Срочную службу Александр Назаров проходил в Закарпатье, в Ужгороде. В тот памятный день дежурил на контрольно-пропускном пункте и случайно услышал, как командиры-лейтенанты переговаривались между собой, и промелькнула фраза "сегодня что-то будет". Насторожило еще, что уж очень стремительно пролетела по дороге "Волга" командира части, который обычно никуда не спешил. Вечером солдат на всякий случай лег спать в полном обмундировании, а вскоре после отбоя загремел служивший набатом буфер от поезда. Его удары извещали о подъеме по тревоге. Солдаты вскочили, начали собираться, схватили противогазы, оружие и побежали в боевой парк – к танкам. Накануне были учения, машины были в полуразобранном состоянии. До рассвета их приводили в порядок, а утром колонна спешно отправилась на боевой полигон.
Но это не было началом очередных учений – так для Александра Ивановича Назарова из Манадыш-1 началось его участие в Венгерских событиях 1956 года. Сейчас ветерану 80 с лишним лет, и он один из трех оставшихся в районе свидетелей тех дней. Все они уходили служить в армию в мирное время, а фактически оказались на войне.
Венгры, недовольные просоветским режимом, подняли восстание, подавленное советскими войсками. Конфликт стал одним из важных событий периода холодной войны, продемонстрировавшим, что СССР готов военной силой удерживать коммунистические режимы в странах Варшавского договора. Пока политики и дипломаты пытались урегулировать ситуацию в кабинетах, несколько месяцев на улицах столицы Венгрии – Будапешта, в соседних городах шли бои, в результате которых, по данным сайта "Википедия", погибло 2652 венгерских повстанца, 348 мирных жителей и было ранено 19 226 человек. Потери советских войск составили 669 человек убитыми, 51 - пропавшими без вести и 1251 - ранеными. В общей сложности было потеряно 18 танков, 9 бронетранспортеров, 6 зенитных орудий, другая техника.
Александр Иванович считает, что официальные цифры преуменьшены. Он помнит, как замполит рассказывал, что число погибших перевалило за 20 тысяч человек… В Венгрию стянули несколько армий, повсюду стояли наши танки. Александр Иванович сам был танкистом, сначала служил механиком-водителем, а после окончания танковой школы - командиром. Он считает, что наши войска были не готовы к реальным боевым действиям. Вспоминает, что когда еще в части на полигоне разбирали снаряды, их хватило не всем. Экипажи, подоспевшие первыми, загрузились "под завязку", а им достался один-единственный снаряд из необходимых 58-ми! По пути до венгерской границы сделали привал, ночью температура сильно опустилась, и стала замерзать смазка для пушек. В срочном порядке жгли солярку, грели воду и лили на пушки, иначе густое вещество мгновенно бы застыло и забило дула орудий. Когда начали переправляться через Дунай, в Будапешт, увидели впереди пушки и солдат, притормозили – никто не знал, чьи это войска… Двинулись вперед только после возгласа командира: "Впереди наши!"
В Будапеште уже многие здания были разрушены, всюду лежали сорванные провода, которые старались объезжать, думали, что под напряжением. Только на следующий день по рации сообщили, что они обесточены… Долгое время в открытый бой не вступали – был период, когда солдатам на две недели вообще запретили стрелять. Они оказались обезоружены этим странным распоряжением, а повстанцы стреляли непрерывно, в основном с верхних этажей зданий. Они даже пушки туда умудрялись затащить! Били непрерывно - и днем, и ночью:
- Однажды в Дунае мы поймали рыбу – большую, белую, даже не знаю, как называется. Сварили уху, а соли нет. Идти за ней все боятся, а мы с сослуживцем решились, два дурака. Немного отошли, по нам тут же начали стрелять. Я не помню, как успел броситься под стоящий поблизости танк. О гусеницу разодрал голову, шрам вот здесь (показывает) остался…
Так же внезапно, ночью, исподтишка, ударили по их танку. Пушку сорвало, башню заклинило, Александр Иванович оказался заперт внутри. Наши тут же подогнали кран, начали поднимать башню. В полусогнутом состоянии он пытался раскрутить болты, на которых та держалась. Болтов двадцать две штуки, остался всего один, когда башня дернулась и сдвинулась с места. Откуда-то взялись силы оттолкнуть неподъемную махину от себя, собраться и вжаться внутрь. Растеряйся он хоть на секунду, домой бы не вернулся... Вскользь все-таки задело ногу, но ехать в санчасть Александр Иванович отказался, ранение свое по молодости посчитал несерьезным. Подорванный танк отправили на ремонт, пригнали новенький. На нем Александру Ивановичу уже после заключения мирного соглашения довелось охранять парламент Венгрии.
