"Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит" - эта реплика принадлежит одному из героев Ильи Ильфа и Евгения Петрова в романе "Двенадцать стульев". Вероятно, вполне "любимыми" (или совсем "не любимыми") уголовным розыском чувствовали себя и реальные, не книжные, преступники, на чью долю выпало стать нарушителями закона в 80-е годы прошлого столетия. По крайней мере команда, которая распутывала сложнейшие преступления в те годы в Энгельсе, пользовалась большим авторитетом.
Накануне Дня ветеранов ОВД мы встретились с теми, кто создавал и возглавлял эту команду – бывшим начальником Энгельсского ГОВД Василием Ивановичем Конченко и его заместителем Валентином Михайловичем Матвеевым…
С мечтой об авиации и судьбой милиционеров
Василий Иванович:
- Я в 14 лет покинул родную деревню Дъяконовка Краснокутского района и уехал в Саратов учиться в ремесленное училище. Перед армией даже успел два года поработать на заводе тяжёлых зуборезных станков, куда нас и готовили. Доработался до фрезеровщика пятого разряда. Ну а в армии четыре года служил в авиации механиком эскадрильи. Когда вернулся домой, мать мне и говорит: "Ну что ж, это все родственники тут, в деревне, а ты где-то там вот уже восемь лет пропадаешь. Давай возвращайся". Я снова пошёл учиться, на этот раз в местное училище механизации сельского хозяйства (хотелось быть нужным на селе специалистом). Тут-то и произошли события, которые привели меня на работу в милицию.
В городе организовалась группа, которая била ребят из училища, не побывавших ещё в армии. Я выступил с критикой работы милиции на ближайшем пленуме райкома комсомола. И меня взяли "на карандаш". Через неделю вызвали в горком партии и сказали, что есть постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о направлении десяти тысяч коммунистов для укрепления органов внутренних дел. И меня направили.
Начинал практику участковым инспектором в Красном Куте. И чтобы выправить ситуацию, которую сам же раскритиковал на пленуме, я организовал бригадмил – группу молодёжи, которая помогала милиции в наведении порядка. Про это даже писали в местной газете…
А однажды в разговоре с начальником местного лётного училища, которое входило в сферу моего обслуживания, я признался, что хотел бы поступить в авиационной институт и быть инженером. Он сказал, что можно. Оклад участкового у меня был 75 рублей, а он мне предложил должность техника с окладом 140 рублей. Я написал рапорт. Просьба об увольнении дошла до министра внутренних дел СССР и меня не отпустили, а направили на обучение в школу милиции, а затем в Саратовский филиал академии МВД СССР. Я был назначен начальником Озинского РОВД, через три года был переведён на ту же должность в Пугачевское ГРОВД. А с 1978 по 1984 годы возглавлял Энгельсское ГОВД.
Вообще перед переводом в Энгельс меня уже назначили на должность начальника областного подразделения ОБХСС. Мы с супругой всё продали и собрались переезжать в выделенную нам квартиру в Саратове. И тут меня вызвали и сообщили, что в Энгельсе ситуация очень сложная: из-за уличной преступности рабочие отказываются идти на заводы в ночную смену. И попросили возглавить работу здесь. Я согласился, от квартиры в Саратове отказался. Полгода пожили с семьёй в гостинице, а потом нам выделили квартиру в новостройке недалеко от работы…
Валентин Михайлович:
- В 1957-1960 годы я служил в армии в полку особого назначения. А вообще до службы, как и Василий Иванович, мечтал связать свою жизнь с авиацией и стать лётчиком, но, занимаясь борьбой, сломал ногу, вывихнул руку, в итоге комиссию в лётчики "пролетел". Оказался в спецподразделении, которое выполняло особо важные государственные функции. Меня выбрали для подготовки на учебу в Высшую киевскую школу КГБ. Я согласился. Сам был из села, с образованием 10 классов, а окружали меня люди исключительно образованные. Даже рядовые солдаты в основном были выпускниками техникумов и институтов, а руководящий состав весь имел за плечами дипломы Московской военной академии восточных языков, все офицеры были полиглотами. И, конечно, как воспитателям, как руководителям им цены не было… Я много читал, и однажды мне в руки попала книга, очень авторитетная в те годы, "Сержант милиции" - о начальнике уголовного розыска Захарове. Вот с неё-то и начался во мне переворот. На третьем году службы я пришёл к начальству и сказал: "Братцы, не поеду в Киев!". Меня досрочно демобилизовали и направили учиться в Саратовскую школу милиции. Так я попал в профессию, о чём абсолютно не жалею, хотя хлеб всегда доставался очень тяжело, так как практически всё время я был на оперативной работе.
