Мы хотим поделиться с читателями тем, чего больше нигде не найти – настоящими живыми историями наших соседей, жителей Рубцовского района.
Андрей Викторович Терентьев, Самарка
Андрея Викторовича Терентьева в армию провожала вся родная Самарка. Пришло время служить – собрали, проводили до автобуса, и в добрый путь. О том, что придется попадать под дневные снайперские обстрелы и ночные нападения в Афганистане, никто тогда не знал.
До армии Андрей Викторович жил в Самарке. Закончил сельхозтехникум по направлению от колхоза, работал механизатором. Служить ушел в 19 лет, а в Афганистан попал в двадцать.
– Осенью 1984 года меня призвали в погранвойска на Дальний Восток, в Дальнереченск. Там прошел учебку. Год отслужил, а потом с трех отрядов нас отобрали в мотоманевренную группу и отправили в Афганистан. Нас примерно 300 человек было, не взяли всего двоих – они узнали об этом на плацу, уже перед отправкой. Один был единственным сыном у матери, его отставили, второго не взяли, потому что у него родилась дочь. Из остальных никто шаг вперед не сделал, не отказался, все пошли.
Сначала повезли в Таджикистан, чтобы ребята могли пройти акклиматизацию, принять технику и подготовиться. Затем своим ходом вой-ска перешли реку Пяндж и зашли в Афганистан в январе 1986 года. Были причислены к московскому погранотряду, который находился в Таджикистане. Даже в письмах домой им сказали не писать, где находятся – просто перевели в другую часть и все.
Ребятам досталась непростая задача – стояли они в горах, вдали от больших населенных пунктов. Андрей Викторович был старшим механиком-водителем БМП. У него в подчинении было 5 боевых машин, за техническое состояние которых ему нужно было отвечать.
– Место находилось в горах, в районе крепости Тути. Там и были только развалины старой крепости. Точка называлась ММГ-4 "Тути", там стояла наша мотоманевренная группа. До нас точки на этом месте не было, поэтому начинали с нуля. Целый месяц окапывались. Мы не предпринимали никаких наступательный действий, только обороняли нашу точку – много было бандформирований. С местным жителями приходилось общаться достаточно часто. Помогали даже продуктами близлежащим кишлакам. Муку, сахар, вещи им привозили, тетради, книжки для детей. У нас медик был, он помогал местным, когда требовалось. Бывало, и дети заболеют, приходят к нам за помощью, раненым тоже наш медик помогал, офицер. У нас был и доктор, и фельдшер – он потом погиб.
Как жили
– Покупать продукты было негде. Ели только то, что было с собой. С питанием сильно перебоев не было, доставляли нам продукты раз в месяц. А если погода была нелетная, тогда и пайку урезали. Но мы сильно не голодали. Бывало, готовили так: брали цинк – ящичек из-под патронов, в него – тушенку, и паяльной лампой разогревали. Безопасно ли это было? (Смеется). Об этом не думали. Жили в полевых условиях.
Основная проблема была с водой – еще в Таджикистане ребят учили, как ее расходовать экономнее.
– У нас был родник, и мы там даже сделали себе бассейн. Ящиками из-под боеприпасов его огородили, тент с БМП кинули, и все – вода накапливалась. Днем очень жарко – 55 градусов, даже до 60 доходило. С поста приходишь с ночи – и в этот бассейн.
Родниковую воду обязательно нужно было прокипятить.
– Нам в столовой кипятили воду и запаривали местную колючку вместо чая. Она как тонизирующее помогает, растет в пустыне. Это был уже проверенный способ – не мы первые так жили. Солдатскую смекалку проявляли вовсю. На операции нужно было брать с собой продукты и воду. А чтобы воды взять побольше, придумали одну хитрость: у нас были алюминиевые фляжки грамм по 750. Мы их раздували, и вмещалось после этого около литра. Делали так: воды немножко наливаешь, закрываешь, лампой пальной ее греешь, она закипает и раздувается. Бывало, не рассчитаешь – она разрывается.
Взрыв и неспокойное время
Андрей Викторович рассказывает, что первые четыре месяца все шло неплохо.
– С января по апрель более-менее спокойно. До первых потерь и не думали об опасности. Не верили, что нас зацепит. Ночь на службе, день точку обустраиваешь. Появится небольшая группа, отстрелялись, ушли. А потом уже начали нас прижимать. После первого звоночка поняли, что нас собираются убирать оттуда, мы мешали бандформированиям.
Первым звоночком Андрей Викторович называет случай, произошедший 15 апреля 1986 года.
– Мы пошли встречать колонну. Было часов 9 утра, когда мы вышли. У развилки Дашти-Чинар в Рустакской зоне один из наших БТР пошел в заслон к кишлаку. Действовали по инструкции – если кишлак рядом, нужно сделать заслон, чтобы оттуда не обстреляли. Мы еще когда шли, обратили внимание – местные жители все на виду. А только мы поравнялись с ними, они исчезли, поняли, что сейчас что-то будет. Мы шли по высохшему руслу реки. Начали подъем, перед нами прошли саперы, чтобы проверить дорогу. А мины там были итальянские, пластмассовые. Миноискатель их не берет. С собаками прошли – собаки не взяли. Оказалось, на дороге мина лежала, а под ней мешок с фугасом. И этот БТР на нее как раз и наехал. Моя колонна метров на 300 отошла от места, как БТР подорвался. На мой БМП прилетел мост с колесами от этого БТРа. Ни одного люка, ни днища, ничего целого не осталось. Офицеры, которые были наверху, лишились ног, а из тех, кто был внутри, одного даже останки не нашли. Погибло 8 наших пограничников.
