Трудные то были времена на переломе эпох, сломе общественного строя и социального бытия. В советские годы те события подавались как классовая борьба – борьба бедных против богатых за новую жизнь. Вот как эти события отражены в историческом очерке редактора газеты "Целинник" В.Н. Свиридова (Перелюбский район), написанном по воспоминаниям очевидцев в 1967 году к 50-летию советской власти.
"В Грачев Куст входит отряд из города Пугачева, которым командует Агафонов, а комиссаром Сковородин… В одном из дворов грачевцы собираются на сход. Комиссар Сковородин выходит на высокое крыльцо.
- Товарищи! - разносится по селу его громкий голос, – советская власть переживает трудное время. Страна в огненном кольце фронтов. Враги наседают со всех сторон, готовят удар советской власти в спину. Поднимают голову кулаки. Они создают вооруженные банды, убивают советских работников, активистов. Кулаки хотят обманом поднять и вас, бедняков, против советской власти, которая дала вам землю и свободу, которая существует для вас, тружеников земли. Не поддавайтесь на провокации!
Пламенная речь комиссара зажигает сердца. У бедняков в гневе сжимаются кулаки. Но здесь их слишком мало. Молодые – на красных фронтах. Здесь – старики, женщины, дети. В стороне от всех толстомордые сельские мироеды. Среди них - Иван Уланов, лавочник. Стоит, ухмыляется, засунул правую руку в карман штанов.
А комиссар говорит и говорит… И вдруг над селом рассыпается оглушительная дробь пулемета. Что это? Комиссар Сковородин схватился за грудь, упали несколько красных конников. Народ хлынул в разные стороны. А Уланов подскочил ближе к крыльцу и, воровато оглянувшись, выхватил из кармана пистолет. Раздался выстрел, и Агафонов упал рядом с комиссаром…
Оказывается, о приходе красного отряда, может быть, тот же Уланов, предупредил бандитов Зиновия Усачева из Смоленки и местного Толчева. Бандиты скрытно установили пулемет в соседнем дворе и … Так погибли пламенные борцы за советскую власть Агафонов, Сковородин и несколько бойцов из их отряда. Похоронены они были тайком. И пока неизвестно, где их могила".
Так подавалась народу канва тех событий. Найденные в архивах документы, в частности, докладная записка милиционера Грачево-Кустовской волости М.И. Антонова, показывает, что сценарий мятежа, его завязка развивались совсем по-другому.
К лету 1919 года обстановка в нашем крае была напряженная. Весной уральские казаки, не признавшие советскую власть, собрались с силами и разбили за Уральском части 22-й Николаевской дивизии, где служило много перелюбцев, и которой после В.И. Чапаева командовал А.В. Сапожков. Один из ее полков (Балашовский) был блокирован в городе, а остальные отошли на станцию Шипово. Казачьи отряды зачастили в наш край. Они отбирали у крестьян хороших лошадей, имущество, расправлялись с работниками и активистами советской власти. В частности, казаками был убит начальник милиции Нижне-Покровской волости Ф.В. Лещенко. Погода тогда, в начале лета, стояла хорошая. Шли дожди, и в полях поднимался большой хлеб. Однако крестьяне волновались за его судьбу, поскольку пошел слух, что советское правительство ввело в стране продовольственную разверстку, согласно которой у сельчан будут изыматься излишки продовольственного зерна. А еще для уборки большого хлеба не хватало рабочих рук, т.к. около двух тысяч жителей нашего края служили в рядах Красной Армии. Положение дел усугубилось, когда из уральских степей пошла на прорыв к Пугачеву сводная бригада Красной Армии под командованием В.Ф. Наумова. В ее составе было много жителей наших сел и хуторов. Несколько суток, под палящим солнцем шла по степи бригада, отбивая наскоки казаков. И заметно поредели ее ряды: уроженцы здешних мест стали расходиться по домам, захватив с собой оружие. А родным и знакомым говорили, что отпущены из части по ранению или в отпуск. Дезертирство тогда было массовым явлением. И не только на Уральском фронте. В других местах России дезертиры уклонялись от службы и у "красных", и у "белых", прятались в лесах, не поддерживая ни ту ни другую сторону. Потому и называли их "зелеными".
