В деревне Лесниково, как я уже писал в предыдущей статье, колхоз назывался "12 лет Октября", в Мелешках – "Красный луч", в Мякишеве – "Колхоз им. Кагановича", в Шарапове – "Колхоз им. Свердлова", в Караваеве - "Максим Горький", в Загарине – "Ока", в Яковцеве - "Красный пахарь"
В колхозах преобладал ручной труд. Пахали лошадьми, жали серпами, молотилки приводились в действие конным приводом. Деревянная соха с бороной ещё хранились в крестьянских хозяйствах до 37-38-х годов. Механизация работ в колхозах шла медленно. Только с появлением электричества молотилки стали приводиться в работу электродвигателем. В это время приобретаются конные грабли, конные сеялки. Перед войной, в 1936-1937 годах, создаются машинно-тракторные станции (МТС). В районе их было несколько. Лесниковский и Овечкинский колхозы обслуживала Кошкинская МТС. Но не все колхозы могли воспользоваться её услугами. Например, Овечкинский колхоз обходился своими силами, хватало рабочих рук и лошадей.
О Лесниковском колхозе
Вторым председателем Лесниковского колхоза был коммунист Александр Игнатьевич Спирин. При нём началось строительство колхозных дворов: конюшни, коровника и других построек. Была создана молочно-товарная ферма (МТФ), молоко с которой сдавали государству. Заведующей МТФ работала Филатова Е.Г. (прим. автора - жена моего дяди, пропавшего без вести в первые месяцы войны). К этому времени основная часть взрослого населения деревни Лесниково вступила в колхоз. Исключение составляли те, кто работал в артели "Серп и молот".
Колхознику для личного приусадебного участка полагалось 25 соток земли, а не члену колхоза - 15 соток. Единоличное хозяйство вести уже было почти невозможно. Единоличников облагали большими налогами. Земля для ведения личного хозяйства им выделялась самая плохая. Но при всём этом в некоторых деревнях можно было ещё встретить единоличника. Например, житель деревни Спасское, Прокев, в колхоз не вступал до самой смерти. Он дружил с моим дедом, Коноваловым А.Н., и частенько приходил к нему в гости в Овечкино.
Работали за трудодни
Оплата работы колхозников была в трудоднях. В начале нового года сами колхозники устанавливали, сколько нужно было выполнить того или иного вида работ, чтобы заработать трудодень. Например: прополка на площади 2,5 сотки картофеля оценивалась в один трудодень, скосить 25 соток – 1,5 трудодня, вспахать лошадью 0,5га – 1,5 трудодня. Молотьба рассчитывалась по видам работ: поднести сноп, убрать солому, подать снопы в барабан, ворошить солому, сметать солому в омёт и т.д. Оценивали труд за выход (за день работы).
В конце года, после сдачи государству твердого налога и за пользование землёй, оставшуюся продукцию делили на общее количество трудодней. Так определяли, сколько стоит трудодень. Сколько заработал, столько и получи. Поэтому была заинтересованность не просто выполнить ту или иную работу, но и заработать больше трудодней и, соответственно, как можно больше получить продукции. В колхозах в разные годы рабочие получали на трудодень разные объёмы продукции. Всё зависело от количества собранного урожая.
Например, в 1933 году часть урожая пшеницы и ржи побило градом. На трудодень давали 1 кг ржи, 50 гр. пшеницы, проса, гороха всегда давали понемногу - 25-50гр. Картофеля самое малое — 2-3 кг. Были и такие годы, когда выходило 7-10кг картофеля на трудодень. Давали и сено, но не всегда. Солому распределяли не на трудодень, а по дворам. Один-два воза на хозяйство. А кто имел корову, давали ещё и дополнительно. Мякину после обмолота зерна развозили прямо по домам. Траву разрешали косить только в тех местах, где колхоз не заготавливал сено. В основном это в оврагах, между кустов, по берегам речек и только после окончания сенокоса в колхозе. Ещё могли разрешить косить отаву (второй укос).
Сначала в колхозе не принуждали вырабатывать минимум трудодней. Но со временем его стали устанавливать. Сначала это было 50 трудодней, потом эту норму постепенно стали увеличивать. Если колхозник этот минимум не выполнял, то у него урезали приусадебный участок до 15 соток, и он больше не считался колхозником. В свою очередь колхоз ему отказывал в оказании какой - либо помощи. Например, в выделении лошади для вспашки его усадьбы или в доставке дров, сена или иного груза.
Нововведения и налоги
Постепенно облик деревни стал меняться к лучшему. Прогресс и эволюция не обошли и её стороной. В 1935 году в деревне разрешили на Новый год устанавливать ёлку. Ранее это было запрещено, так как считалось частью церковного обряда. В том же году в деревню Лесниково провели радио, а в 1937 году у жителей стали появляться велосипеды.
