В Йошкар-Оле в полдень на Юбилейной площади на праздничное мероприятие собралось множество жителей со всей Марийской АССР.
Выступление Председателя Совета народных комиссаров СССР В. М. Молотова по радио вселило тревогу в сердца людей. Праздничные мероприятия вылились в митинги трудящихся, где звучали призывы дать отпор фашистскому агрессору. А пришедшая 22 июня телеграмма Председателя Ставки Главного Командования С. К. Тимошенко являлась официальным правительственным документом о мобилизации, которая началась в республике в первый же день войны.
На 5 июля 1941 г. в республиканский военкомат поступило 1585 заявлений от добровольцев. Люди разных возрастов и социального положения горели желанием защитить свое социалистическое отечество. Примечательными документами тех суровых дней стали обращения рабочих, колхозников, интеллигенции, учащейся молодежи об оказании помощи Красной Армии, о помощи тыла фронту. В них звучит полная уверенность, что враг будет разбит и победа будет обеспечена. Вместе со всей страной Марийская республика вступила в пору суровых военных испытаний.
Из поселка Медведево на фронт ушло более 11 тысяч человек, из них почти 4 тысячи не вернулись, сложив свои головы на полях сражений. Многие получили ранения и остались калеками. Эта страшная война коснулась каждой семьи.
Война – самое трагическое событие в жизни людей. Она несет с собой боль и утрату, жестокость и разрушения, страдания многих людей и, в первую очередь, детей.
ДЕТИ ВОЙНЫ… Они встречали войну в разном возрасте. Кто-то совсем крохой, кто-то подростком… Война застала их в разгар лета в столичных городах и маленьких деревеньках, дома и в гостях у бабушки, в пионерском лагере, на переднем крае и в глубоком тылу. Сегодня их память – это воспоминания матерей, о тех горьких слезах, пролитых по своим мужьям, сыновьям, братьям, о немых страданиях от кровавых мозолей на руках из-за непосильного труда, и животный страх за жизнь своего ребенка.
Из воспоминаний жительницы села Азаново Аллы Захаровны Голубевой:
"Родом я из Мариуполя. Мои родители в 1935 году туда переехали из Орловской области, работать на заводе. В марте 1941 года родилась я.
О войне, и о том, как пришлось нашей семье пережить эти страшные годы, я помню из рассказов моей мамы и бабушки. После моего рождения папе дали отпуск и всей семьей поехали к себе на родину. После отпуска они уже собирались уезжать, но бабушка уговорила маму с маленькой дочкой остаться, еще погостить, и отец уехал один. Больше они с мамой не виделись. Уже после войны пришло извещение, что в 1943 году он пропал без вести. Когда началась война, мама рвалась уехать в Мариуполь, к папе, но бабушка ее не отпустила. Да и поезда, поначалу, гражданских не перевозили, полным ходом шла мобилизация, и все эшелоны шли в ту сторону с военными. А потом уже все узнали, что немцы бомбят железные дороги, поезда, станции. Ехать было опасно, мы остались у папиной мамы Матрены Аркадьевны в деревне Квашево Орловской области. Через какое-то время в нашу деревню пришли немцы. Это были не карательные подразделения, а простые солдаты. Собрали они всю деревню возле сельского магазина, сломали замок на дверях и всех жителей предупредили, что магазин будет открытым, но, если зайдут без продавца, сразу расстрел. Двое из деревенских зашли случайно, их публично расстреляли. Особых зверств не творилось, разрешали сажать огород, кто-то держал кур, коров, но они отбирали почти все продукты, местные жители жили впроголодь. Но в деревне было все равно полегче, выращенные овощи спасали. В лес ходить местным запрещалось, сразу расстреливали, кого у леса ловили. Очень боялись партизан. И регулярно делали облавы, собирали молодежь для работы в Германии. У бабушки было еще двое сыновей, подходящего возраста, чтобы их сберечь от немецкого плена, она им ступни мазала травой ядовитой, чемерицей, после чего ноги начинали гноиться. А больных в Германию не брали. Так и сберегла своих детей.
В июне 1943 года мама вместе со мной попала в облаву. Погрузили нас в эшелон и отправили в Белоруссию, куда-то под город Гомель. Большой толпой погнали к лесу, где за колючей проволокой расположили концлагерь. В лагере были в основном женщины с маленькими детьми, девушки, подростки, в общем, кто может трудиться. Нас, малышей, оставляли в бараках с детьми постарше, а остальных выгоняли на работу по заготовке леса. Мама вспоминала, что когда работали, все время боялись, живы ли их ребятишки, или уже постреляли всех. В конце октября нас освободила Красная Армия. Нам до сих пор удивительно, почему нас не расстреляли фашисты в лагере, когда отступали. Живые остались. Но деревню нашу сожгли. Бабушка с младшими сыновьями спаслись по счастливой случайности, видимо среди немцев тоже были люди. Деревенских тогда предупредили, что деревню сжигать будут, чтобы жители уходили в поле, а в лес нельзя - расстреляют. Деревня заполыхала, бабы заголосили, а старики на них ругаются, чтоб молчали, может в живых оставят. А мы потом в землянках жили. Бабушка Матрена, когда в поле убегала, корову нашу к ручью увела, подальше от деревни, за ракитовый кустик привязала. Тоже убереглась наша кормилица, благодаря ей и выжили…".