У нас лесов не было, но дезертиров все равно перекрасили в этот цвет. И советская власть сделала все для того, чтобы поставить их в строй. При Самарской губернской чрезвычайной комиссии (ЧК) был создан специальный отдел по борьбе с дезертирством, куда входило несколько летучих отрядов. Два из них были направлены в Грачево-Кустовскую, Перелюбскую, Нижне-Покровскую и Смоленскую волости. Тогда же в село Грачев Куст прибыли работники политотдела 4 Армии Восточного фронта местные жители Иван Романов, Кирилл Гуреев и вместе с ними служащий уездного земельного отдела Мейснер. Здесь же 25 июля 1919 года оказались райуполномоченный по Смоленской волости В. Ларионов и политсотрудник Восточного фронта Сковородин.
Вместо того, чтобы заняться своим делом, Романов, Гуреев и Мейснер ударились в пьянство. Стали отбирать у крестьян деньги. Это вызвало глубокое возмущение сельчан. Столкнувшись с пьяными Мейснером и Гуреевым, милиционер М.И. Антонов, применив оружие, арестовал их и привел в село. Здесь его и горе- агитаторов уже ждала возбужденная стрельбой и произволом политотдельцев толпа. Виновников посадили под замок с тем, чтобы судить их на следующий день судом народа. Антонова (он из Смоленки) грачевцы отпустили.
27 июля состоялся суд над И.П. Романовым, К.Е. Гуреевым и Мейснером. Люди требовали их расстрела. Однако Сковородину удалось убедить народ передать виновников под революционный суд или отложить дело до утра. На том и порешили. Однако ночью в село зашел отряд по борьбе с дезертирством под командованием Агафонова. Он приказал забрать арестованных, и их отправили под конвоем в Аннин Верх. На следующий день Агафонов с отрядом вернулся в Грачев Куст для поимки дезертиров, а здесь уже вовсю кипел митинг, сельчане были возмущены поступком Агафонова. Тот решил силой оружия утихомирить грачевокустовцев и взять под конвой дезертиров (большинство из которых, кстати, согласились вернуться на службу и ждали своей отправки). В. Ларионов попытался отговорить Агафонова от этой затеи, видя агрессивность митингующих. Однако ему это сделать не удалось." Точно установить нельзя, - пишет в докладной записке М.И. Антонов, - открыли приехавшие стрельбу или нет. Но толпа встретила карателей оружием. Несколько человек убили, а часть ускакала. Дезертиры кинулись в погоню. Но никого не догнали". Случилось это 28 июля 1919 года. Так началась в нашем крае "зеленка".
В Перелюб к этому времени зашли сразу два отряда по поимке дезертиров, однако взять тех не удалось. Более того, перелюбцы, узнав о событии в Грачах, разоружили оба отряда, арестовали местных милиционеров С.И. Арзамасцева, И.Ф. Бегишева и П.А. Суторина, крепко избив последних. Правда, ночью тем удалось бежать. В целом же в Перелюбе обошлось без кровопролития. Как в Нижней Покровке, так и в Харитоновке, где застрельщиками мятежа стали Василий Дрыжак и Василий Данильченко. Поддержала выступления соседей и Кузябаевская волость. Всего по оценке уездного ревкома в восстании приняло участие до двух тысяч человек, вооруженных в основном винтовками.
Восстание вспыхнуло в критический момент для Советской России, которая напрягала все силы в борьбе с Колчаком и казаками на востоке и Деникиным на юге страны. О "зеленке" в перелюбских степях узнала Москва, и в Пугачевский уезд для наведения порядка был направлен большевик, начальник одного из отделов Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) Иван Ульянов. Послали его сюда неслучайно. Во-первых, Иван Иванович хорошо знал эти края, так как родился в 1884 году в селе Грачев Куст, во-вторых, он слыл хорошим организатором, а в-третьих, Самарскую Губернскую ЧК возглавлял его младший 28-летний брат Павел. В Пугачеве немедленно был создан революционный комитет. Возглавил его И.И. Ульянов. ВРК начал наводить порядок в волостях, вести активную разъяснительную работу, дабы восстание не разрослось.