Восьмерых ребят отправили домой в цинковых гробах, а остальным ничего не оставалось, как служить дальше.
– После этого случая нас стали уже и обстреливать, ночью были нападения, приходилось отбиваться, ходить в заслоны.
На вопрос, приходилось ли держать в руках оружие, Андрей Викторович отвечает: "А как же!"
– Боевые действия были, ходили на операции, в прикрытие. Нападения в основном происходили ночами, приходилось отстреливаться. Такого, чтобы выбрал цель и выстрелил конкретно в человека – не было ни разу. Попал или не попал – другой вопрос.
Произошедшее 15 апреля тоже сильно поменяло восприятие окружающего.
– После этого случая не отпускала мысль – как же там родители, если не дай Бог что со мной случится. Вернуться, надо вернуться. Лишний раз уже думал, куда и как выскочить при обстреле – чувство самосохранения срабатывало. Конечно, дан приказ – надо выполнять, боязни не было особой. Но осторожность не мешала. Днем снайперы нас обстреливали, их вычислить очень трудно было, потому что горы кругом. Он выстрелил, позицию поменял – и опять. Сначала-то мы ни бронежилет, ни каску не надевали, а потом, когда пули начали свистеть, поняли, что без этого никак.
Когда ходили в заслоны, Андрей Викторович слышал, как по броне его БМП бьют снайперские пули. К счастью, ранен не был, но не все ребята оказались так же удачливы.
Домой и дома
– Срок службы уже подходил к концу, объявили, что нам идет замена. Нужно было опять перейти Пяндж, вернуться в Таджикистан и сдать технику. Мы уже пошли к границе, когда у одной из БМП отказала гидравлика. Мне пришлось пересесть на нее и довести до места на ручном управлении. Ремонт в такой ситуации невозможен – нельзя останавливаться на дороге, любыми путями надо было дотянуть. Со мной еще был офицер и 3-4 десантника. Наша колонна ушла далеко вперед – мы их даже из виду потеряли, там ущелья, дорога теряет направление. И только когда до точки добрались и отремонтировали машину, до нас дошло – елки-палки, мы же были одни, без колонны! А если бы нам в это время мину поставили? Ну, обошлось.
Обратный путь был неблизким. Из Афганистана Андрей Викторович прибыл в Таджикистан, и нет чтобы отправили сразу домой – нужно было возвращаться опять на Дальний Восток, и только оттуда демобилизоваться.
– 30 октября я с 43 части вышел на дембель в Междуреченске. А 7 ноября был праздник, и билетов на самолет до этой даты уже не было. Пришлось на поезде. Только 6 ноября прибыл домой.
Андрей Викторович вернулся в Самарку 6 ноября 1986 года, а уже 20 ноября пошел на работу механизатором. Женился в 1987 году, в декабре родился первый сын. На вопрос, беспокоила ли прежняя военная жизнь, отвечает: "Нет".
– По-первости ничего не было. Сразу когда пришел, было ощущение, что дома, теперь все спокойно. Позже были сны, но не такие, что соскакиваешь в поту. То друзья приснятся, то повседневная жизнь. Резких воспоминаний не было, у меня же все спокойно проходило на службе.
Сейчас Андрей Викторович поддерживает отношения с сослуживцами.
– Через социальные сети удалось найти всех, вплоть до командиров. Десятка полтора старых друзей теперь постоянно на связи. Переписываемся, с праздниками поздравляем. Андрей Захарченко из Тюмени мне как брат родной. Любая радость – мы с ним звоним друг другу. В Рубцовске тоже есть знакомые. С Юрием Белозеровым поддерживаем отношения – мы с ним призывались вместе. Я хочу поздравить всех участников боевых действий в Афганистане из района от своего имени.
Теперь
Сейчас Андрей Викторович – Глава Самарского сельсовета, у него жена и два сына.
О старом напоминают фотографии – некоторые пожелтели от времени, некоторые уже неотчетливы. Андрей Викторович иногда показывает их в местной школе – рассказывает ребятам о времени своей службы.
– Нам в Афганистане запрещали фотографировать. Вот кто как мог выкручивался. Фотографировали наши парни, но фотоаппарат был только у офицеров – ребята фотоаппарат утащили, сфотались и быстрей на место. Пленку проявляли в блиндажах, в полевых условиях. Некоторые негативы вывезли, и уже дома друг другу отправляли готовые снимки. А из Афгана еще надо было их вывезти. Границу переходили, технику сдавали, была проверка, чтобы ты ни оружие, ничего оттуда не вывез. Я фотографии прятал в БМП, нашел укромное место.
А фотографии все равно спасены, припрятаны, сохранены. Теперь их разглядывают школьники, Андрей Викторович может вспомнить каждое лицо, проступающее на старых снимках, и рассказать свою историю.
Вот только несколько имён жителей Рубцовского района,
служивших в Афганистане
Владимир Анатольевич Никитин, 1963 г.р. Сержант, старший механик-водитель БМП. Служил в г. Шинданд с июня 1981 по апрель 1983 года.
Василий Васильевич Ваколя, 1968 г.р. Мл.сержант, командир отделения связи. Служил в г. Кабуле с сентября 1987 по январь 1989 года.
Василий Иванович Кайгородов, 1967 г.р. Служил в г. Кабуле с июля 1986 по май 1988 года.
Владимир Николаевич Милещенко, служил в саперных вой-сках с 1987 года.
Все награждены Грамотами Президиума Верховного Совета СССР, юбилейными медалями.