Но всё равно жизненный уровень колхозников оставался ниже, чем он мог бы быть на самом деле. На это повлияло, во-первых, ускоренное создание колхозов, а во- вторых, государство много забирало. Колхознику приходилось платить натуральный налог, который ввели в 1933 году. Каждый должен был сдать государству в течение года 42 кг мяса, 320 литров молока, 50 штук яиц, два килограмма овечьей шерсти. Также нужно было выплатить денежные налоги (культналог, страховка) в размере 1500 рублей. Натуральный налог можно было платить не только продуктами, но и деньгами. Мясом за колхозника мог рассчитаться колхоз, вычитая у него из трудодней. Молоко сдавали только те, у кого были коровы. В начале каждого года на личном подворье проводилась перепись коров, телят, свиней, овец, кур и т.д.).Запрещалось опаливать забитых свиней, т.к. шкуры животных обязаны были сдать государству. В войну сдавали и овчину, но после войны это правило отменили. Помимо налогов, в начале 30-х годов жители деревни были вынуждены ещё ежегодно подписываться на заём, в пределах месячной зарплаты (трудодней). Видимо, расплачивался колхоз, а колхознику на эти трудодни выдавали облигации. Первые займы были по пятилеткам, на каждую приходилось по пять выпусков. Ежегодно проводились розыгрыши. Подписываться на заём прекратили в 1958 году.
В тюрьму — за анекдот
Репрессии 1937 года, начавшиеся в стране, не обошли стороной и Лесниково. Они коснулись четверых жителей деревни. Так, Н.М. Андреянов был осуждён по ложному доносу, С.П. Афонин – за усердное моление, Н.В. Миронов - за рассказанный анекдот, а Н.Егоров – за антисоветское слово. Андреянов с Афониным умерли в заключении, потом посмертно были реабилитированы. Н. Егоров попал на фронт, там и погиб.
Во время финской кампании 1939-40-х годов из деревни погибли три человека: К.К. Шалин, В.М. Потанин и К.И. Спирин. В июне 1940 года Верховным Советом СССР подписывается Указ, согласно которому стали судить за опоздание на работу. Если это произошло впервые, то назначали принудительные работы с вычетом 25-ти процентов от заработка в пользу государства. За повторное опоздание по суду сажали на срок от 3-х до 6-ти месяцев. Трое из деревни были посажены в тюрьму за опоздание. Это А.П.Миронов, М.И.Маслов и И.А. Потанин. Там они и умерли.
Жить было трудно
Но, несмотря на все трудности, колхозники работали с большим подъёмом. Радели за колхозное хозяйство, берегли его. Подтверждением этому служит строительство в 1940 году дороги Горький – Кулебаки.
Лесниковскому колхозу около деревни Солнцево был отведён 700-метровый участок будущей дороги, заросший лесом. Все земляные работы и вырубка леса были выполнены во время субботников. Каждое воскресенье, в течение летнего периода 1940 года, всё трудоспособное население деревни с топорами, пилами и лопатами шли пешком пять километров на стройку, распевая песни.
Оплату за работу колхоз производил только постоянным рабочим, выполняющим твёрдое покрытие дороги. Также там активно работали и рабочие Лесниковской фабрики "Серп и молот". К октябрьским праздникам свой участок дороги колхоз построил и сдал с хорошей оценкой.
В то время из колхоза в город уехать было очень сложно. Нужны были веские причины: либо на учёбу, либо на службу в армию, либо завербоваться на стройку или на работу в завод. Чаще всего уезжали по вербовке, так как колхоз не мог этому препятствовать. В основном уезжали в Нижний Новгород (Горький), Дзержинск, Муром, Павлово, где тогда велось большое строительство и требовались рабочие руки как на стройку, так и на вновь построенные заводы.
Доказательством тому служат следующие статистические данные. Если на 1926 год численность городских жителей составляла всего 18 процентов от общего числа по стране, то в 1934 году она была равна 33 проц. Моя тётя из деревни Овечкино уехала со всей семьёй в Ленинград в первой половине 30 - х годов, а мой дядя - в 1939 году. Кроме них, из этой деревни до войны уехали в другие города ещё несколько семей: Шуваловы, Одиноковы, Фирсовы, Кругловы, Нефедовы, Злодыревы, Гудковы. Из Лесникова, возможно, уезжало меньше народу, так как можно было устроиться работать на фабрику.
В.М.Филатов, г. Санкт-Петербург,
ветеран труда, родом
из деревни Лесниково Вачского района