В скором порядке против мятежников стягиваются внушительные силы – несколько карательных отрядов. Уже 3 августа кавалерийская разведка натолкнулась на повстанцев, которые заняли оборону на западной окраине села Аннин Верх. После короткой стычки разведка отошла в Малую Тарасовку. И тут оказалось, что многие красноармейцы не хотят воевать против своих недавних соратников. И тогда в бой были брошены отряды интернационалистов под командованием Вуйко и Шпильмана. Костяк их составляли венгры - военнопленные Австро-Венгрии, с которой Россия воевала в Первую мировую войну.
Наемники-каратели имели хорошую боевую выучку и, надо думать, не без удовольствия лили русскую кровь. Отряды были хорошо вооружены. В том числе и артиллерией.
"Мадьяры идут!" - эта новость летела быстрее коней и в какой-то мере парализовала волю восставших, у которых не было единого командного центра. Каждое село оборонялось как могло. Подтянув к Анниному Верху пушки, мадьяры открыли сильный огонь. И скоро в селе заполыхало несколько домов. Восставшие здесь сдались. В короткий срок были захвачены Грачев Куст, Смородинка и Смоленка. 8 августа каратели окружили Перелюб. Их встретили винтовочным огнем. И тогда в дело вновь вступили пушки, несколько часов шел обстрел села, в ходе которого сгорело здание волостного управления и часть домов. И Перелюб сдался.
В Нижней Покровке, узнав о судьбе восставших сел, дело решили мирным путем. Зачинщиков мятежа арестовали, собрали сход граждан на котором составили петицию. В ней сельчане осудили свои действия и просили власть не применять против населения жестоких мер. Петицию отправили вместе с делегацией к командиру карательного отряда Туркину. Здесь боевые действия не велись. Кровопролития не было. 11 августа считается днем окончания мятежа, который в итоге продлился две недели.
Восстание было разгромлено. Какие же потери понесли мятежники? Точного ответа на этот вопрос нет. В одном из документов фигурируют цифры в 500 убитых, однако, скорее всего, они завышены. Слишком скоротечными были бои, и слабо вооруженные повстанцы сдавались быстро. Скорее всего речь идет о нескольких десятках человек, а раненых могло быть намного больше.
А вот кара, обрушившаяся на сдавшихся, была жестокой. Так, в приказе №5 Пугачевской уездной комиссии по борьбе с дезертирством от 19 сентября 1919 года сообщается, что по приговору революционного военного трибунала штаба 4 Армии Восточного фронта в районе села Грачев Куст было расстреляно 28 человек. К приказу прилагается этот скорбный список, который хранится в Пугачевском филиале Саратовского государственного облархива. Сурово обошлись с повстанцами и в Перелюбе. Здесь, что называется по горячим следам, было расстреляно 12 человек. В частности, Соловьев, Овчаренко, Камнев, Попов, Филиппков, Серов, братья Бабаевы (к сожалению, имена и отчества убитых не указаны). Участников мятежа выявляли просто. Согнали всех мужиков на площадь села, построили и по рядам пошли оба командира отряда и милиционеры, которым восставшие, как говорится, намяли бока, но оставили в живых. Узнавали в лицо, выводили из строя и под конвой.
Выявляли самых активных бунтовщиков не только в Перелюбе, но и в других селах. Всего было арестовано около 100 человек, которых пешком и под конвоем отправили в Уральск, где находился штаб 4 Армии. В их числе был и Прокофий Иванович Бабаев. Он воевал сначала в чине ефрейтора в Первую мировую, потом добровольцем в Чапаевской дивизии. До Уральска, по рассказам его дочери Анны Николаевой, он не дошел. По дороге у него случился конфликт с конвоирами, его расстреляли, и закопали где-то в степи.
Пока арестованные ждали своей участи, уже 18 августа Перелюбский волисполком принял решение по-своему наказать участников мятежа – конфисковать у них и передать "в законное пользование" лошадей и коров. "Лица, получившие лошадь, корову, - записали в решении, - без разрешения волостного исполкома не имеют права продавать и менять таковых. Постановление провести в законную силу с 19 августа по 1 сентября с. г.". Для контроля за исполнением избрали комиссию в составе Ф. Поварова, И. Ганьжина и И. Гужина.
