Оружие особого рода
22 июня 1941 года на советскую землю пришла война. Сотни тысяч людей записывались в ряды защитников Отечества. Добровольцами были и операторы, в том числе и Иван Сокольников. Большинство фронтовых операторов — молодые ребята: самому старшему было чуть больше 30, самые младшие еще не окончили последний курс ВГИКа.
Они начали снимать уже на третий день войны. Первыми отправились на фронт "обстрелянные" операторы, имевшие боевой опыт. Спустя три недели после нападения Германии на Советский Союз на самых главных участках фронта работало 20 киногрупп, насчитывавших в своем составе более 80 кинооператоров.
Первые же фронтовые кадры показали, как сложно снять даже небольшой бой местного значения. И не только потому, что от операторов требовалась особая выдержка, хладнокровие, смелость. Нужно было еще особое профессиональное мастерство, умение ориентироваться в нелегкой обстановке фронта.
Вспоминая о первом боевом опыте, оператор Константин Богдан писал: "Огонь, грохот. Вот тут до меня дошло, что такое быть оператором на фронте. Все сидят в земле, летают только пули да снаряды, и лишь оператору надо высовываться, чтобы хоть что-нибудь снять".
Кинооператоры переквалифицировались в бойцов "идеологического фронта". Уже в декабре 1941 года Главное политическое управление Красной армии издало приказ, который гласил: "Фильмы, созданные на основе кинодокументов, являются мощным орудием политического воспитания бойцов Красной Армии и многих поколений советских людей".
8 июля в "Союзкиножурнале" №63 появились первые фронтовые съемки — "Фашистская свора будет уничтожена" операторов Владимира Ешурина и Соломона Когана. Фронтовые репортажи, очерки, портретные зарисовки отдельными сюжетами были в выпуске "Союзкиножурнала", который выходил два раза в месяц с 1941 по 1944 годы общим количеством более 400 выпусков.
Советские операторы, привыкшие снимать торжественные парады на Красной площади и пуски промышленных гигантов, поначалу были поражены открывшейся им правдой нашего поражения 1941 года. Они оказались перед лицом всенародной беды и страшных человеческих потерь.
В самом начале войны операторам запретили снимать отступление, разрушения, потери. Да и у самих кинодокументалистов снимать такое не поднималась рука.
Известный фронтовой кинодокументалист Роман Кармен позже напишет: "Трудно, невозможно было снимать наше горе, наши потери. Вспоминаю, что когда я увидел, как на моих глазах был сбит советский самолет, и когда были обнаружены трупы летчиков, я не снимал это, просто не снимал! У меня камера была в руках, и я, давясь слезами, смотрел на это, но не снимал".
Запрет снимут, когда наверху поймут, что этот кошмар будит в солдатах жажду мести, волю к победе.
"Снимите мне умирающего. Снимите раненого. Снимите медсестру, которая из последних сил тянет на себе солдата и, может быть, скоро погибнет сама! — просил военных операторов режиссер Александр Довженко. — Да, это страшно, но этот ужас — подвиг ради спасения".
В объективе — война
В трудные для Москвы дни, когда враг оказался на расстоянии 25-30 километров от города, москвичи увидели на экранах новый киножурнал "На защиту родной Москвы". Его стала выпускать группа кинорежиссеров, оставшихся в столице (Леонид Варламов, Борис Небылицкий, Рафаил Гиков, Илья Копалин, Евгений Гуров).
Киножурнал готовили из материалов, присылаемых на студию фронтовыми кинооператорами, в которых рассказывалось о боях на подступах к Москве, о военных буднях города. Среди кинооператоров – и наш земляк Иван Сокольников.
Из воспоминаний фронтового кинооператора Романа Кармена:
"В дни боев под Москвой наша студия документальной кинохроники оказалась в Лиховом переулке. Здесь был командный пункт съемок, производимых в боях под Москвой, а впоследствии студия в Лиховом стала штабом всей фронтовой кинохроники. Сюда приезжали операторы со всех фронтов — привозили снятый материал. Когда немцы были на подступах к Москве, мы жили здесь на казарменном положении. Отсюда выезжали на съемки, до переднего края было рукой подать.
Встречи с приезжими операторами в подвале Лихова переулка были мимолетны, но памятны. Здесь узнавали: один погиб, другой не вернулся из окружения. Мы все жили в одной большой комнате.
Обычно фронтовые операторы задерживались на студии на сутки-двое, не более. Сдать пленку в проявку, провести ночь в этом уюте, созданном в студийном подвале, встретиться с товарищами… Немцы были под Москвой.
Свойственное кинохроникеру ощущение неповторимости этих дней вызывало потребность снимать как можно больше. В те дни Москву снимали операторы: Иван Беляков, Борис Макасеев, Георгий Бобров, Теодор Бунимович, Павел Касаткин, Анатолий Крылов, Василий Соловьев, Борис Небылицкий, Иван Сокольников, Михаил Шнейдеров, Александр Щекутьев, Виктор Штатланд, Алексей Лебедев, Мария Сухова. Я часами ездил по городу и снимал, снимал, снимал. В эти трудные дни улицы были занесены сугробами снега, кое-где стояли милиционеры с противогазами у пояса, с винтовками через плечо. Ночью гудели сирены воздушной тревоги, грохотали зенитки, шарили по небу прожекторы".
23 февраля 1942 года на экраны вышел первый большой полнометражный документальный фильм о войне "Разгром немецко-фашистских войск под Москвой", снятый 15 фронтовыми операторами, в том числе и Иваном Сокольниковым.
Продолжение следует.
От редакции: Уважаемые болховчане, если у вас есть сведения о военном кинооператоре Иване Сокольникове или фото, просьба обратиться в редакцию по тел.: 2-31-53 или по e-mail: blhsmi@smi.orel.ru.