Начинал следователем в Аткарске, продолжил там же начальником уголовного розыска, а потом заместителем начальника по оперативной работе. И в этой должности проработал 17 лет сначала в Аткарске, затем в Петровске, и, наконец, в Энгельсе, где судьба и свела меня с Василием Ивановичем в 1978 году. Шесть лет мы прошли рука об руку…
Мы работали в другой стране
Василий Иванович:
- В первый же день, когда я приступил к работе в Энгельсе, был собран партийно-хозяйственный актив, полный зал руководителей. Ситуация в городе была чрезвычайная. Я уже говорил: люди, в основном женщины, отказывались ходить на работу в ночную смену. На улицах была темнотища, освещения никакого, кругом грязь, асфальт отсутствовал. Тогда впервые Энгельс разбили на территории и из числа крупных руководителей назначили ответственных за каждую. Я сам лично перед каждым праздником объезжал город. К примеру, в новогоднюю ночь супруга накрывала стол, гости собирались в нашем доме, а я проверял, как организованы площадки для детей, катки, хоккейные коробки. Это было не в ведении милиции, но подход был такой: чем больше занятость, тем меньше преступлений. Домой приезжал за 15 минут до боя курантов.
От крупных предприятий выделили несколько машин и дружинников, и стали по ночам патрулировать город, так сбивать уличную преступность.
За городом организовали питомник служебных собак, потому что на тот момент на страже порядка стоял всего один "хвостатый милиционер". В питомнике вырастили ещё порядка сорока собак и их тоже подключили к патрулированию. Как-то раз целая рота стройбатовцев стала беспредельничать на улице, машину милицейскую перевернули, а патруль с собаками приехал и всех сразу разогнал.
Валентин Михайлович:
- Преступность города Энгельса в общей сложности составляли преступность Ленинского района плюс преступность Волжского района. А штат милиции был не ахти какой. Мы работали в среднем по 16-17 часов в сутки без выходных. Отпуска у нас, как правило, переносились на неопределённый срок.
Василий Иванович:
- А оперативная обстановка усложнялась ещё и обилием цыган в городе. Они занимались антиобщественной деятельностью. Практически никто из них не работал. В Испании в те годы проходил Всемирный съезд цыган и там признали Энгельс их крупным поселением. Перед нами стояла задача -навести порядок. Навели. Убедили, что у нас так жить не пойдёт…
Валентин Михайлович:
- Нагрузка была колоссальная. В Энгельсе совершалось порядка 700 краж в год, не раскрывалась только каждая четвёртая. Происходило 19-20 убийств. Мы напрягались сверхсилы, но знали, что закон на нашей стороне и верили, что мы под его защитой. Что говорить?! Мы жили и работали в другой стране, где любовь к Родине, преданность, честность стояли на первом месте. Дзержинский как нас учил? "Чекистом может быть человек лишь с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками". И мы работали под девизом: работайте, господа офицеры, работайте, Родина никогда не забудет о вас. А в итоге что получилось? Подменили все понятия…
Василий Иванович:
- Раньше и доверия от людей было несложно добиваться. Оно было всеобщее. Взяток, коррупции, наркоты – этого не было. И никакой службы внутренней безопасности не существовало. Мы сами следили за порядком в своих коллективах. И чтобы кто-то из сотрудников продавал информацию и с кем-то из преступного мира сотрудничал – не случалось.
И мы к людям с доверием относились. Были случаи, когда я прощал преступника сам. Как-то раз председатель колхоза звонит мне и говорит: "Василий Иванович, в свинокомплексе поросят воруют. Сил нет, помоги". Я приехал, разобрался, выявил вора. Пошёл к нему домой с обыском, а там дети мал мала меньше и жена ещё одним беременная ходит. Что делать? Вора посажу, а семья пропадёт. Я и порвал дело. Председатель колхоза узнал об этом, позвонил и поблагодарил. Мы с ним друг друга поняли…
Преступниками не становятся, а рождаются
Валентин Михайлович:
- Какие преступники были в те годы? Разные. Ещё когда я работал в Аткарске, там в период уборочной кампании из Татищево в село Старая Мотовиловка приехали городские помощники. Вечер-два стычек приезжих ребят с местными сельскими не наблюдалось, а потом начались. Дошло до того, что порядка 40 человек городских пошли стенка на стенку с сельскими. И одного из местных парней убили. Кто? С одной стороны 40 подозреваемых и с другой 30. Они друг друга "молотили", а нам предстояло разобраться: кто, чего и как. Но есть такой метод - исключение. Через три дня парня, который нанёс смертельный удар, мы вычислили. Он ударил погибшего наотмашь и попал прямо по сердцу. Все сельчане требовали ареста, но мы, хоть время и поджимало, продолжили разбираться, при каких обстоятельствах произошло убийство. И выяснили, что погибший, оказывается, бежал на своего убийцу с ножом, и у того выбора было всего два – умереть самому или защищаться…
А ещё как-то раз ночью мы ехали на машине – я, оперативник, следователь и убийца. Машина была старая, ГАЗ-51. Взяла и сломалась на полдороги. И что вы думаете, под машину чинить кардан полезли мы все. Преступник бежать не пытался, мы привезли его в милицию, посадили в КПЗ. Он понимал, что виновен и должен понести наказание. Вот такие были люди, а вроде бы убийцы.