В Нижне-Покровской волости были арестованы по горячим следам Василий Данильченко, Василий Дрыжак и его помощник Иван Агеев. Их посадили под замок, однако ночью они бежали, чему поспособствовал милиционер Пащенко. Правда, в скорости В. Данильченко и И. Агеев были задержаны и отправлены в Уральск. А вот В. Дрыжаку удалось скрыться. Василий Евсеевич, отставной унтер-офицер, был известным в округе человеком. С 1910 года он возглавлял волостное заведение военно-конного участка, активно участвовал в установлении советской власти, избирался членом волостного Совета крестьянских депутатов. Говорят, что после побега он уехал в Среднюю Азию, где жил под чужой фамилией и якобы в середине 50 – х годов приезжал в Нижнюю Покровку. Посмотреть на родные места…
18 октября 1919 года после завершения следствия подсудимые предстали перед членами реввоентрибунала 4 Армии. Всех их признали виновными в контрреволюционной деятельности. Самые крутые санкции были приняты к наиболее активным участникам мятежа. К высшей мере наказания (ВМН) – расстрелу - осудили в частности Василия Ивановича Данильченко, Ивана Давыдовича Агеева и Дмитрия Ивановича Чернова (оба - Средняя Покровка), Степана Прокофьевича Небритова и Михаила Харлампиевича Самохина (Аннин Верх), Ивана Демьяновича Самарского (х. Токмаки), Якова Леонтьевича Левченко (д. Николаевка), Алексея Гуреевича Смолко (Перелюб), Павла Алексеевича Струтинского (д. Николаевка). Они были расстреляны 20 октября. Такая же участь постигла и Филиппа Степановича Гурьянова, который работал учителем в церковно - приходской школе села Смоленка, но в дни мятежа активно поддержал выступление односельчан.
А вот Филиппу Реуту повезло: ему удалось избежать смерти. Филипп Семенович был незаурядной личностью. Родился он в селе Смоленка, но жил в Перелюбе, на Козловке, занимался, и не без успеха, кузнечным ремеслом, слыл деловым, обстоятельным человеком и пользовался большой популярностью у земляков. Неслучайно в начале 1918 года его избрали первым председателем Перелюбского сельского Совета. Несмотря на это и на то, что два его сына Григорий и Федор (участники Первой мировой войны) служили у "красных", в Чапаевской дивизии, Филипп Семенович активно поддержал выступление "зеленых", так как был против того произвола, который установила в крае власть большевиков. Его арестовали 27 августа 1919 года и 18 октября приговорили к ВМН, однако почему-то сразу не расстреляли. А тут в аккурат 5 ноября 1919 года вышла в связи с двухлетней годовщиной Октябрьской революции амнистия, объявленная Всероссийским центральным исполнительным комитетом (ВЦИК) и Советом народных комиссаров республики. И Ф.С. Реуту расстрел заменили тюремным заключением на 5 лет с досрочным условным освобождением на 1 год. Забегая вперед, скажем, что, отсидев свой срок, он вернулся домой, однако во время проведения выборов в органы советской власти в 1925 году его лишили избирательных прав. Тем неменее Филипп Семенович сумел добиться восстановления своих прав, крепко взялся за свое хозяйство вместе с пятью сыновьями и поднял его до уровня зажиточного. Но в феврале 1930 года, когда началось раскулачивание, Реуту припомнили и "зеленку", и использование наемного труда, и горбом заработанное материальное положение.
