Владимир Николаевич Милещенко прибыл в Афганистан в 18 лет – в августе 1987 года. Назад отправляли самолетом через 8 месяцев сразу в московский военно-морской госпиталь с разорванной миной сонной артерией и пищеводом.

Под определение "нормально" у Владимира Николаевича попадает много. Ранили – нормально, выдержал же. Был на войне, оторван от дома, в опасности – нормально, все же закончилось. Как справился с воспоминаниями об Афганистане? Нормально.

До Афганистана Владимир жил в Рубцовске. Закончил училище, в 1984 году устроился слесарем на РМЗ.

Так получилось, что попал именно в Афганистан, в саперные войска.

– На мне как раз закончился набор в мотострелковую, оставались только саперные войска, туда и взяли. А что в Афганистан едем, узнали только тогда, когда нас в Термез привезли – точку призыва.

Сначала было полгода саперной учебки на полигоне Термез-1. Потом попал в Кабул на распределение, а потом – в 45 инженерно-саперный полк, базировавшийся в двух километрах от города Файзабада в горах.

– У нашего взвода была задача: забрасывают нас впереди колонны, чтобы мы проверили и разминировали дорогу. У меня 4-5 боевых выходов на дороги. Конечно, не всегда получалось разминировать. Там, где не получалось, взрывали накладными зарядами. Мину нашли, ее нельзя обезвредить, закладываем тротиловые шашки и подрываем. Конечно, это если дороге не повредит. А если будет вред от контролируемого подрыва – вызывали специальную роту разминирования.

На вопрос о том, приходилось ли самому держать автомат в руках, Владимир Николаевич отвечает: "Автомат-то держали, но как-то им не пользовались. У нас точка такая была, тихая в основном. Если на засаду не нарвешься, все проходило нормально".

А отвечая на вопрос о том, было ли страшно, говорит: "По первости-то ничего, как-то не соображали сначала. А когда первые подрывы нашей техники пошли, конечно, уже страшно было. Люди тоже страдали, пришлось увидеть и это".

Заваленная дорога

Один случай вспоминается Владимиру Николаевичу – Файзабадская операция.

– По радиоперехвату штаб у нас перехватил разговоры душманов. Оказалось, они наших десантников замуровали. Те шли по горной дороге над обрывом, а духи взорвали скалу, и на дороге завал, наши заперты оказались. Духи переговариваются, что типа все, конец десантникам. Нашей роте разминирования задачу поставили – очистить дорогу для колонны, которая будет разбирать завал. И мы с колонной двинулись к ребятам на помощь. Доехали до места – оказалось, впереди нас шла банда и минировала дорогу. Мы только разминируем, на остановку останавливаемся, утром встаем – опять мины стоят. Снова разминируем. И так всю дорогу, пока шли до места. Завал был где-то с полкилометра. Вот неделю ребята очищали дорогу, чтобы десантников освободить. Это неделю чистили, а до этого они там уже просидели неделю взаперти. Когда выходили, смотреть на них было страшно – все истрепанные, грязные, заросшие. Шли мимо нас не останавливаясь, только приветствия кидали, и все. Погиб ли кто из них под завалом, не знаю.

Повседневная жизнь

Владимир Николаевич немногословно описывает жизнь в Афганистане.

– Мы как-то, знаете, в такие города не попадали, в основном у нас колонна проходила мимо, без остановок. Ну, жизнь какая была? Нормальная. (Смеется). У нас был отдельный взвод разведки, мы питались хорошо. Сами себе варили все. Конечно, столовая была, но мы в основном сами себе готовили. Там и купить можно было все, что нужно.

Домой, конечно, тянуло, что ж там говорить. Ну а потом уже привыкли. Уже ребят не хотелось оставлять.

Ранение

Незадолго до вывода полк Владимира Николаевича нарвался на засаду.

– 20 октября сопровождали почту на Кабул. Назад начали возвращаться – попали под шквальный огонь минометов. Меня ранило, потом узнал, что товарищ погиб. Броня развернулась, меня загрузили, и до Кабула назад вернулись, там уже операцию делали. У меня была перебита сонная артерия, пищевод, ну и вены все – ранен в шею.

Полмесяца после операции Владимир Николаевич пролежал в больнице в Кабуле. Пищевод был серьезно поврежден, так что кормили через трубочку. Потом еще с двумя ранеными ребятами Владимир был отправлен в Москву на реабилитацию. Будущая жена Светлана приехала за ним в госпиталь, и вместе они отправились домой. Вернулся в конце 1988 года и Новый год справлял уже дома.

Воспоминания

После армии Владимира Николаевича пригласили работать обратно на завод. Получил квартиру, женился.

– Сложно ли было вернуться в обычную жизнь? Поначалу – конечно. Все снилось. Сложно было, стреляли во сне. Ну а потом отлегло, подзабылось. У меня стрессов сильных не было от войны. Не участвовал в таких уж жестоких боевых действиях.

Перед отлетом в Москву ребята из полка привезли в больницу документы, кое-какие фотографии. Но большая часть фотографий так и пропала – поэтому у Владимира Николаевича их не так много. Зато каждой он дорожит.

– Это вот я. Это когда выводили ребят с Файзабада. Это на стоянке. Это мы с товарищем. Это день рождения справляли.

С некоторыми из сослуживцев Владимир Николаевич переписывается – нашли друг друга в соцсетях.

– Из города не было никого рядом, не служили вместе. Ну а так с местными ребятами поддерживаем отношения. Встречаемся каждый год на памятнике.

Близкие утверждают, что Владимир Николаевич не любит говорить о времени службы. Когда он рассказывает свои истории, кажется, старается не брать в голову многие тяжелые вещи, которые произошли с ним 30 лет назад. Сегодня у него трое детей, жена, дом. О старом напоминают только встречи с афганцами, черно-белые фотографии и инвалидность, полученная за тяжелое ранение.