Но встречались и другие – наглые и циничные. Где-то в 80-е годы, точно сейчас уже не помню, в Энгельс с Дальнего Востока приехала женщина – кандидат в мастера спорта по лыжным гонкам. Молодая, ей чуть больше 20 лет тогда было. Жизнь была тяжеловата, и она занималась продажей мохеровых шарфиков. Всё это мы узнали уже после того, как сантехники нашли тело женщины в сливном колодце в районе предприятия "Химволокно": они проверяли, почему забилась канализация. Что случилось - никто не знает. Муж погибшей, офицер, на тот момент был в командировке. Наш уголовный розыск нашёл убийцу. Как выяснилось, женщину тот увидел впервые, когда она позвонила в его квартиру и предложила купить шарфик. Мужчина захотел с ней "развлечься", как сейчас принято говорить, хотя уже был не один, с другой женщиной, и она его поддержала. Потом свою жертву они убили и выбросили в колодец с кипятком. Как они ни "крутились", ни "виляли" перед следствием и судом, их преступление было доказано. Но в те годы такие жестокие злодеяния были единичными. Это сейчас жизнь человека ни во что не ставится…
Василий Иванович:
- Знаете, за годы работы я сделал вот какой вывод. В Красном Куте я верил, как нам и внушали наши вожди, что можно любого человека воспитать, что и кухарка может управлять страной, что из любого, даже самого закоренелого преступника, можно сделать хорошего человека. Но был в моей жизни сотрудник, который неизменно оставался в звании старшего лейтенанта - и когда я только пришёл, и когда я уже стал начальником. Я возмущался, настаивал, что его надо воспитывать, а одна мудрая женщина мне на это ответила так: "Да ладно вам, Василий Иванович! Что сделано в гузне, не перекуёшь ни в какой кузне. Какой человек родился, такой и будет". Мне это так запало в голову, я стал анализировать, изучал личные дела преступников, начиная от их рождения, окружения и так далее. И через 15 лет пришёл к выводу: у ребёнка, родившегося от жестоких родителей, жестокость, как правило, сидит в крови, какое бы образование и воспитание ему не дали. Только если раньше родители за ним с палкой по деревне могли гоняться, то он уже с палкой бегать не будет, он станет проявлять жестокость более изощрённо. Лишь 10-15 процентов личности складывается из воспитания, всё остальное наследственность…
Уголовный розыск – это как у машины двигатель
Валентин Михайлович:
- В течение первого года работы в Энгельсе мы сумели создать коллектив, который был способен решать очень серьёзные задачи и раскрывать тяжелейшие преступления. Уголовный розыск – это ж как у машины двигатель. В то время говорили так: уголовный розыск является становым хребтом всей милиции, и он строит погоду и показатели. И это чистая правда.
У нас работали замечательные люди. Дегтярёв Владимир Николаевич был старшим оперативником. Ушёл от нас на должность заместителя начальника РУБОП. Тиханчук Владимир Иванович - лётчик, выпускник юридического института. Тоже пригласили работать в Саратов начальником отдела РУБОП. Шевченко Валентин Павлович пришёл к нам с семью классами образования. Мы его выучили, он такие преступления раскрывал! Прокурор только купил машину, поставил в гараж, а через два дня приходит – машины нет. Нашли, и это заслуга Шевченко. Его только научили, как надо искать, и он нашёл… Все наши молодые работники обошли нас, своих начальников, по службе. По сути, Энгельс стал школой подготовки руководящего состава. Мы с молодёжью еженедельно проводили работу по обучению. Времени? Хватало. Поэтому и ходим сейчас сами еле-еле. Но лично я горжусь, что работал с таким коллективом и под руководством таких начальников как Василий Иванович. Он ни разу не выругался матом на подчинённого. Пользовался исключительным уважением среди коллег. Благодаря его авторитету и заботе о своих подчинённых мы получили порядка 120 квартир…
Василий Иванович:
- Я в 19 лет дал себе слово, что не буду ругаться матом. И с тех пор ни разу не ругнулся. А всех подчинённых всегда называл на Вы, и уважительное отношение давало свои плоды.
Прошло уже много-много лет, а мы с бывшими коллегами до сих пор встречаемся, дружим, созваниваемся, помогаем друг другу. И мне очень хочется видеть их здоровыми и счастливыми. А чего нам ещё желать?!..