Его раскулачили и вместе со всей семьей выслали в северный край, в Архангельскую область на лесоповал. Отсюда ушли в годы Великой Отечественной войны защищать Родину сын Яков (1915 года рождения) и внук Василий (1921года). Оба были не раз ранены, пропадали без вести, но оба дожили до Победы. В 1951 году бывший ссыльный Яков Реут Был награжден медалью "За боевые заслуги". Гвардии старший сержант Василий Реут был удостоен орденов Красной Звезды, Отечественной войны II степени (в 1985 году), медалей "За отвагу" и "За победу над Германией". О дальнейшей судьбе главы семейства Реут ничего не известно…
Впрочем, как и о судьбе еще одного человека из расстрельного списка – Ивана Прокофьевича Руденко из села Смородинка. В одном случае указано, что, получив ВМН, он был расстрелян вместе со всеми 20 октября 1919 года. Но в другом документе сообщается, что в связи с амнистией расстрел И.П. Руденко заменен на пять лет тюремного заключения. Известно, что в 30-е годы в Смородинке проживал его сын Алексей примерно 1904 года рождения. Погиб 10 января 1944 года (д. Осоковато Кировоградского района Кировоградской области). Призывался в августе 1942 года Кваркентским РВК Чкаловской (ныне Оренбургской) области.
А вот значительную часть подсудимых, которые до мятежа дезертировали из Красной Армии, снова поставили в солдатский, но более суровый строй. Их приговорили к 10 годам принудительных работ с направлением в штрафную роту сроком от одного до трех месяцев. Такая участь выпала на долю Тимофея Харлампиевича Баловнева, Василия Яковлевича Голосова, Степана Яковлевича Коврижкина и Степана Сидоровича Прохоренко из села Грачев Куст, Ивана Спиридоновича Бакунцова и Андрея Григорьевича Тупикова из Средней Покровки, Александра Федотовича Лобачева и Дмитрия Антоновича Колесниченко из Нижней Покровки, Василия Даниловича Ганьжина (Перелюб), Бориса Федоровича Третьякова (Смородинка), Ефима Семеновича Бахтина (Смоленка), Андрея Ивановича Бардакова (х. Масловка) и других. Какова оказалась дальнейшей судьба этих людей? Видимо, кто-то из них погиб в боях гражданской войны, но большинство сумели не только выжить, но и принять участие в Великой Отечественной войне.
Характерна в этом отношении судьба А.Г. Тупикова. Его отец Григорий Иванович Тупиков переселился в Нижнюю Покровку в конце 19 века из села Перекопное (ныне Ершовского района) и прочно там осел, создав большую семью. В 1898 году у него родился сын Андрей, а девять лет спустя - Даниил. В 1916 году старшего сына призвали на службу в императорскую армию. Военную подготовку он проходил в запасном полку в Николаевске (Пугачеве). Здесь его застали революционные события. И молодой солдат, как и многие его сослуживцы, восторженно принял советскую власть. Ее они повезли, образно говоря, на кончиках штыков по селам и хуторам Перелюбского края, приобщая к ней свою родню.
В октябре 1918 года Андрей стал бойцом 2-й Николаевской дивизии, которой командовал В.И. Чапаев, а Григория Ивановича жители Средней Покровки избрали председателем местного Совета. Но когда вспыхнула "зеленка", отец с сыном оказались по разные стороны баррикад. В итоге Андрей попал под трибунал реввоентрибунала. Отслужив, он вернулся в родное село и узнал, что в 1921 году в голодовку умер его отец. Вместе с другими оставшимися членами семьи он взялся поднимать хозяйство, женился. В 1927 году у него родился сын Александр, который до начала войны успел окончить шесть классов, а потом выучился на тракториста. Андрей Григорьевич тоже работал трактористом в последнее время в соседнем хозяйстве – в совхозе имени Блукиса (ныне поселок Новозаволжский) Озинского района. В 1942 году Андрея призвали в армию, а в начале 1945-го года его жена Мария Андреевна проводила на службу и сына Александра. Оба они встретили Победу в рядах Красной Армии.
Самым молодым среди осужденных в штрафроту был, наверное, Иван Бакунцов (Бакунцев). Ему было всего девятнадцать, но он уже успел послужить в Чапаевской дивизии, повоевать с казаками. Когда те стали брать верх, он из части дезертировал. А дома зрело недовольство притеснениями со стороны новой власти, и, поддавшись, общим настроениям Иван влился в ряды мятежников. Был судим, довоевал в гражданскую до конца, потом крестьянствовал, обзавелся семьей, детьми. В мае 1942 года был призван в ряды Красной Армии и снова воевал до Победы. Сегодня потомки Ивана Спиридоновича проживают в нашем районе.
