было выполнить. Порой за день не получалось этого сделать и мне приходилось брать слюду домой в сумочке или в тряпке и щипать ее сидя на крыльце около сарая. Жена дяди вредная была, возьмет да вывалит мою подготовленную слюду, да еще и обругает: "Что ты тут блески свои насыпала", а я в ответ ей боялась словечко поперек сказать.
За долгие годы жизни Любовь Семеновна пробовала свои силы во многих профессиях: продавцом в молочном отделе Иртышского Продснаба, матросом на катере и рабочей Казачинского порога. Но больше всего ей запомнился конец шестидесятых, когда шло строительство Новобирилюсс, возводились административные и жилые здания, переезжали и обустраивались организации и предприятия.
Дали в руки мастерок
Любовь Семеновна рассказала нам о том, как она работала штукатуром, отделывала стены зданий районной больницы, Новобирилюсской средней школы, милиции.
- При желании в жизни можно все освоить, - улыбаясь, дополняет наша собеседница. – Специально я не училась этому ремеслу, мне показали пару раз, потом вручили в руки мастерок и сказали: "Приступай". Первое время быстро и хорошо как у других опытных штукатурщиц у меня не получалось, требовался определенный навык и подход. Непросто было набросать на стену цементный раствор, чтобы он держался и не отваливался назад. Поначалу я вся была в этой смеси – руки, волосы, лицо, одежда. Казалось, что больше ее было на мне и на полу, нежели на стенах. Пока раствор не схватился крепко, нужно было его быстренько выровнять полутеркой или теркой во всех направлениях, чтобы не получился где-то больший слой, где-то меньший. Самое сложное и физически выматывающее было поднятие раствора на второй и третий этажи зданий. Бывало, за день так набегаешься с носилками верх и вниз, что руки становились длиннее, все жилы вытягивались. Мы молодые женщины помогали штукатурам в возрасте, им притаскивали парочку носилок, а потом уже себе. Работа нелегкая, но все равно она мне нравилась. Больше всего по душе была отделка окон, дверей, откосов: мастерочком закидывали, а потом их гладилкой выравнивали так, чтобы они становились аккуратные и ровные.
После того как заболел муж и родился сын Семен, я вынуждена была сменить место работы и пойти работать кастеляншей в садик.
Сегодня Любовь Семеновна на заслуженном отдыхе, в прошлом году она отметила свой восьмидесятилетний юбилей. Несмотря на возраст и болезни она не скучает, и не теряет времени даром: постоянно что-то вяжет и мастерит, занимается огородом, является участницей конкурсов декоративно–прикладного творчества, частым гостем мероприятий, организуемых районной библиотекой и комплексным центром социального обслуживания населения.
Татьяна КЕВБРИНА