Из армии Александр Иванович приехал без наград. Командир говорил, что представит его и сослуживцев к медалям "За боевые заслуги", "За отвагу", но вскоре погиб. Потом убили его заместителя, следом - политрука. Скорее всего, они даже не успели оформить документы, а у новых командиров спросить о наградах показалось неудобно.
Главное - вернулись живыми. Вместе с Александром Ивановичем в Венгрии служил Вениамин Ипатов из Малых Горок. Уцелевший в боях в чужой стране, он работал комбайнером и трагически погиб прямо в поле, во время уборочной. Для чего-то судьба уберегла его от пуль, но долгой жизни для бывшего солдата пожалела. Александру Ивановичу до сих пор обидно за товарища, ведь только с ним могли они честно и откровенно поговорить о службе, посетовать на ту же злодейку-судьбу, лишившую их командиров и еще многих сослуживцев.
В Советском Союзе о событиях в Венгрии умалчивали. О восстании не сообщали газеты, телевидение, простой народ не знал, что спустя 9 лет после Победы вновь гибнут советские солдаты. Родители Александра Ивановича думали, что служит он по-прежнему на Украине. Письма из Венгрии сын не писал – солдаты не знали, как действует почта, боялись отойти далеко от танков.
Те далекие события сейчас по-разному оценивают историки. Одни жители Венгрии стремились избавиться от опеки Советов, других устраивал установленный режим. Меньше чем через 40 лет так же расколется сам Советский Союз, граждане которой внезапно будут учиться жить при капитализме и демократии, от которых прежде защищали братские страны. Вдруг напрасными окажутся многочисленные жертвы – жизни простых парней, так легко брошенных в кровожадное жерло большой политики. На Манадышах, как на многих русских деревнях и селах, капитализм отразится запустением. На улице, где живет Александр Иванович, осталось всего два жилых дома. Школу давно закрыли, работы нет, молодежь стремится закрепиться в городах. Большинство населения - пенсионеры, невольные свидетели угасания родного села.
Александр Иванович признался, что в юношестве мечтал о малом – хотел сам показывать кино и непременно выучиться на водителя. Простые мечты сбылись – всю жизнь он крутил баранку, в молодости несколько лет водил передвижную кинобудку. В соседнем Силине встретил будущую жену, родили сына, дождались внуков. Его биография проста, как сбывшиеся мечты сельского паренька Сашки Назарова. Пятнадцать лет назад супруги не стало. Ветеран живет один, сам справляется с хозяйством, выглядит моложе своих лет. Говорит, что долголетию и бодрости способствует трудолюбие. Он не курит, вот уже 17 лет, как не берет в рот спиртного. До этого не злоупотреблял, а потом вообще отказался. Зато до сих пор сам обкашивает всю большую территорию у дома, за усадом. Внук как-то предложил бензокосилку. С непривычки Александр Иванович сумел облагородить лишь небольшой участок, да и бросил новинку. Потом косили наперегонки. Он с простой косой, внук – с бензиновой, не сумевшей обеспечить хозяину победу в этом маленьком соревновании - Александр Иванович оказался проворней и быстрее! Так и возится потихоньку, держит кур, хотя яйца не ест - при возможности отправляет родным. Все ячейки в холодильнике заполнены яйцами, а отказаться от пернатой живности невозможно – не станет заботы, без которой нельзя сельскому человеку, привыкшему только в труде находить спасение от болезней, старости, невзгод, тягостных воспоминаний прошлого и неизведанности нового дня…