Такая же судьба была уготована и его односельчанину Александру Лобачеву, который был на пять лет старше Бакунцова и успел повоевать в Первую мировую. А потом была и Великая Отечественная. Старики-покровчане до сей поры помнят этого степенного немногословного человека, умельца на все руки, в том числе и в скорняжном ремесле.
Три войны прошел и Ефим Семенович Бахтин, 1894 года рождения. В третий раз его призвали на службу в июле 1942 года, и он сразу попал под Сталинград. Там его снова "крестили" огнем и смертью, но старому солдату удалось выжить. Как и его сыновьям – фронтовикам Александру и Николаю, родившимися в 1925 и 1927 годах.
"Весь свой боевой путь прошел с самоотверженностью и преданностью Родине. За время пребывания его в полку показал себя отважным солдатом. Выполняя порученное ему боевое задание, систематически при работах по закреплению обороны, под обстрелом врага подвозил к переднему краю мины и проволоку. Со всеми порученными ему боевыми заданиями справлялся, проявляя при этом отвагу и храбрость. 18.04.45 года при выполнении боевого задания был ранен" – это строки из наградного листа на гвардии красноармейца ездового саперного взвода 185 гвардейского стрелкового полка 60 стрелковой дивизии коммуниста с 1944-го года, участника Гражданской войны в 1919-1922 годах в 25 Чапаевской дивизии уроженца села Смородинка Алексея Парфеновича Калиниченко, 1899 года рождения.
25 мая 1945 года командование наградило тяжелораненого воина орденом Красной Звезды, удостоенного ранее медалей "За отвагу" и "За оборону Сталинграда". А ведь этих подвигов могло и не быть. 18 октября 1919 года военный трибунал 4 Армии мог осудить юного солдата Чапаевской дивизии, который примкнул к восстанию "зеленых", Алексея Калиниченко к расстрелу. Его "пожалели" и назначили наказание в виде принудительных работ и заключения на 10 лет с отправкой на три месяца в штрафную роту. Пройдя до конца Гражданскую войну, Алексей Парфенович вернулся в Смородинку и занялся крестьянским трудом, во время коллективизации вступил в местный колхоз "Новый путь". Отсюда в августе 1941-го года ушел на фронт, пройдя боевой путь с достоинством и честью. Осенью 1944-го года призвали в армию и его семнадцатилетнего сына Николая, который после окончания военного училища служил в звании лейтенанта.
Группа гражданских участников мятежа по решению реввоентрибунала получила по 10 лет заключения с досрочным условным освобождением на один год. В их числе были, в частности, Максим Перетрухин и Никита Илларионович Ульянов из села Аннин Верх, Осип Крымов (Грачев Куст), Василий Давыдович Кондукторов (Перелюб), Петр Никитович Бровко (х. Табаков). Все они впоследствии были освобождены по амнистии. Правда, Н. И. Ульянова (1887 года рождения), который работал бухгалтером в селе Красный Яр Куйбышевской области, арестовали 28 июля 1937 года и за антисоветскую агитацию осудили на 8 лет концлагерей.
В тот раз по 10 лет заключения получили также Петр Сидорович Прохоренко, Иван Максимович Кузнецов, Петр Иванович Сергеев (все - Грачев Куст), Парамон Федорович Фильчаков (Нижняя Покровка), на 15 лет был осужден Пантелей Яковлевич Бережнов. Однако всем им по амнистии 5 ноября 1919 года сроки были сокращены до 5 лет. В начале 20-х годов все они вышли на свободу, продолжили крестьянствовать. Дети многих из них воевали в Великую Отечественную войну или ударно трудились на благо Победы.
Так, не вернулись с фронта сыновья Парамона Федоровича. Старший сержант 85 морской бригады Василий Фильчаков погиб в августе 1943-го года в Карелии, а в декабре того же года пропал без вести Алексей (1923 года рождения). А дочь Анна Парамоновна, несмотря на молодость (ей было чуть за двадцать), трудилась заведующей мастерской в Кучумбетовском МТС.
Значительное количество осужденных в 1919 году получили наказание в виде заключения в концентрационный лагерь "на все время Гражданской войны". В дальнейшем все они попали под амнистию и были освобождены. В их числе оказались Федор Григорьевич Фадин, Федор Хрисанфович Фадин, Иван Федорович Сухов (все - х. Фадин), Василий Савельевич Толчев и Петр Минаевич Скорняков (Грачев Куст), Тимофей Степанович Марьин и Петр Цветков (Смоленка), Иван Максименко и Михаил Корноухов (Нижняя Покровка), Никита Авксентьевич Глушков и Василий Григорьевич Чернов (Средняя Покровка), Павел Васильевич Небритов (Аннин Верх), Василий Кузьмич Третьяков (Смородинка), Василий Егорович Пигарев (В. Покровка), Василий Карпович Аксенов (Николаевка) и другие фигуранты дела "зеленых". В период раскулачивания кое-кому из них припомнили "зеленое" прошлое, присовокупив его к семейному достатку, которое выводило людей в разряд кулаков. Например, в 1930 году была раскулачена и выслана за пределы края семья П.М. Скорнякова.
А вот судьба В.Е. Пигарева, выходца из села Пестравка Самарской области, и его семьи сложилась по-другому. У Василия Егоровича было несколько сыновей, двое из которых, Владимир и Алексей, участвовали в Гражданской войне на стороне "красных". Алексей Васильевич (1897 г.р.) воевал в Великую Отечественную, был удостоен медали "За оборону Сталинграда", но в марте 1944-го года попал в плен. Был освобожден. А еще раньше, 1 августа 1941-го года, под белорусским городом Климовичи попал в плен его младший брат Петр (1915 г.р.), который умер в фашистской неволе 25 октября 1941-го года.
Храбро воевал внук Василия Егоровича Николай Алексеевич, родившийся в 1921 году. Он прошел всю войну рядовым связистом. Был награжден орденом Отечественной войны II степени (1985 год), медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", "За победу над Германией", "За освобождение Праги". Умер Н.А. Пигарев 16 октября 1987 года. Довелось повоевать и младшему из Пигаревых - Ивану Алексеевичу (1925 г. р.). А вот сыновья Владимира Васильевича Александр (1918 г. р.) и Николай (1923 г. р.) пропали без вести. Уцелел только младший из братьев, Михаил (1925 г. р.), который получил тяжелое ранение и был демобилизован из армии в марте 1944 -го года. В 1985 году был награжден юбилейным орденом Отечественной войны 2 степени. Такое вот жизненное древо оставил после себя осужденный в 1919 году Василий Егорович Пигарев.
Восстание "зеленых" было подавлено, однако брожение в крестьянской среде продолжалось и власть зорко следила за политической обстановкой. Уже после вынесения приговора участникам мятежа было арестовано несколько крестьян за антисоветские высказывания и агитацию. 10 декабря 1919 года к 5 годам лишения свободы были приговорены Павел Фадин (х. Кондукторовский), Афанасий Леонтьевич Худяков (Перелюб), Никита Давыдович Агеев (Н. Покровка), Иван Стратонович Рябокобыло (х. Козловка).
А вот Ивану Васильевичу Максименко из Н. Покровки повезло больше. Его за антисоветскую агитацию арестовали еще 19 июня 1919 года, долго держали под стражей. Судили ревтрибуналом 30 сентября того же года и дело прекратили на основании амнистии от 1 мая 1919 года. Правда, через 10 с небольшим лет его и братьев Александра и Василия Максименко раскулачили, подвергли тюремному наказанию.
О восстании "зеленых" долго помнили в наших краях. Однако с течением времени те события стали забываться, выветривались из памяти имена "бунтовщиков", и их в советское время придали анафеме. В документах того периода их именовали не иначе, как "зеленобандитами". Но вот наступила эпоха гласности, открытости и о тех событиях вспомнили на государственном уровне. Стали рассматриваться дела участников таких мятежей, коих было немало в то смутное время. Началась реабилитация жертв политических репрессий. Дел было много, и очередь до восстания "зеленых" в Перелюбском крае дошла только в сентябре 2005 года. Прокуратура Москвы, рассмотрев дела осужденных, реабилитировала всех.
Ю. Бычков
На снимках:
1 Алексей Васильевич Пигарев
2 Его сын Николай